Ярмарка тщеславия характеристика образа Ребекки Шарп

Конрапункт Ребекки Шарп и Эмилии Седли

Традиции плутовского и романтического романа в «Ярмарке тщеславия».

Надо сказать, что Теккерей своими двумя портретами героинь показал две традиции в своем романе – романтическую (Эмилия) и плутовскую (Бекки). Причем сюжетными линиями обеих девушек Теккерей развенчивает обе традиции. И та, и другая по-своему где-то счастливы, но где-то и несчастны. Эмми он показал хрупкой и нежной, чувствительной и самоотверженной, беззаветно преданной памяти мужа, который ее совсем не стоил. И в то же время нам видно ее бездушие к Доббину, который действительно любит ее, который посвятил ей всю свою жизнь, мы видим ее эгоизм, ограниченность. «Tender parasite» (нежный паразит), — именно так назвал свою героиню сам писатель.

А Бекки? С детства цинична, беззастенчива. Теккерей по ходу романа настойчиво подчеркивает, что она не хуже и не лучше других, и что неблагоприятные обстоятельства сделали ее такой, какая она есть. Ее образ лишен мягкости. Она показана неспособной к большой любви, даже к любви собственного сына. Она любит только себя. Ее жизненный путь – гипербола и символ: образ Ребекки помогает понять весь замысел романа. Тщеславная, она ищет славы не теми путями, и в конце приходит к пороку и несчастию.

Контрапункт — это пункт на пункте, когда в романе перемежаются сюжетные линии. В романе Теккерея пересекаются сюжетные линии двух героинь, представительниц двух разных сословий, социальных сред, если можно так выразиться, Эмилии Седли и Ребекки Шарп. Начинать сравнивать Ребекку и Эмилию лучше с самого начала.

Обе девушки состояли в пансионе мисс Пинкертон. Правда, Ребекка еще и работала там, учила детишек французскому языку, но все-таки их с Эмилией можно было считать равными в тот момент, когда они покинули свой детский (отроческий) «приют». Мисс Эмилию Седли рекомендуют её родителям «в качестве молодой особы, вполне достойной занять подобающее положение в их избранном и изысканном кругу. Все добродетели, отличающие благородную английскую барышню, все совершенства, подобающие её происхождению и положению, присущи милой мисс Седли».

Ребекка Шарп же обладала печальной особенностью бедняков — преждевременной зрелостью. И, конечно же, её жизнь бедной воспитанницы, взятой из милости, оставшейся одной на этом свете, мало походила на мечты богатой Эмилии, имеющей надёжный тыл; а взаимоотношения Ребекки с мисс Пинкертон показали, что в этом озлобленном сердце есть место только двум чувствам — гордости и честолюбию.

Итак, одну пансионерку ждали нежные, любящие, что немаловажно, обеспеченные родители, другую — приглашение погостить у милой Эмилии недельку, прежде чем отправиться в чужую семью гувернанткой. Поэтому нет ничего удивительного, что Бекки решила выйти замуж за этого «тучного щеголя», брата Эмилии.

Жизнь развела «дорогих подруг»: одна осталась дома, у фортепиано, с женихом и двумя новыми индийскими платками, другая поехала, так и хочется написать «на ловлю счастья и чинов», на ловлю богатого мужа или покровителя, богатства и независимости, с подаренной поношенной индийской шалью.

Ребекка Шарп — сознательная актриса. Её появление очень часто сопровождает театральная метафора, образ театра. Её встреча с Эмилией после долгой разлуки, во время которой Бекки оттачивала свои мастерство и коготки, произошла в театре, где «ни одна танцовщица не проявила столь совершенного искусства пантомимы и не могла сравняться с ней ужимками». А высший взлёт Ребекки в её светской карьере — роль в шараде, исполненная с блеском, как прощальный выход актрисы на большую сцену, после чего ей предстоит играть на более скромных провинциальных подмостках.

Итак, крушение, которое для человека более мелкого или более слабого (например, Эмилии) означало бы полный крах, конец, для Бекки же — лишь смена роли. Причём роли, которая уже успела надоесть. Ведь во время своих светских успехов Бекки признаётся лорду Стайну, что ей скучно и что гораздо веселее «было бы надеть усыпанный блёстками костюм и танцевать на ярмарке перед балаганом!» И в этой сомнительной компании, которая её окружает в «Неприкаянной главе», ей действительно веселее: может быть, здесь она наконец-то нашла себя, наконец-то счастлива.

Бекки — самая сильная личность романа, и только перед одним проявлением человеческих чувств она пасует — перед человечностью. Ей, эгоистке, просто не понятен поступок леди Джейн, вначале выкупившей Родона у кредиторов, а потом взявшей его и его сына под своё покровительство. Ей не понять и Родона, сбросившего маски офицера-гуляки и мужа-рогоносца, и приобретшего лицо в своей заботливой любви к сыну, в своём обманутом доверии он возвысился над Бекки, которая ещё не раз вспомнит и пожалеет «об его честной, глупой, постоянной любви и верности».

Неблаговидно выглядит Бекки в сцене прощания с Родоном перед его уходом на войну. Этот глупец проявил столько чувствительности и заботы о её будущем, даже оставил ей свой новый мундир, и отправлялся в поход он «чуть ли не с молитвой за женщину, которую он покидал».

Об Эмилии, как мне кажется, нельзя говорить в таких сильных и взволнованных тонах. У неё какая-то такая «кисельная» жизнь, и она вечно плачет, вечно жалуется, вечно виснет на локте своего мужа, который уже не знает, как бы ему вздохнуть посвободнее.

Теккерей верил, что «Эмилия ещё покажет себя», ибо «спасётся любовью». Некоторые страницы об Эмилии, особенно о её любви к сыну, написаны в слезливом диккеновском ключе. Но так уж, наверное, устроена Ярмарка Тщеславия, что на ней доброта, любовь, верность не только теряют свою ценность, но что-то утрачивают и в себе, становясь спутницами неловкости, слабости, недалёкости. И тщеславного, суетного себялюбия: кем, в конце концов, оказалась Эмилия, «как не беспечной маленькой тиранкой»? Клочок бумаги был способен загасить пламенную, «верную» любовь к. своей мечте, и это Бекки помогла обрести Эмилии её глупое, «гусынное» счастье.

У. М. Теккерей «Ярмарка тщеславия». Образ Бекки Шарп в галерее ярчайших реалистических героев XIX века

Автор: Пользователь скрыл имя, 10 Марта 2013 в 05:02, реферат

Краткое описание

Крупнейшим представителем викторианского романа был Уильям Мейкпис Теккерей, родоначальник сатирического и критического направления в английской литературе XIX века, основоположник реализма с элементом гротеска. Теккерей — тип интеллектуального художника, обладавший практически с самого начала творческого пути продуманной эстетической программой. Начитанность, обширные и глубокие знания в истории позволили Теккерею расширить временные и географические границы викторианского романа. В поле его зрения попали не только современники, взгляд писателя нередко обращался к XVII и XVIII векам и другим странам, например к Америке. В жизни и искусстве Теккерея привлекало типическое: личность он воспринимал прежде всего как единицу общественную, которой отведено определенное место в социальной иерархии.

Файлы: 1 файл

бекка.doc

Но, оправдывается ли несчастливым детством и неблагоприятным окружением поведение Бекки Шарп в отношении к ее собственному сыну, мужу, а также к подруге юности, которая приютила ее в первые недели «свободной жизни» девушек, простила ей флирт с ее погибшим мужем, снова приняла в свою семью во время полного падения миссис Кроули? Из романа мы узнаем, что эта ужасная женщина совершенно не заботилась о своем Родоне, предоставляя его воспитание служанкам, горничным и отцу, который даже боялся проявить какую бы то ни было нежность к сыну при жене. Она совершенно не страдала от разлук с сыном. Более того, она использовала его для достижении своих целей. Чтобы добиться расположения влиятельных людей, она разыгрывала при них замечательную и чувствительную мамашу к полному отвращению ее же собственного ребенка. Что касается ее «подруги», то она нужна была ей всегда только, чтобы чего-нибудь добиться от других, когда же Эмилия была в беде, Бекки цинично высказывается о банкротстве Осборнов и с улыбкой сообщает своему мужу, что Эмилия «это переживет». Что касается отношения Бекки к собственному мужу, то его она считала своим посыльным, годным только на то, чтобы выполнять ее поручения, рабом, мальчиком на побегушках. Когда сэр Питт предлагает ей руку и сердце, Ребекка разражается самыми что ни на есть искренними слезами, сожалея о том, что она так поспешно вышла за Родона Кроули. Таким образом, не видно, чтобы у «маленькой Бекки» была хоть какая-то привязанность или симпатия в жизни.

В чем же состоял смысл жизни Бекки, к чему она стремилась? «Бекки. поставила себе целью в жизни быть и считаться респектабельной женщиной. ». Чтобы добиться этого, ей необходимо было завести все надлежащие знакомства и быть представленной ко двору. С помощью маркиза Стайна ценой невероятнейших ухищренй и уловок, подхалимажа и интриг она добивается этой цели. Все знатнейшие семьи считают своей необходимостью приглашать блистательную Ребекку Кроули на званые ужины, особенно восхищена ей сильная половина высшего общества. Но согласно одному из самых несправедливейших законов жизни, Бекки не становится в конечном итоге счастливой. Все эти показные успехи, наряды, балы, все те же лица постепенно надоели ей. В жизни таких людей как Бекки должны быть перемены, разнообразие.

Вообще, жизненный путь Ребекки был отмечен бесчестными авантюрами и скандалами: после того, как ее уличил в измене горячо любивший ее муж, она на некоторое время вновь превратилась в неимущую скиталицу, существующую на скромную пенсию, высылаемую Родоном, уехавшим на далекий остров в океане в качестве губернатора. Затем она сумела поймать (в Германии) богатого «набоба» — чиновника английской административной службы в Индии Джозефа Седли. Обобрав Джозефа и доведя его до смерти, Ребекка вновь заняла почетное место в обществе. Более того, благодаря своей благотворительности, она была признана «святой женщиной»: «Она регулярно посещала все богослужения. она – непременная участница всех благотворительных сборов, жертвует то в пользу разорившейся продавщицы апельсинов, то для больной прачки, то для семьи бедствующего пирожника. » [4, с. 219]. Но каков будет итог жизни человека, добившегося своего положения такими способами? Вероятно, как у многих богатых людей на Ярмарке тщеславия. Множество стервятников, желающих отхватить кусок от ее богатства, ни одного искренне любящего ее человека и, возможно, раскаяние на смертном одре в прошлых грехах. Ведь все о чем мы печемся, «суета сует» и как мы относимся к людям такого и нам следует ждать отношения к себе.

Бекки Шарп, конечно, не положительный персонаж романа, однако он не может быть назван и отрицательным. В конечном итоге, Бекки не хуже и не лучше, чем все. Автор заставляет читателя увидеть, что она в нравственном отношении ничуть не хуже Джоза Седли, этого «набоба», разжиревшего в своей прибыльной и необременительной должности сборщика налогов у индийских туземцев; ничуть не порочнее представителей семейства Кроули, все члены которого мечтают прибрать к рукам наследство мисс Кроули. И она не хуже знатных особ из «высшего света», которых Теккерей обдуманно наделяет непочтительными фамилиями. И конечно, Бекки не хуже своего омерзительного, циничного, распутного и жестокого покровителя маркиза Стайна (наделенного автором говорящей фамилией: Stein по-немецки «камень»). Всей характеристикой своей героини Теккерей подводит читателя к важному выводу: в тех общественных условиях, в которые она поставлена, ее неблаговидные поступки вполне «нормальны» — как естественное средство защиты и самоутверждения [2, с. 263]. Всегда циничная в своем отношении к людям, беззастенчивая авантюристка с первых шагов жизни, Бекки Шарп рисуется художником, понимающим причины возникновения ее характера и житейского поведения с нисхождением, а порой даже с восхищением.

Сопоставляя образ Бекки Шарп с образами других персонажей «Ярмарки тщеславия», можно сделать вывод, что Бекки Шарп задумана автором как обобщение того, что показано на страницах всего романа [1, с. 261]. Создавая этот образ расчетливой авантюристки, Теккерей отступал совершенно сознательно от тех эстетических принципов, которые декларировал в годы создания своего романа и которого придерживался, рисуя все другие образы. Он намеренно сгущает краски и, рисуя один ведущий мотив, намеренно гиперболизирует образ.

Образ Бекки Шарп – не только типическая конденсация одного социального характера, но и тончайшее обобщение типических для всего буржуазного общества тенденций, своеобразный реалистический комментарий всего изображаемого в романе. Жизненный путь Бекки – гипербола, как гипербола – изображение всей ее погони за достижением намеченных жизненных благ. Бекки Шарп успешно и ловко борется с обстоятельствами по мере своих сил, изобретательности и ума и приспосабливается к ним в те моменты, когда они повертываются против нее, и она на время бессильна бороться. Однако она всегда так или иначе хозяин своей судьбы, потому что все средства в достижении намеченной цели для нее хороши, а цели эти находятся в полном согласии с тем, за что идет битва вокруг нее в мире эгоистического интереса и откровенного расчета [1, с. 261].

Ища параллелей в литературе, невольно наталкиваешься на сопоставление с некоторыми образами, созданными Бальзаком в зрелую пору его творчества. Вспоминается образ Вотрена, выполняющий такую же комментирующую и обобщающую функцию в ряде романов «Человеческой комедии» и , в особенности, в «Блеске и нищете куртизанок» [1, с. 262]. Страницы биографии Бекки Шарп в период ее странствий по Европе, в отличие от ее биографии в период торжества над обстоятельствами и «восхождения» на родине, — это лишь эпизоды различных «воплощений», как страницы биографии бывшего каторжника Колена (Вотрена), выступающего в различных «воплощениях»: то обитателем скромного парижского пансиона, то испанским дипломатом, то, наконец, деятелем полиции. Шеф каторги, становящийся в своем последнем «воплощении» шефом полиции («Блеск и нищета куртизанок») — такое же широко задуманное Бальзаком обобщение основных тенденций буржуазного общества, как Бекки Шарп в ее «воплощениях» у Теккерея. И так же, как образ Колена-Вотрена Херреры, образ Бекки Шарп – не только типический образ, но истолкование изображаемой картины буржуазной жизни, образ в определенном смысле символический [1, с. 262]. Подобно тому, как Бальзак, сопоставляя каторжника с представителями привилегированных классов и углубляя этим свою сатиру, показывает, как каторжники оказываются нередко лучше и благороднее титулованных преступников и держателей министерских портфелей, — таких же преступников, остающихся однако безнаказанными лишь в силу своего привилегированного положения в обществе, Теккерей, изображая Бекки Шарп в ее схватке с миром осборнов, кроули и стайнов, дает свое понимание этого мира, — объективно произносит следующий свой приговор. «Порядочные люди», которых дурачит Бекки Шарп, циничная авантюристка, ничем не лучше ее, и пороки Бекки – это пороки всего общества, неизменно прикрываемые маской лицемерия. Методы ее борьбы за счастье в этом мире хорошо усвоены ею у того общества, в которое она стремится проникнуть. Если Бекки Шарп всегда и во всех случаях жизни лицемерна и притворяется, думает только о себе, то мораль тех людей, которые ее окружают, также держится на эгоистических интересах, прикрываемых маской лицемерия. Наконец, если Вотрен – одаренная личность, преступная в силу самой организации общества, то Бекки Шарп также порочна и даже (когда ее к этому ведет логика личного интереса) преступна лишь потому, что ее на это толкает общество, которое не позволяет ей иначе торжествовать над миром осборнов и стайнов.

Бекки стала архетипом для многих литературных образцов, начиная от леди Юстес (роман Троллопа «Бриллианты Юстесов») до героинь И. Во, а также М. Спарк [3, с. 191].

«Ярмарка тщеславия» — итог всей творческой деятельности Теккерея до 1848 года. Здесь Теккерей-реалист и Теккерей-сатирик с наибольшим мастерством в наиболее завершенных образах показал Англию собственников и снобов, дал бой литературной школе, с которой в течение ряда лет боролся, и воплотил то представление о правде в искусстве, к которому пришел в процессе длительного творческого роста. Ранние сатирические повести Теккерея, совершенно очевидно, подготовили многое из того, что дает роман, создававшийся в 1845-1848 годах. Но «Ярмарка тщеславия» — не просто одна из ступеней в развитии раннего Теккерея, и даже не просто вершина этого развития, «Ярмарка тщеславия» — диалектический скачок к новому качеству в творчестве великого английского реалиста. Теккерей добился в своем произведении наибольшей силы и убедительности обличения потому, что привел в движение огромное число взаимосвязанных и взаимообусловленных лиц. Изобразив типичные характеры в типичных обществах, он создал картину жизни не одного семейства и не группы лиц, а всего общества. В этом заключается главное отличие «Ярмарки тщеславия» — мощного обобщения – от сатирических повестей, написанных в предыдущие годы [1, с. 282].

Концовка «Ярмарки тщеславия» подчеркивает единство и целостность композиции, глубину и значительность авторского замысла, умение Теккерея реализовывать творческие возможности живописца и писателя. Рейнская земля, например, описана глазами живописца, а сцены паники в Брюсселе и быстрый калейдоскоп событий в финале романа созданы пером графика, унаследовавшего традиции Хогарта. Жанровые, батальные, семейные сцены создают удивительное впечатление совершенства мастерства писателя, поставившего перед собой задачу воспроизвести жизнь с точки зрения умного и наблюдательного романиста XVIII века, сатирика и реалиста, рассказчика и режиссера кукольного представления, сочинителя кукольных и человеческих судеб [3, с. 192].

1. Ивашева, В. В. Теккерей – сатирик / В. В. Ивашева. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1958. – 303 с.

2. История зарубежной литературы XIX века. Страны Европы и США. В 2 ч. Ч. 2.: учеб. для. студ. филол. спец. вузов / под. ред. А. С. Дмитриева. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. – 544 с.

3. История зарубежной литературы XIX века: учеб. для вузов / А. С. Дмитриев [ и др.]; под ред. Н. А. Соловьевой. – 2-е изд-е, испр. и доп. – М.: Высшая школа: Академия, 1999. – 559 с.

4. История зарубежной литературы XIX века: учеб. для студ. пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.» / под ред. Я. Н. Засурского, С. В. Тураева. – М.: Просвещение, 1982. – 320 с.: ил.

5. История зарубежной литературы XIX века: учеб. для студ. пед. ин-тов по спец. «Рус. яз. и лит.» В 2 ч. Ч. 2. / Н. П. Михальская [и др.]; под ред. Н. П. Михальской. – М.: Просвещение, 1991. – 256 с.

6. Теккерей в воспоминаниях современников / редкол.: Н. Балашов [и др.]; сост., вступ. ст., коммент., указатели Е. Гениевой. – М.: Худож. лит., 1990. – 527 с. – (Лит. мемуары).

«Женские образы в романе У. Теккерея «Ярмарка тщеславия»

Шаренко Анастасия Игоревна

МБОУ СОШ №4 г. Воронеж

Учитель русского языка и литературы

«Женские образы в романе У. Теккерея «Ярмарка тщеславия»

Обращаясь к зарубежной классической литературе XIX века вряд ли можно обойти вниманием такую значительную фигуру, как Уильям Мейкпис Теккерей и, бесспорно, один из самых известных его романов «Ярмарку тщеславия» (1847  1848).

На страницах «Ярмарки тщеславия» развёртывается широкая панорама жизни Англии первой половины XIX столетия. В романе представлены люди разных социальных кругов, но сюжетным центром книги автор делает одну из вечных тем мировой литературы – историю двух женщин. Таким образом, композицию романа составляют две сюжетные линии: жизнь Эмили Седли, а также ее подруги и в то же время соперницы – Ребекки Шарп.

Эмилия Седли и Ребекка Шарп с первых страниц романа предстают перед нами совершенно разными, непохожими друг на друга: « Мисс Седли была дочерью лондонского купца…, тогда как мисс Шарп училась в пансионе на положении освобождённой от платы ученицы, обучающей младших…»

Момент выхода Ребекки Шарп из пансиона – это начало её трудной борьбы за своё место в жизни. Она не останавливается ни перед интригами, ни перед беспечными поступками, лишь бы добиться своей цели: быть богатой, блистать в обществе, жить в своё удовольствие. Ребекка эгоистична и жестока, бессердечна и тщеславна. Теккерей беспощаден в изображении этой ловкой авантюристки, но вместе с тем всей логикой своего произведения он убедительно доказывает, что окружающие её люди ничем не лучше. В отличие от многих других Бекки лишена ханжества. Это заключается в том, что, трезво рассуждая об окружающих её людях, она не закрывает глаза и на свои собственные поступки. Ребекка прекрасно понимает, что только деньги помогут ей занять желаемое место в обществе, и ради них она готова на всё.

Полная противоположность Ребекки Шарп – Эмилия Седли – добродетельное и добропорядочное существо. Эмилия — кроткая, милая, доверчивая девушка, которую невозможно не полюбить. « Все добродетели, отличающие благородную английскую барышню, все совершенства, подобающие её происхождению и положению, присущи милой мисс Седли», — писала мисс Пинкертон в своём послании родителям Эмилии. Однако в описаниях ангелоподобной девушки звучит нескрываемая ирония. Эмилия ограничена и ничтожна, к тому же она не менее эгоистична, чем любой из участников представления в ярмарочном балагане. Это тот социальный тип, чьё поведение обусловлено постоянной зависимостью от отца, мужа, сына, даже подруги. Эмилия идеализирует образ погибшего супруга, поэтому не замечает происходящего вокруг неё: не видит любви Уильяма Доббина, страданий родителей. Однако после смерти матери девушка полностью посвятила себя несчастному отцу. Теккерей соединил в этом образе достоинства и недостатки, подчеркнув, что они имеют такие общие истоки, как система воспитания, отношение к женщине в обществе.

На протяжении всего романа автор непрерывно сравнивает Эмилию Седли и Ребекку Шарп, описывая их в одинаковых положениях, но с различными итогами.

Обе девушки вышли замуж примерно одинаково. В отличие от миссис Родон Кроули, миссис Джордж Осборн любила, но не была любима. Через определённое время Эмилия и Ребекка стали матерями: миссис Седли жила одним ребёнком, окутывала беспомощное существо любовью и обожанием. Для Ребекки же собственный сын был в тягость, надоедал. Она не любила его.

В своей жизни мисс Шарп совершила чуть ли не один достойный поступок. Она помогла разрушить ту безумную любовь, жертвой которой Эмилия стала давно и являлась довольно долгое время. Конечно же, у Ребекки был свой интерес во втором замужестве подруги, ведь она хотела заполучить её брата – Джозефа Седли. Но тем не менее Бекки помогла Эмилии.

Как мы видим, образы центральных персонажей контрастны, как контрастны и их судьбы: однообразное существование Эмилии противопоставлено бурной жизни её школьной подруги; Бекки переживает взлёты и падения. Порой она выступает как режиссёр, тогда как Эмми всегда зависима от окружающих людей. Теккерей противопоставляет статичность Эмилии и динамичность Бекки. Можно заметить, что даже части романа, повествующие об этих девушках, различны: передвижения Эмилии в пространстве незначительны, всегда обусловлены чьей-то волей, передвижения же Бекки зависят от её тщеславных помыслов.

Различия между Эмилией и Ребеккой постоянно подчёркиваются Теккереем на протяжении всего повествования, однако ни одну из них он не делает героиней своего романа.

Теккерей назвал «Ярмарку тщеславия» романом без героя, рассуждая, что в современном мире есть только один герой – деньги. Автор не делит своих персонажей на злых и добрых, как это делал Диккенс, который создавал гротески добра и зла. Безудержное воображение Диккенса вызвало к жизни романтические сказки, где правда идей значительнее правды фактов. Теккерей же трезвее смотрит на мир. Он видел свою основную задачу в том, чтобы «суметь по возможности точно воспроизвести ощущение правды». Авторитетов, кроме разума и природы, для него не существовало.

За все свои добродетели, любовь и верность Эмилия была вознаграждена счастливым браком с любимым, любящим и преданным человеком. Вознаграждена, но не удостоена чести стать героиней романа. Несмотря на то, что Ребекка является самым ярким, непосредственным и остроумным персонажем произведения, Теккерей и её не может сделать героиней, поскольку Бекки пропитана лицемерием, коварством, корыстолюбием и бездушием. Автор признаёт порок и грех, ведь они являются частью человеческого существования. Ребекка не осуждается автором за всё зло, которое она несла в течение романа, так как Бекки является частью жизни ярмарки тщеславия, а жизнь Теккерей судить отказывается.

Двуплановость композиции произведения – линия Эмилии Седли, принадлежащей к буржуазным кругам, и линия Ребекки Шарп, стремящейся приобщиться к аристократическим сферам, — открыла перед Теккереем возможность создать широкую панораму английской жизни 1815 – 1830-х годов. Но все же главная особенность композиции романа заключается в ее философском воплощении. Описывая жизненный путь каждой из девушек, Теккерей тем самым показывает в своем произведении, и вообще в жизни, насколько жестоко противостояние добра и зла. Теккерей – художник трезвый. Он признает не только добродушие, кротость, любовь к ближнему, но и лицемерие, корыстолюбие, тщеславие, эгоизм, так как они неотделимы от человеческой жизни. В романе «Ярмарка тщеславия» добро и зло находятся в состоянии равновесия, ни одна из сил не побеждает. Таким образом Теккерей дает понять читателю следующее: пока добро и зло ведут между собой жестокую, порой беспощадную борьбу, жизнь на земле продолжается.

Уильям Теккерей. Ярмарка тщеславия

Помимо многослойного смысла, произведение Уильяма Теккерея «Ярмарка тщеславия» знаменательно наличием классического персонажа — живой, цепкой и умелой Ребекки Шарп. Выбившаяся из низов, обладающая невероятной тягой к жизни, заряжающая энергией и хорошим настроением, героиня практически единственная, от кого не отлипает внимание и чьи успехи и неудачи воспринимаешь близко к сердцу. Мне так кажется.

Основной посыл произведения не оставил меня равнодушным, но целиком и полностью воплотился в данном персонаже, который я считаю чрезвычайно ценным в мировой литературе вообще. Подозреваю, что вся остальная псевдоинтересная масса понадобилась Теккерею с единственной целью, чтобы можно было сравнивать с Бекки Шарп. Благородный Доббин, хранивший все время свой меркантильный девкострадательный интерес, крайне неубедителен, а Эмилия лучше бы на протяжении всего повествования ничего не говорила.

«Ярмарка тщеславия» необъятна по размерам и рекомендую сразу присмотреться к главной героине, ибо, не найдя в ней ничего привлекательного, вы обречете себя на тысячестраничную муку. Мне же, когда Бекки Шарп исчезла со страниц повествования, пришлось, впервые за всю практику чтения, заглянуть вперед и убедиться в том. что она еще будет. Произведение пестрит сценами, присущими началу 19 века, историческими, юмористическими и актуальными в нынешнее время. Можно испытать ужас вместе с Бекки после неожиданного возвращения мужа или попытаться завлечь богатого жениха, поедая с ним жгучий перец. В общем, я не стесняюсь женской составляющей этого романа, потому что она того стоит.

Если бы Ребекка Шарп жила в наше время, то из нее вышла бы прекрасная Холли Голайтли («Завтрак у Тиффани»). Правда гораздо более образованная. Общение с Бекки Шарп бодрит и вливает в жилы кровь. Кроме всего прочего она полезна как пособие по улучшению коммуникативных навыков и улучшения ныне существующей карьеры. Обнаружив со своей стороны с вышеупомянутой Бекки Шарп некое родство душ, единение и одобрение всех ее поступков, можно порадоваться за самого себя и для себя же вывести несколько постулатов.

1. Адаптированной в 21 веке Бекки Шарп плевать на любое неодобрение общества. Это в 19-м ей приходилось следить за своей репутацией, выходить замуж, рожать детей и т.д.
2. Если бы у Бекки Шарп вдруг возникла острая необходимость в вас лично, презирающих ее, то она бы умаслила и развела недовольных быстро и непринужденно, привела в восторг да так, что все бы подумали о том, что потратились на самих себя.
3. Бекки Шарп пробивалась из самых низов и блеклым малоподвижным аморфным особам остается только завидовать ее энергии и жизненной силе.
4. Наконец, дважды поднявшись из грязи, она доказала свою состоятельность.

Подобное отношение к собственному ребенку не красит женщину, но, проводить параллели с современностью было бы некорректно. Подумайте — каков бы вид имела любая другая любовь к детям, если последние воспитываются в закрытых школах, огромных замках с многочисленными няньками, кухарками и т.д. В 19 веке сам факт отцовства-материнства имел больше генетический и финансовый подтекст, а как таковым воспитанием собственных детей высшее общество, о котором идет речь в этом повествовании, не занималось. По поводу того, что Бекки «бросила ребенка», автор на примере Эмилии и ее отпрыска показывает — каким образом происходит воспитание детей высшего света и где они находят свое место. Там, где деньги. Мать же, праздношатающаяся и растворящаяся в собственном ребенке, жалка и дурно на него влияет,особенно если это мальчик. Родитель должен быть достойным человеком во всем, во всяком случае стараться быть в глазах ребенка, и это оказывает лучшее воздействие на детей, когда подобный человек находится рядом. Не говоря уж о материальном факторе. Весь роман подозревал, что Эмилия обыкновенная дура (авторское слово, не мое. Но и мое тоже), но поскольку она открыла первый раз рот только в конце повествования — уверенности не было. Лучше бы она молчала. На всякий случай автор это обозначил прямым текстом. Вдруг кто-то не понял.

Что касается сцены «вернулся муж из командировки» — виноват 19 век, где леди непременно должны ночевать дома, узость высших кругов, которые напоминают небольшой элитный колхоз и отсутствие депозитарных ячеек. Хотя, — нет ничего глупее, чем принимать любовников в собственном доме, а накопленные богатства держать там, где может их найти муж. Бекки должна была все это предусмотреть. Сцена неестественна, потому что нельзя верить в лоховатость других, но при этом не быть таким же самому. Первое правило Ярмарки Тщеславия — не расслабляйся, будь всегда начеку. В общем, эта сцена не характерна для Бекки Шарп. Можно допустить, что человека занесло и он стал считать себя гением. Но Теккерей сам пишет о том, что Ребекка всегда могла извлекать из малого многое. Признаков мании величия не наблюдается.

Когда Бекки исчезла со сцены — повестование стразу стало скучным, пресным и потерялся интерес. Пришлось заглянуть вперед, чтобы удостовериться в наличии Ребекки в будущем. В противном случае роман бы закончился для меня на бегстве Бекки в Италию. Мне вообще кажется, что вся остальная мишура по поводу Ярмарки Тщеславия, придумана автором для того, чтобы придать некую округлость своему произведению. Абсолютно все определяется по отношению к Бекки Шарп. Этот образ живой, настоящий любимый, в него Теккерей вложил свою душу.

Имплицитная информация как главное средство речевого воздействия Ребекки Шарп в романе У. Теккерея «Ярмарка тщеславия»

Рубрика: Филология, лингвистика

Дата публикации: 17.11.2014 2014-11-17

Статья просмотрена: 1159 раз

Библиографическое описание:

Старыгина, В. О. Имплицитная информация как главное средство речевого воздействия Ребекки Шарп в романе У. Теккерея «Ярмарка тщеславия» / В. О. Старыгина. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2014. — № 19 (78). — С. 680-682. — URL: https://moluch.ru/archive/78/13682/ (дата обращения: 14.08.2021).

Одним из наиболее ярких способов характеристики героев в литературном произведении является речевой портрет. Выбор слов, индивидуальный лексический словарь, использование различных лексических ресурсов языка, построение предложений — все это способствует созданию психологической и социальной характеристики персонажа. То, как герой называет предметы и явления, как он комбинирует слова, как соединяет их в предложения, — все это проявляет индивидуальную языковую личность. Но помимо этого следует также учитывать, какие формы общения выбирает тот или иной персонаж и какие коммуникативные стратегии он при этом использует. В книге «Речевое воздействие» О. С. Иссерс говорит, что, общаясь, коммуниканты передают друг другу определенную информацию.

«В русском языке эффект общения хорошо передается словом воздействие: воздействовать — значит, оказав влияние, добиться определенного результата» [1, с. 10]. Речевое воздействие часто достигается за счет имплицитной информации. Мы попытаемся в нашей работе показать, как этот способ передачи информации реализуется в романе У. Теккерея «Ярмарка тщеславия» на примере главного персонажа произведения. «В процессе коммуникации говорящие (часто не отдавая себе в этом отчета) обмениваются своими знаниями о мире, как они его представляют. О “своем” мире, в котором отражен их индивидуальный опыт и опыт социума. Иногда люди, использующие один язык, плохо понимают друг друга и обозначают эту ситуацию так: “Мы говорим на разных языках”. По сути, они констатируют несовпадение моделей мира, которое не удалось преодолеть в процессе общения» [1, с. 12]. О. С. Иссерс пишет, что «в процессе общения некоторые знания передаются в явном виде, другие же знания говорящий не выражает словесно, т. е. они не вербализованы, а содержатся в скрытых компонентах высказывания» [1, с. 69].

Невербализованная информация называется имплицитной — в отличие от эксплицитной, вербализованной [1, с. 68]. Существует целый спектр приемов неявного введения нового знания. Иссерс, ссылаясь на работы Падучевой, выделяет следующие приемы ввода имплицитной информации, к некоторым из которых мы обратимся в данной работе.

— Семантические пресуппозиции. У слов и выражений есть некоторые смысловые компоненты, которые не всегда осознаются говорящими, но легко выявляются путем дополнительных исследований (например, лингвистических).

— Вопросительные конструкции с имплицитной семантикой, которые можно назвать приемом воздействия на собеседника, потому что они предоставляют в распоряжение собеседника ту информацию, которая выгодна для говорящего.

— Имплицитная логическая связь. В этих случаях, стратегия говорящего рассчитана на то, чтобы создать у собеседника иллюзию собственного суждения, которое на самом деле оказывается навязано логикой и ходом мысли говорящего. Часто это сопровождается репликой: «Судите сами».

— Логика абсурда и наглая аналогия. Аргументация может осуществляться за счет доведения до абсурда логики оппонентов. Нередко абсурдность того или иного утверждения доказывается при помощи нелепой аналогии.

— Опровержение скрытого тезиса. Аргументация может строиться как опровержение пресуппозиции, которую адресат должен восстановить сам.

— Апелляция к авторитетам и фонду общих знаний.

Одним из традиционных приемов манипуляции является «неоспоримо доказанное положение». Оно вводится в аргументацию с помощью суждений типа «всем известно», «современной наукой доказано», «по мнению ученых» и т. п.

Всеми этими приемами блистательно пользуется Ребекка Шарп — персонаж роман У. Теккерея «Ярмарка тщеславия». Эта девушка, которая волей обстоятельств сама должна добиваться места под солнцем, использует все, чтобы добиться намеченной цели. На том «базаре житейской суеты», который стремился показать писатель, большинство людей злы, некоторые смешны, а добрые, если они порой и встречаются, одурачены или растоптаны злыми [2, с. 56]. Если проследить за манерой общения героини романа, то можно обнаружить, что Ребекка Шарп мастерски владеет коммуникативными стратегиями манипулирования людьми. Ее речь свидетельствует о том, что Бекки оказывает мощное речевое воздействие на своих собеседников, виртуозно используя все приемы ввода имплицитной информации, Чтобы доказать данный аргумент, обратимся к тексту. Ребекка Шарп, приехав в гости к Эмилии Седли, решает завоевать сердце ее брата и ждет, что он сделает ей предложение. Чтобы завладеть расположением Джозефа, Бекки пускается на многие хитрости. В разговоре с ним она говорит: «А ваша сестра — прелестнейшее в мире создание — счастлив тот, кто завоюет ее сердце» [3, т. 4, с. 45]. Автор пишет: «С этими словами мисс Шарп тяжело вздохнула». Этот монолог в одно предложение выдает огромное желание Бекки и самой в скором времени подарить свое сердце Джозефу, то есть стать его женой. Говоря это, Бекки делает все, чтобы натолкнуть Джозефа на мысль о скором браке. Она подбрасывает собеседнику нужную тему (о возможности счастливого брака) и связывает ее с собственной персоной при помощи невербализованной информации — тяжелого вздоха. Этот вздох намекает собеседнику на тайные желания героини, взывает к его сердцу, которое должно посочувствовать бедной девушке, провоцирует Джозефа на ответную реакцию. В данном случае героиня невольно использует такой метод ввода имплицитной информации, как семантическая пресуппозиция.

Ребекка часто использует в своей речи вопросительные конструкции, чтобы таким образом подсказать собеседнику, какой должна быть его реакция на то или иное событие. В разговоре с мужем она говорит: «Когда мы узнали, что тетка почти все завешала Питту с супругой, — помнишь, в какое ты пришел бешенство? Если бы я тебя не удержала, где бы ты был сейчас?» [3, т. 4, с. 56]. Через несколько предложений она продолжает: «Кто продал твоих лошадей? Кто уплатил твои долги?» [3, т. 4, с. 57]. Ответы на вопросы очевидны, Ребекка говорит о себе. Она избирает для себя такой распространенный прием воздействия на сознание, как введение имплицитной информации в форме вопроса, т. е. использует вопросительные конструкции с имплицитной семантикой.

В этом же монологе использован такой прием, как имплицитная логическая связь. Бекки строит аргументацию таким образом, что у Родона, мужа Ребекки, возникает иллюзия самостоятельности рассуждений, в то время как он всего лишь следует за ходом мысли своей собеседницы, подчиняясь той логике, которую она ему навязывает. Приказывая мужу удерживать себя в границах приличия, Ребекка провоцирует такую реакцию, как яростный отпор. Кроули приходит в неистовство, грозит вызвать на дуэль мужей и братьев дерзких женщин, которые отказывают в должном уважении его жене.

Когда Бекки дает указания мужу, она использует такой метод ввода имплицитной информации, как опровержение скрытого тезиса. Шарп говорит: «Не можешь же ты ввести меня в общество выстрелами!» [3, т. 4, с. 68]. Здесь аргументация строится как опровержение пресуппозиции, которую адресат должен восстанавливать сам.

Называя себя на протяжении всего романа то «одинокой сироткой», то «бедной и ненужной», Ребекка провоцирует собеседников на желание защитить ее, она вызывает у собеседников подсознательное чувство вины и сочувствие к тому, кто унижен обстоятельствами. Этот прием ввода информации называется апелляцией к авторитету и фонду общих знаний. Иссерс пишет в работе «Речевое воздействие», что этот тип манипуляции вводится с помощью суждений, типа «всем известно», и т. д., но, на наш взгляд, вводить подобного рода информацию можно и без таких суждений. В данном случае они становятся своеобразным подтекстом.

Таким образом, мы показали в работе, что в процессе общения Ребекка Шарп часто использует невербализованный способ речевого воздействия. Скрытые компоненты высказывания дают ей возможность достичь поставленной цели, не говоря о ней прямо. «Бедная гувернантка» добивается головокружительного успеха именно потому, что в совершенстве овладела манипулятивными коммуникативными стратегиями, что превращает ее на этой «ярмарке тщеславия» в искусного кукловода.

1. Иссерс О. С. Речевое воздействие // М.: Флинта: Наука, 2009.