В. и. ленин и а. а. богданов

НАЧАЛО КОНФЛИКТА МЕЖДУ В. И. ЛЕНИНЫМ И А. А. БОГДАНОВЫМ

по своему положению руководителя БЦ должен был с самого начала принять активное участие в разборе дела Богданова и Красина, почему-то отсутствовал на заседании БЦ в тот момент, когда «тройка» выдвинула обвинение против двух его ближайших помощников 49 , хотя к теме обсуждения он имел самое непосредственное отношение, о чем свидетельствует история «Частной финансовой группы большевиков».

Тема партийных денег в РСДРП была болезненной, особенно в годы революции и после нее: партия перешла на нелегальное положение, а это, даже если не принимать во внимание таких крупномасштабных и дорогостоящих акций, как Московское вооруженное восстание в декабре 1905 г. или партизанская война в прибалтийских губерниях в 1905-1906 гг., требовало огромных дополнительных расходов. «Экспроприации» казенных денег в провинциальных окраинах России (Закавказье, Урал, Сибирь), тщательно подготавливавшиеся Боевой технической группой (куда входили Красин и Богданов 50 ), стали все чаще перемежаться с неуправляемым бандитизмом «безработных жертв экономического и политического кризиса» 51 , пытавшихся таким образом спастись от голодной смерти и полицейских репрессий. IV Стокгольмский (1906 г.) и V Лондонский (1907 г.) съезды РСДРП осудили, а затем и окончательно запретили экспроприации, как негодный метод борьбы, способствовавший лишь усилению реакции взамен роста революционной активности масс. Инициатива запрета исходила от меньшевиков, которым большевистские экспроприации не приносили доходов, но зато обвинения в терроризме, исходившие от российских властей, им приходилось делить наравне с большевиками.

Между тем потребность в деньгах отнюдь не уменьшилась. В итоге группа кавказских большевиков во главе с С.А. Тер- Петросяном (Камо), решительно взяв на себя ответственность за нарушение постановлений съездов, провела две дерзкие и хорошо спланированные экспроприации — в марте 1906 г. в Кутаиси, где они захватили 15 тыс. руб. казенных денег, а затем 13 июня 1907 г. в Тифлисе, где ограбили охраняемую казачьим конвоем инкассаторскую карету и взяли рекордную добычу: 241 тыс. рублей. Боевики Камо планировали практически полностью передать деньги Большевистскому центру в качестве анонимного пожертвования (себе они решили оставить только 23 тыс., предполагая использовать их для подготовки новых экспроприации, а также на нужды большевистских организаций Закавказья).

Не имея возможности открыто обратиться в Большевистский центр, группа Камо решила доверить деньги (218 тыс. руб.) трем членам этого Центра, которые были хорошо известны кавказским экспроприаторам по нелегальной партийной работе. Это были Красин, через которого боевики уже неоднократно передавали аналогичные анонимные пожертвования (правда, намного более скромные по размеру) и получали оружие и инструкции по проведению новых акций, Богданов, который организовал несколько успешных экспроприации и знал Тер-Петросяна по Боевой технической группе, и Ленин — руководитель Большевистского центра и сторонник тактики «экспроприации». «Через своего уполномоченного представителя «Камо», инициатора группы (кавказских социал-демократов боевиков. — А.Л .) и технического распорядителя обеих. экспроприации (Кутаисской и Тифлисской. — А.Л .), группа обратилась к этим трем лицам и просила их образовать тайную от партийных и фракционных учреждений коллегию для посредничества между кавказскою группою и партией в деле поддержки партии путем внепартийным». Красин, Богданов и Ленин согласились на это предложение, тем более что кавказцы, доверив им деньги, полностью отказывались от любых форм контроля и вмешательства в расходование всей суммы. «Так была образована «коллегия трех» или «частная Финансовая группа социал-демократов большевиков»» 52 , которая по частям передавала полученную от Камо сумму в Большевистский центр, откуда деньги распределялись на конкретные нужды фракции. Богданов отмечал, что хотя форма передачи была анонимной, тем не менее «в силу разных необходимостей, личного содей-

ствия близких товарищей уже через несколько месяцев все или почти все члены Большевистского центра (насчитывавшего тогда в своем составе 15 человек. — А.Л .) знали индивидуально о происхождении денег», но «поднимать вопрос о них никому, конечно, не приходило в голову», тем более что осенью 1907 г. меньшевики начали официальное расследование событий, связанных с Тифлисской экспроприацией, чтобы по возможности выяснить, куда ушли деньги. Однако дознание, в котором приняли активное участие два члена ЦК (меньшевик Н.Н. Жордания и латышский социал-демократ К.Х. Данишевский), не дало никаких результатов: группа Камо называла себя беспартийными террористами, не обязанными отчитываться перед какими бы то ни было общественными организациями, и расследование вскоре заглохло.

А у большевиков в связи с получением денег начались проблемы: из 218 тыс., переданных «Частной финансовой группе» кавказцами, 100 тыс. руб. оказались в новых 500- рублевых банкнотах, номера которых полиция знала и опубликовала в газетах; «безопасные» 118 тыс. издержались уже к декабрю 1907 года. Прежние источники финансирования вследствие полицейских репрессий стали недосягаемыми, а нелегальная деятельность (от печатания прокламаций и брошюр в подпольных типографиях до организации побегов социал-демократов из тюрем и мест ссылки) требовала денег. Делались попытки так организовать размен 500-рублевых купюр, чтобы не привлечь внимание полиции. В отчете о деятельности «Частной финансовой группы большевиков» Богданов отмечал, что «некоторое время размен этот велся в России, с величайшей осторожностью, и успешно, но слишком медленно». Первая же попытка размена за рубежом кончилась в январе 1908 г. провалом: М.М. Литвинов был арестован. По словам Богданова, «весь характер провала указывал на провокацию», причем сильнейшее подозрение падало на Таратуту, хотя впоследствии выяснилось, что полицию осведомлял Я.А. Житомирский, член РСДРП, живший в Берлине и с 1902 г. получавший по 250 марок ежемесячно за сведения о революционерах. Житомирский, которого Богданов характеризовал как «специалиста по паспортному делу и транспорту», проходил в расследовании большевиков вторым главным подозреваемым, но факты его сотрудничества с полицией подтвердились лишь в 1917 г., при исследовании архива Департамента полиции 53 .

А в середине 1908 г., когда сведения о новом появлении «экспроприированных» в Тифлисе банкнот дошли до объединенного ЦК РСДРП, меньшевики возобновили свое расследование, подключив к нему представителей также и других фракций. Дело принимало серьезный оборот, тем более что следствие совпало по времени с расколом Большевистского центра по вопросу об отношении к участию социал-демократов в работе Государственной думы, а также по вопросу о контроле над партийными средствами. Оформившееся расхождение между Лениным и Богдановым- Красиным ставило само существование «Частной финансовой группы большевиков» под угрозу. С развитием конфликта между участниками этой группы информация о тайных денежных операциях Большевистского центра легко могла стать достоянием всей партии, что было чревато существенным осложнением и без того непростых отношений с меньшевиками и даже прямой дискредитацией большевистских лидеров.

Поскольку конфликт продолжался, то единственно возможный для Ленина выход из ситуации заключался в том, чтобы как можно сильнее отдалиться от двух других участников «Частной финансовой труппы». Для достижения этой цели он принял ряд взаимосвязанных мер. Во-первых, осенью 1908 г. присоединился к Плеханову и вслед за ним обвинил Богданова в ревизии марксизма; во-вторых, 29 июня 1909 г. на 11-м заседании совещания расширенной редакции «Пролетария», где большинство составляли ленинцы, было принято решение, позволившее Конфликтной комиссии БЦ уничтожить всю переписку между Лениным и Красиным (последний был казначеем фракции и руководителем Боевой технической группы, так что в переписке должны были содержаться финансовые отчеты для Большевистского

центра); в-третьих, на этом же заседании ленинцы выработали резолюцию об исключении Богданова из состава БЦ по обвинениям в «ультиматизме», «ревизионизме», «богостроительстве», попытке раскола БЦ и создании фракционной «отзовистской» школы на Капри 54 .

d_clarence

• Add to friends
• RSS

The Great Famine

В 1907 году у находившегося в эмиграции революционера и мыслителя Александра Александровича Богданова поехала крыша и он создал новое псевдомарксистское учение: «богостроительство», в котором умудрился скрестить на основе махизма христианство, гностицизм и, собственно, марксизм. Так как Богданов был человеком авторитетным в революционной среде, язык у него был подвешен, а «махизм» как раз вошел в моду, то очень скоро ему удалось сколотить группу единомышленников, куда втянул Луначарского и Базарова. С деньгами у них всех было туго и они решили окучивать Горького, который в то время жил на Капри с гражданской женой Андреевой.
Алексей Максимыч повелся, подсел на «богостроительство», притащил эту шоблу на Капри и платил за них в кафе. Андреева, будучи теткой трезвой и рассудительной, вмиг раскусила этот «проект» и решила лечить Максимыча Лениным. Заставила пригласить Ильича в гости.

В 1908 году Ленин приехал на Капри вправлять мозги лучшему пролетарскому перу.
Троица «богостроителей», понимая чем пахнет, решила ни на минуту не оставлять Горького наедине с Лениным и сообща мочить этого лысого в диспутах.

Встречали Ленина всей толпой на пристани. Оттуда потащили его сразу на виллу Горького играть в шахматы — сильно очковали, что он начнет сходу их возить, а в шахматы Ильич погружался с головой.
Ильич отлупил их в нескольких партиях, но о политике вообще не говорил, только «оканье» Горького передразнивал и пейзаж с веранды хвалил

А Горькому все не терпелось, чтоб Богданов убедил Ленина в верности своего учения. Ну и подначивал. В итоге Богданов не выдержал и сам полез. Когда случайно заговорили о научных открытиях последнего времени, Сан Саныч взял, и неожиданно вдарил по Плеханову (старшему соратнику Ленина):
«Великие открытия доставляют и немало хлопот, например философам. Плеханов из-за них впал в кантианство».
Ленин попросил перевести и Богданов пошел торопливо шпарить про свою новую философию, поминая всех известных философов. Хотел выпалить все сразу, чтоб Ильич утонул в потоке сознания.
Ильич выхватил из потока слов имя Шопенгауэра и зарядил ответку:
«Шопенгауэр говорит: «Кто ясно мыслит — ясно излагает», я думаю, лучше этого он ничего не сказал. Вы, товарищ Богданов, излагаете неясно. Вы мне объясните в двух-трех фразах, почему для рабочего класса махизм — революционнее марксизма?».

В двух-трех фразах у Богданова не получилось — пошли многословные и трудные для переваривания конструкции.
«Бросьте, — прервал его Ильич, — Кто-то, кажется Жорес, сказал: «Лучше говорить правду, чем быть министром», я бы его поправил: и махистом».
Богданов, Базаров и Луначарский обиделись и стали говорить Горькому, что Ленин склочник, грубиян и неприятный собеседник. А Горькому от этого стало еще сильнее хотеться поговорить о «богостроительстве» с Ильичом без помех. Он сильно колебался в своих позициях и пытался найти точки примирения «богостроителей» с Лениным и Плехановым.

Ленин провел на Капри 12 дней: купался, катался на лодке, рыбачил и исчеркал карандашом все книжки в библиотеке Горького. А тот ходил все кругами и не знал как заговорить о главном, так как по пятам все ходила эта троица и шипела, что Ильич — муд@к.
Тогда Горький сделал ход конем: когда Ленин собрался уезжать, заявил, что проводит его до Неаполя и покажет ему город.
«Богостроители» до последней минуты не оставляли их одних. Когда Горький уже сказал им «до свидания», Луначарский взял чемодан у Алексея Максимыча и сказал, что проводит их до парома. Когда уже стояли на пирсе и слушали чаек, Ленин сказал Горькому, кивнув на отвернувшегося Луначарского:
«Умные, талантливые люди, немало сделали для партии, могли бы сделать в десять раз больше, а — не пойдут они с нами! Не могут. И десятки, сотни таких людей ломает, уродует этот преступный строй».
И, видя как у Луначарского увеличилось в разы ухо, добавил:
«Впрочем, Луначарский вернется в партию, он — менее индивидуалист, чем те двое. На редкость богато одаренная натура».

«Богостроительство» с грехом пополам просуществовало до 1910 года и, после того как Горький окончательно закрыл кредит, кануло в лету.

Все цитаты из воспоминаний Горького о Ленине.

Богданов и эмпириомонизм

Ленин в гостях у Максима Горького играет в шахматы с философом Богдановым. 1908 г., между 10 (23) и 17 (30) апреля. Капри, Италия. Фотограф: Ю. А. Желябужский.

Глава Богданов и эмпириомонизм из книги итальянского исследователя Гуидо Карпи “История русского марксизма”.

Глава представляется здесь в полной версии, без сокращений.

Для самого вдохновителя вологодских «Очерков» реализм — это не только завуалированное обозначение диалектического материализма, но и настоящий материализм, основанный на доктрине эмпириомонизма, которую разработал Богданов. Основные положения его учения резюмируются следующим образом:

Основа «объективности» должна лежать в сфере коллективного опыта. Объективными мы называем те данные опыты, которые имеют одинаковое жизненное значение для нас и для других людей, те данные, на которых не только мы без противоречия строим свою деятельность, но на которых должны основываться и другие люди, чтобы не прийти к противоречию. Объективный характер физического мира заключается в том, что он существует не для меня лично, а для всех, и для всех имеет определенное значение , такое же, как для меня (Богданов 1904: 25).

Реальность — и социально обоснованная, и та, которая постигается эпистемологическим или научным путем, — является коллективно организованным опытом, и фактором, который организует опыт, является труд. Если знание — это «организованный опыт», а не «отражение» некоего объекта в восприятии некоего субъекта (само различие между субъектом и объектом Богданов считал метафизическим), то самыми адекватными формами мировоззрения являются те, которые организуют наибольшее количество опыта (то есть объясняют наиболее широкий круг явлений) исходя из наиболее простых начал.

По Богданову, познавать — значит «объединять и группировать факты на основе предустановленной научной точки зрения» (Rowley 1987: 49; ср.: Садовский 1995), а сама идея познания как организации опыта была подсказана философом-естественником Эрнстом Махом, который таким образом намеревался преодолеть дуализм материи и духа, упраздненный, по его мнению, благодаря открытию второго закона термодинамики. Следуя доктрине, которую он назвал «эмпириокритицизмом», Мах считал любое ощущение сочетанием «элементов» — нематериальных и недуховных, но находящихся «по сю сторону» и материи, и духа; в процессе организации этих «элементов» реализуется параллельное самопостроение как индивидуальной субъективности, так и эмпирической реальности. Концепция Маха и его сподвижника Авенариуса

мир опыта представляет как бесконечную сеть элементов, не являющихся сами по себе ни физическими, ни психическими, но выступающих и в физических, и в психических группировках. Элементы и комплексы этой сети теснее связаны между собою во многих пунктах, называемых «я», но такие пункты не представляют из себя чего-либо постоянного: они непрерывно возникают, исчезают и изменяются; они являются всецело производными — практическими группировками, и, конечно, никак не могут считаться ни предпосылкою мира элементов, ни его собственниками. Как видим, это понимание опыта есть вполне определенно анти-индивидуалистическое и анти-субъективистическое (Богданов 1908: 40).

Богданову достаточно перенести этот процесс из индивидуальной психофизической плоскости в сферу коллективного, организующего труда, чтобы получить мощный синтез марксистского социологизма и наукообразной эпистемологии: перейти от «гносеологического демократизма» Маха к «гносеологическому социал-демократизму» (Богданов 1906: XIX).

Итак, если наше понятие «объективной реальности» дано нам нашей наукой, а сама она есть продукт определенной организации труда, получается, что сама физическая реальность — это особый социальный инструмент или « социально-организованный опыт» (Богданов 1904: 36; 1906: XXXII) и что «истина есть идеологическая форма — организующая форма человеческого опыта» (Богданов 1906: IX). Возьмем показательный пример из работы сподвижника Богданова:

Земля, на которой мы живем, представляется человеку в его первых опытах как большой круг, прикрытый голубым сводом. Но мы знаем, что это «иллюзия». А какова «действительность»? В «действительности» земля есть не вполне правильный сфероид, с длиною осей 12 ½–13 тысяч километров, окруженный воздушной оболочкой, движущейся по эллипсу вокруг центра тяжести Солнечной системы, и т.д.и т.д. Но если все это «признаю» и высказываю «я», человеческий индивидуум, познавательно оторванный от связи человечества в настоящем от связи поколений в прошлом, — то все это превращается в странные фикции, не только не соответствующие «моему» опыту, но даже ему недоступные (…). Для гносеологического Робинзона, называемого «я», все это — произвольные символы с мнимым содержанием. А на деле как раз наоборот: все это и есть действительность, а само гносеологически-независимое «я» есть произвольный символ с мнимым содержанием.

Как действительность скрывается за формулой — 520 миллионов квадратных километров? В «природе», в мире стихии, нет «километров», ни линейных, ни квадратных. Тысячи человеческих поколений, в трудах и страданиях, завоевывали гигантскую поверхность земли. Каждый шаг земли, отвоеванный у хищников, у девственного леса, у пустыни, у моря, был действительностью человеческого труда, действительностью коллективной практики. Миллионы купцов, моряков, путешественников объехали, исследовали, описали, изобразили на картах бесконечные моря, необитаемые страны; и это было действительностью коллективного труда. Тысячи географов и астрономов, продолжая работу древних общин, первобытными приемами измерявших и переделявших возделанную землю, вырабатывали и выработали общую меру, неизменную и прочную, насколько неизменна и прочна в своей величине наша планета; и эту меру, посредством приемов, созданных трудом геометров, они приложили ко всей поверхности земли. И вот перед нами действительность : столько-то миллионов квадратных километров земли. Чья это действительность? Не маленького, с наивным самодовольством философствующего, индивидуального «субъекта», а того титанического коллективного субъекта, который ведет действительную борьбу с природою, и который есть — человечество в его развитии. Это его коллективная, в ряду тысячелетий продолжающаяся практика кристаллизовалась как действительность, выражаемая символом — «поверхность земного сфероида». И эта действительность труда и познания не будет скрыта от пролетарской мысли «последним фетишем», человеческим «я» (Луначарский 1911: 372–374).

Умение человека организовать свой опыт зависит от уровня развития его общих организующих способностей, которые, в свою очередь зависят от структуры общества: «1) Идеологические формы суть организующие приспособления социальной жизни, а в конечном счете (прямым и косвенным путем) именно технического прогресса; 2) поэтому развитие идеологии определяется потребностью в организующих приспособлениях социального прогресса и наличным материалом для них; 3) жизнеспособность же их зависит, следовательно, от того, насколько гармонично и стройно организуют они в действительности социально-трудовое содержание» (Богданов 1906: XXIV).

В иерархических аграрных обществах разделение между «организующей» и «исполнительной» функциями в процессе производства приводит к дуалистическому мировоззрению, где некие нематериальные «формы» моделируют инертную и недифференцированную материю. А то, что Богданов называет «метафизическим монизмом», т.е. механистичное и атомистическое мировоззрение, царившее в XIX веке, является продуктом разделения труда при капитализме. Когда человеческий коллектив организован лишь рыночными законами, относящимися к людям как к атомам, лишь внешне соединенным, тогда и люди склонны воспринимать мир по той же самой модели. Таким образом, вся система буржуазной науки — от ньютоновской механики через эволюционную теорию Дарвина и до либеральной экономической науки — оказывается лишь отражением рыночной экономики (Gorelik 1983: 48). «Эмпириомонизм» — а позже «тектология», или «наука организации» — задуман Богдановым как мировоззрение, порожденное коллективным и организованным трудом, свойственным рабочему классу промышленного века (см.: Gorelik 1983: 40). В то время как предыдущие мировоззрения считали организацию либо чем-то отдельным от материи, наложенным извне (аналогично организационной деятельности короля или священника), либо чем-то спонтанно проявляющимся во взаимоотношении лишь внешне соединенных частиц, по Богданову бытие — это и есть сама организация, противоположностью которой является нечто близкое к понятию энтропии.

Эмпириомонизм, преобладавшая философская позиция в среде большевиков по крайней мере с 1906 по 1910 годы (и зафиксированная в таком качестве меньшевистски настроенным Плехановым), представлял собой эволюцию марксизма в направлении оригинальной наукообразной социологии, из чего вытекали определенные последствия: относительное равнодушие к имущественным и производственным отношениям как элементу, определяющему развитие производительных сил; последние в сущности отождествляются Богдановым с уровнем технологического развития — производительные силы воспринимаются им как результат бесконфликтного организационного процесса (конфликты, разумеется, есть, но по отношению к ним развитие производственных сил представляется нейтральным); разные идеологии, по мнению Богданова, являются непосредственным продуктом достигнутого организационного уровня, а не выражением одинаково подвижных и противоречивых отношений производства, имущества и господства.

Описывая общественное развитие, Богданов подчеркивает не «противоречия, но близкую к равновесию организационную динамику. Результатом является тенденция к недооценке роли противоречия и борьбы в развитии» (Mansueto 1996: 46). То есть принцип диалектики заменен принципом организации: общественная гегемония, по мнению Богданова, вытекает не из владения средствами производства, но из усвоения организационного опыта и монополии над ним.

Капиталистический тип классового развития имеет началом мелкобуржуазную меновую организацию. Организаторская роль предпринимателя ограничивается определенной частью существования рабочего — рабочим днем. Связь подвижная (договорная). Этот тип классового развития приводит к прогрессивному превращению массы индивидуальных работников-исполнителей в сплоченную коллективность, приспособленную к организаторской роли в беспредельно расширяющихся размерах. Быстрый технический прогресс, который свойствен этому типу развития, стимулирует быстрое развитие противоположных классовых идеологий и классовой борьбы. Дело заключается крушением прежнего организаторского класса и переходом общества от классового развития в противоречиях к интегрально-гармоническому развитию. Стихийность вне-социальная и социальная одинаково преодолеваются планомерно-организованной силою человечества, его власть над природою беспредельно возрастает… (Богданов 1906: 142)

Из этого следует, что правящий класс соединяет не столько владельцев средств производства, сколько организаторов самого производства.

srybas

Журнал Святослава Рыбаса

Сегодня 140 лет Владимиру Ильичу Ленину. Это колоссальная фигура, которой нет равных в истории ХХ века. Ну, может быть, к его уровню подбираются Сталин, Гитлер, Мао, Черчилль.
Вот фрагмент из моей книги «Сталин.Судьба и стратегия», из которого кое-что станет понятно.

РСДРП управлялась несколькими выдающимися людьми. У них были различные взгляды не только на методы и цели борьбы (большевики — меньшевики), но и на характер отношений внутри самой партии. И разная воля, и разный дар предвидения.

Ленин шел к поставленным целям с небывалым упорством. Здесь Сталин оказался его первым учеником.

В деятельности Ленина было много случаев, когда он в достижении своих целей без колебания преступал общепринятые нормы, так как он постоянно находился в кризисной ситуации, требующей принятия новых решений.

В тифлисской экспроприации и ее последствиях это высветилось ярчайшим образом. И последствия для большевиков были весьма болезненны.

Экспроприации вообще задевали интересы и чувства многих влиятельных людей, в том числе среди тех, кто сочувствовал или поддерживал борьбу против самодержавного режима. Экспроприации, а проще говоря, ограбления с политическими целями, выходили за границы приемлемого давления на правительство, нарушали права частной собственности, приводили к жертвам невинных обывателей и к тому же развращающе влияли на самих боевиков. Далеко не все среди последних были столь невосприимчивы к деньгам, как Сталин и Камо.

Вообще финансовый вопрос стоял крайне остро. Без денег ни о каком управлении не могло быть и речи. Тот, кто управлял финансами партии, был фактически ее генеральным директором.

В 1906—1909 годах, когда еще РСДРП была единой, ее большевистской фракцией руководил Большевистский центр (БЦ), директоратом БЦ была тройка в составе В. И. Ленина, А. А. Богданова и Л. Б. Красина. Именно на них лежала обязанность доставать деньги и определять порядок их расходования.

Инженер Красин был гением организации. Он создал целую сеть лабораторий, мастерских, типографий, которые содействовали не только однопартийцам, но и другим революционерам. Так, взрыв 12 августа на даче у премьер-министра Столыпина был произведен зарядами, изготовленными в лаборатории БЦ.

Как свидетельствуют зарубежные историки, Ленин предвидел внутрифракционные конфликты и стремился укрепить свои позиции в «тройке», то есть против Богданова и Красина.

Александр Александрович Богданов (Малиновский) родился в 1873 году в семье народного учителя. Окончил Московский императорский университет, врач. На III съезде (Лондонском) был докладчиком по вопросу вооруженного восстания, а также по организационному вопросу. Был избран членом ЦК. Арестовывался, был в ссылке. Автор «Курса политической экономии» в четырех томах. Редактировал нелегальную рабочую газету «Вперед».

Леонид Борисович Красин родился в Кургане в 1870 году. Учился в Петербургском технологическом институте и Харьковском технологическом институте, который и окончил. Один из организаторов Бакинской забастовки 1903 года. В том же году кооптирован в ЦК. Заведовал в Петербурге осветительной кабельной сетью. Работал в Германии инженером. Арестовывался, отбывал ссылки.

Богданов и Красин были талантливыми и сильными личностями. Именно это обстоятельство определило ревнивое отношение к ним Ленина, который, первым поняв остановку революции, отодвинул их в сторону.

В своей автобиографии Богданов кратко отметил: «В конце 1907 г . я был отправлен товарищами за границу в составе тройки (с Лениным и Иннокентием) для редактирования органа большевиков «Пролетария». (Иннокентий — это псевдоним Дубровинского. — Примеч. авт.). Летом 1909 г . был вместе с Л. Б. Красиным в качестве левого большевика устранен из большевистского центра, а в январе 1910 г ., при слиянии фракций большевиков и меньшевиков, и из ЦК партии». (Деятели СССР и революционного движения России / Энциклопедический словарь Гранат. М., 1989. С. 363).

То есть Богданов признавал конфликт в ЦК. Почему же конфликт произошел?

В 1904 году случился самый критический период в политической жизни Ленина: он порвал с «Искрой» и руководящей группой искровских практиков, членов ЦК в России (Красиным, Кржижановским, Носковым и др.) и оказался один.

«Без помощи — политической, литературной и материальной — Богданова и его друзей Ленин тогда не смог бы вообще построить свою фракцию. Богданов, встав на его сторону, политически буквально спас Ленина.

Именно Богданов в 1905 году вернул на сторону Ленина Красина, вместе с которым стал главной силой большевизма в России 1905—1906 годов» (Николаевский Б. Тайные страницы истории. М., 1995. С. 16).

Итак, если взять существо дела, Ленин, начав конфликт с Богдановым, понимал, что для того, чтобы возглавить партию, ему надо устранить влиятельных конкурентов.

Впрочем, вопрос личной конкуренции — слишком банален. У Ленина было идейное обоснование конкуренции.

Здесь все переплелось: потребность в средствах, проблемы с меньшевиками, проблемы с товарищами-большевиками, еще находившимися в революционном азарте.

Финансы РСДРП пополнялись из двух источников: пожертвований и экспроприаций.

Из средств, поступивших из первого источника, выделяются своими объемами так называемое «наследство П. Н. Шмита» (около 280 тысяч рублей) и сборы писателя Максима Горького в Америке (несколько десятков тысяч).

После трагической смерти сочувствующего РСДРП П. Н. Шмита, принадлежавшего к семье текстильных промышленников Морозовых, большевики оказали на его брата и двух сестер огромное давление, чтобы получить отписанное им по завещанию наследство. Брат отказался от своей доли наследства под сильным нажимом.

Муж одной из сестер, московский адвокат и член партии Н. А. Андриканис, отспорил у коллег право на половину своей доли наследства, предоставив им возможность оставить половину средств у себя (у БЦ) и не отдавать меньшевикам.

На второй сестре, юной курсистке Елизавете Шмит, женился большевик, член ЦК Виктор Таратута и, не брезгуя ролью брачного афериста, достиг своей цели.

Один из членов БЦ Н. А. Рожков на основании собственной информации охарактеризовал Таратуту как «прожженного негодяя», на что получил ответ Ленина: «Тем-то он и хорош, что ни перед чем не остановится. Вот, вы, скажите прямо, могли бы за деньги пойти на содержание к богатой купчихе? Нет? И я не пошел бы, не мог бы себя пересилить. А Виктор пошел. Это человек незаменимый» (Николаевский Б. Указ. соч. С. 36).

Конечно, Ленин понимал, какой грех берет на себя и как критически к этому отнесутся его товарищи. Но без денег Шмита партии пришлось бы крайне тяжело.

Впоследствии он не раз показал, что умение вовремя повернуть руль в нужную сторону присуще ему в гениальной степени.

Что там купеческая дочь! Забегая вперед скажем: он проделал с Германией не такую штуку, когда он, «оборонец», циммервальдовец, вскоре после Октябрьской революции вложил значительные суммы в организацию революции в самой Германской империи, в результате чего Вильгельм II отрекся от престола.

Что касается «тройки», то Ленин делал все, чтобы стать единоличным руководителем БЦ. К этому его вынуждала изменившаяся обстановка.

Богданов тоже не был рохля. Это ему принадлежит яркая фраза: «На баррикаде взломщик-рецидивист будет полезнее Плеханова». Его надо было убедительно отодвинуть.

Для обострения конфликта Ленин неожиданно очень остро критиковал философские работы Богданова, даже написал «Материализм и эмпириокритицизм», что в принципе имело отдаленное отношение к проблемам партии и революции.

Не все поняли, в чем дело.

Сталин тоже не понял, чего добивается Ленин, и назвал дискуссию «бурей в стакане воды», имея в виду прежде всего невысокую практическую ценность философского спора.

Однако Сталин, глядя из Баку, не все видел. Ленин боролся не только с философскими взглядами своего коллеги по «тройке», а за лидерство.

С Красиным было еще сложнее. Он являлся стержнем финансовой, военной, конспиративной, полиграфической деятельности БЦ. Именно через него проходили большие деньги. Именно ему принадлежала идея печатать фальшивые купюры. Он крепко держал в руках партийный бюджет, контролировал все расходы и решал, что надо оплачивать, а что — нет.

Для ослабления позиций Красина Ленин использовал тифлисскую экспроприацию, за которой стоял Сталин.

Сам факт разбойного ограбления, как уже говорилось, вызвал в ЦК (среди меньшевиков) бурное возмущение.

Одновременно с тифлисскими событиями в Англии, Швейцарии, США какими-то русскими были сделаны налеты, что вызвало антиэмигрантские настроения на Западе. Вообще западные социалисты никогда не поддерживали «партизанскую войну» российских коллег, предпочитая парламентские методы борьбы за власть.

В итоге к тбилисскому инциденту было приковано всеобщее внимание. Оно усилилось после неудачной попытки Красина одномоментно в банках Стокгольма, Берлина, Женевы, Парижа, Мюнхена разменять захваченные Камо крупные купюры (всего пятисотрублевок было сто тысяч, это по нынешнему курсу примерно десять миллионов долларов США): из-за внедренного в окружение Ленина полицейского агента операция провалилась.

В Берлине был арестован Камо. Ему грозила выдача России и казнь.

Ленин и большевики оказались в очень трудном положении. Фактически, хотя это было известно немногим, нити от Сталина и Камо вели в финскую Куоккалу, где базировалась «тройка».

Словом, ограбления на Эриванской площади загнало большевиков в тупик.

Ленин сначала связывал себя с Красиным и Богдановым по тифлисскому делу, но вскоре резко переменил точку зрения и стал выступать против «эксизма» как такового. Было очевидно, что он взял курс на размежевание со «старыми большевиками».

Этот маневр позволил ему расколоть «тройку». Понимая, что желает невозможного от Красина, связанного словом, данным Камо, держать все в тайне, он выдвинул обвинения, в том, что он (Красин) «самовольно удержал 140 тысяч рублей фракционных денег, полученных от тифлисской экспроприации» (Николаевский Б. Указ. соч. С. 69).

При этом стороны конфликта понимали, что любая огласка дела может трагически сказаться на положении Камо. Красин и Богданов были шокированы. К тому же они считали себя обязанными сохранить средства для спасения жизни Камо.

«Именно поэтому и Богданов, и Красин не считали возможным давать какие бы то ни были объяснения по существу выдвинутого против них обвинения в «присвоении партийного имущества» и особенно возмущались поведением Ленина, который в качестве третьего члена «коллегии трех» в свое время принимал участие в заключении соглашения с «кавказской группой», а теперь не только допускал, что его ближайшие сотрудники (Зиновьев, Каменев и Таратута) предъявляют Богданову и Красину требование дать им отчет в расходовании этих сумм, но и явно их поддерживал, вернее, даже подстрекал их к усилению агрессии в этом направлении. Ибо ни у кого, конечно, не было и тени сомнения в том, что достаточно было Ленину сказать одно слово, чтобы указанная тройка его верных адъютантов от нападения на Красина и Богданова отказалась» (Николаевский Б. Указ. соч. С. 70).

Впоследствии было специальное решение ЦК по этому конфликту, в котором говорилось, что ни одна из сторон не имела злого умысла, «причем каждая из сторон субъективно руководствовалась мотивами идейными и партийными», и предлагалось «ликвидировать все частного характера столкновения путем частных объяснений».

Ленин был единственным, кто голосовал против этой резолюции, так как в ней между строк прочитывалось, что его претензии к Красину носят личный характер. Однако Ленин оказался в стратегическом выигрыше, он первым понял, что в условиях спада революции надо изменить состав руководства фракции. Можно сказать, что управляемая им машина должна была пройти крутой поворот, и он сам сел за руль.

В итоге старая большевистская фракция была все-таки расколота. Партийная касса оказалась полностью под контролем Ленина, чем он вскоре не преминул воспользоваться, ограничивая выплаты своим политическим оппонентам.

На этом фоне становится еще более выразительной деятельность Сталина в Баку, связанная с захватом позиций в городском комитете.

Меньшевики обвинили его в расколе. Наивные люди. Они не понимали, что для него их обвинения — похвала.

Последние дни А.А.Богданова. Хроника трагических событий.

(К 80-летию Института переливания крови имени А. А. Богданова ГНЦ РАМН)

В 1926 году, 26 марта, в Москве впервые был создан Институт переливания крови, который возглавил Александр Александрович Малиновский (партийный псевдоним — Богданов).
Жизнь этого удивительного человека была столь же необычна, как и его трагическая смерть на посту директора и научного руководителя Института.

Будучи убежденным пропагандистом переливания крови, он с 1924 г. по 1928 г. сделал себе 11 переливаний крови, пять из которых были объемом по 900 мл. Переносил он эти операции без каких-либо реакций, а эффект отмечался им как вполне удовлетворительный. Очередное, двенадцатое, переливание крови оказалось для Александра Александровича роковым. В марте 1928 г. Богданов, считавший себя иммунным к туберкулезу, предложил обменяться кровью студенту Колдомасову, страдавшему неактивной формой туберкулеза легких и перенесшему в прошлом малярию. Группа крови у Богданова и студента была одна и та же.
Через 3 часа после переливания крови у А. А. Богданова началась тяжелая трансфузионная реакция. До последних минут жизни Александр Александрович, превозмогая недуг, проводил самонаблюдение и записывал симптомы болезни, отказываясь в интересах науки от врачебной помощи.

Профессор М. П. Кончаловский, производивший аутопсию, отметил, что смерть наступила в результате гемолиза, напоминающего отравление бертолетовой солью. Гемолитический шок, явившийся причиной смерти, вряд ли был обусловлен количеством перелитой крови. Трансфузии крови в объеме около литра в практике Института не единичны. У Александра Александровича было пять переливаний больших объемов крови и все без исключения были успешными. Был ли связан шок с наличием малярии у донора? Это предположение также отпадает — сыворотка крови больных малярией не обладает гемолизирующим свойством и, кроме того, на момент трансфузии у студента Колдомасова признаков малярии не отмечено.
Гемолиз, напоминающий отравление. Что это: клиническая аналогия или намек на умышленное отравление? Некоторые сотрудники именно так и квалифицировали причину смерти. По инициативе С.Л. Малолеткова они обратились к наркому здравоохранения Н. А. Семашко с требованием произвести расследование обстоятельств смерти Богданова. О результатах официального расследования не сообщалось.
Смерть Богданова породила разные толки. ПИ. Лепешинский писал в журнале «Огонек» о замаскированном самоубийстве, аргументируя свое мнение тем, что персонажи романов Богданова «грешили иногда склонностью к ликвидации своей жизни» как в «Красной звезде»: «Когда чувство жизни слабеет и притупляется, тогда многие предпочитают не ждать естественного конца».
Другие полагали, что смерть явилась результатом преднамеренных действий одной из сотрудниц Института — Д. 3. Комисарук, замеченной ранее в фальсификации результатов определения группы крови. Подозревали, что она могла добавить яд в консервирующий раствор. Имя ее упоминалось в письме к Семашко.
Припоминали смерть на операционном столе в 1925 г. героя Гражданской войны наркомвоенмора М.В. Фрунзе, невыясненные обстоятельства гибели давнего и близкого друга Богданова — легендарного Камо.
Комисарук, уволенная из института переливания крови, перешла в другой институт, где возглавила травлю директора, погибшего также при странных обстоятельствах.
Профессор Малиновский, сын Богданова, был уверен, что его отца убили. Когда погиб отец, Малиновскому было 19 лет, и он подозревал в убийстве женщину по фамилии Комисарук, занимавшую мелкую административную должность, но вероятно бывшую партийным соглядатаем. По слухам, она желала провала Институту и самому Богданову. По Институту ходили разговоры о том, что у кровати Богданова после его смерти был найден пузырек с хлоратом калия (бертоллетовой солью). Осенью 1994 года пожилой врач, работавший в то время в Институте, рассказал об этом Малиновскому-сыну.
У Богданова были могущественные недоброжелатели, для которых его известность и влияние в революционных кругах могли представлять угрозу. Его жестко критиковали В. И. Ленин и окружение вождя. В 1925 г. в одном из писем Сталин обмолвился о закономерно сходящих со сцены бывших большевистских вождях, в том числе Богданове.
Из Краткого курса истории ВКП(б): «Богданов. — ревизионист, активно боролся против марксизма, извращая его с позиций реакционной махистской философии и вульгарного материализма. Критика эта отличалась от обычной критики тем, что она велась не открыто и честно, а завуалировано и лицемерно под флагом защиты основных позиций марксизма».
Богданов полагал, что для построения нового общества, в котором всеобщее равенство играет решающую роль, важно приводить к общему высокому знаменателю не только сознание людей, но и уровень их биологического здоровья. Какую роль в этом Богданов отводил крови? В ранних высказываниях и романе «Красная звезда» он изложил свои взгляды. Обменные переливания крови между индивидуумами (от здоровых — больным, от молодых — старым, от богатых — бедным) — путь к созданию идеального общества, справедливого распределения равных возможностей через кровь. Идея, хотя и утопическая, но по глубинной сути взглядов Богданова — революционера-социалиста того времени, вполне партийно ориентированная. Это ли отступление от марксистской революционной теории?
За несколько недель до гибели Александр Александрович написал Сталину, Бухарину и Семашко докладную, в которой, в частности, говорилось:
«В конце 1925 г. тов. Сталин предложил мне взять на себя организацию Института, причем обещал, что будут предоставлены все возможности для планомерной научной работы. В марте 1926 г. я, под руководством Н. А. Семашко, приступил к делу. Недавно от Наркома я узнал о нелепом политическом обвинении в резкой враждебности к партийцам вообще. Это обо мне, у которого нет друзей, кроме старых коммунистов. к Вам я и направляю этот краткий отчет и просьбу об освобождении меня от обязанностей, выполнение которых стало невозможным. 19.1.1928. А. Богданов».
Сегодня мы не можем определенно утверждать, что смерть Богданова была организована. Вряд ли хлорат калия, применяемый в производстве спичек, мог быть использован с целью отравления.
Еще одно обстоятельство указывает на то, что организованное убийство маловероятно. Внимательное исследование ранней революционной деятельности А. А. Богданова позволяет предположить, что Богданов мог иметь отношение к денежным средствам партии, их экспроприации (например в г. Миас-се), хранению и расходованию (на организацию рабочих кружков, и школы на Капри) вместе с Луначарским. Камо, известный своими экспроприациями — друг Богданова. Максим Горький — «буревестник революции», поддерживавший большевиков деньгами от литературных гонораров и отличавшийся в ранний период левым радикализмом — также друг Богданова. С Богдановым был связан Семашко, достававший деньги на покупку оружия. Не исключено, что Сталин, сам участвовавший в экспроприации денег в Грузии, хорошо знал эти скрытые от непосвященных заслуги Богданова и его друзей, и именно поэтому не репрессировал его, как многих старых партийцев, а помог организовать Институт, выделил здание и немалые денежные средства. В те годы исследовательских институтов гуманитарного профиля учредили не так уж много, тем более под идеи, от которых трудно было ожидать быстрого политического эффекта. Институт переливания крови стал исключением и, по-видимому, не столь уж случайным. Дав институт Богданову, Сталин навсегда отодвинул его от политики. Таким образом политический эффект все же был достигнут. То, что начал и не успел сделать Ленин, жестко критикуя идейного лидера революции марксиста Богданова и тем самым отодвигая его от политического лидерства, блестяще завершил Сталин
Что же на самом деле погубило Александра Богданова?
И у Богданова, и у Коддомасова развилось гемолитическое посттрансфузионное осложнение, как это бывает при переливании несовместимой донорской крови. Колдомасову был 21 год, его туберкулез находился в латентном состоянии. Богданову же было 54 года, и у него накопилось немало проблем со здоровьем. Он чувствовал себя удовлетворительно, за исключением приступа аппендицита, по поводу которого был прооперирован в 1928 году. Однако сказывалось утомление от пережитого (фронт, аресты, тюремные заключения). На фотографиях последних лет жизни он выглядит старше своих лет. Конечно, его состояние было таково, что ему трудно было перенести посттрансфузионное осложнение.
В чем же причина осложнения? Оба участника эксперимента имели по документам одну и ту же группу крови — IV (во времена Богданова использовалась номенклатура Вильяма Мосса), или 0(1) по современной номенклатуре. Есть ли какие-либо основания сомневаться в правильности определения группы крови? Скорее всего, нет. В своем отчете о смерти Богданова профессор Кончаловский указал, что тесты проводились повторно. Он также утверждал, что перекрестные пробы указывали на совместимость.
Есть ли у нас причины сомневаться в правильности результатов перекрестных проб, полученных в 1928 году? Да — с позиций современных знаний о природе различных видов антител, выявляемых в крови. Методика определения совместимости в пробирках по Шиффу, которую применяли в России в 1928 году, выявляла только IgM-антитела, единственные, которые тогда были известны. IgG-антитела, в то время еще не открытые, метод Шиффа не выявлял. Способы определения этих антител появились только в 40-х годах. Плазма пациента могла содержать трансфузионно опасные IgG-антитела, которые не выявлялись перекрестной пробой.
Могла ли кровь Богданова и Коддомасова быть несовместимой по резус-фактору? Скорее всего. У Богданова это было уже 12 переливание крови, и вероятность выработки у него трансфузионно опасных резус-антител была велика. В этом и заключался риск переливания крови, о котором ни Богданов, ни его современники не знали. Если Богданов был Rh-отрицательным, то большинство из его предшествующих партнеров по обменному переливанию были Rh-положительными, каковыми являются примерно 85% европейцев. Таким образом, аллоиммунизация Богданова Rh-антигеном была фатально предопределена, а вероятность определения резус-антител при помощи перекрестной пробы того времени была практически нулевой.
Смерть такого человека, как Богданов, никого не оставила безучастным. Одни переживали человеческое горе, другие были потрясены безвозвратной утратой ученого, третьи изумлены величием этого конца, четвертых могли одолевать сомнения или чувство стыда.
В воскресенье утром тело было перенесено в директорскую. Недалеко находилась Наталья Богдановна Корсак с сыном Александра Александровича -студентом, и еще несколько близких людей. Встречаясь взглядом с женой Богданова, входящие кланялись, некоторые плакали. Стали говорить о том, что сейчас было самым важным для всех: что говорил покойный в последние дни, как он болел, как умирал. Он сам, как врач, понял и предугадал ход своей болезни. Он понял, что положение серьезно, что тут борьба не на жизнь, а на смерть, но как он верил, что выйдет победителем! Ему так надо было еще жить, еще работать, еще добиться торжества своих идей.
Отклики на его смерть носили двоякий оттенок. В широких массах молодежи, рабочих, обывателей его знали, вернее, только теперь узнали, как директора Института переливания крови, творца новой медицинской теории, возможно очень ценной для науки, знали, что он погиб на своем посту, став жертвой научного эксперимента «В каждом явлении, событии, человеке есть свое последействие. Последействие идей Богданова -в их гуманизме, любви к жизни, утверждении высокого сознания и предназначения человека».
Речи кончились, раздался траурный марш, толпа задвигалась, устремилась к выходу. Гроб вынесли, поставили на катафалк, впереди которого пошла колесница с венками в последний путь от особняка на Якиманке до Донского монастыря.
В апреле 1928 г. Совет Народных Комиссаров РСФСР постановил присвоить Институту переливания крови наименование: «Государственный институт переливания крови имени А. А. Богданова».

Имя одного из активных зачинателей пролетарской культуры длительное время обходили молчаньем. В 1937 году при переезде в новое здание доску с названием Института имени А. А. Богданова забыли перенести. Имя Богданова вернулось на прежнее место только в середине 1980-х. Дело, впрочем, не в доске.
В 2000 году профессор Ю. Н. Токарев переслал одному из авторов этой статьи (С. Д.) факс от Дугласа Хьюстиса с просьбой организовать исследование мозга Богданова, хранящегося в Институте мозга, на предмет установления резус — принадлежности А. А. Богданова. Была достигнута договоренность Гематологического научного центра с Институтом судебной медицины и Институтом мозга о проведении этого исследования. Затем возникли сомненья: каково правовое обеспечение акта изъятия субстрата, нужна ли и в какой форме санкция Минздрава или еще более авторитетного ведомства, какой должна быть комиссия? Объявились скептики, сомневающиеся в целесообразности экспертизы, методах идентификации достоверности еще не полученных результатов. Видимо, время еще не пришло.

С.И. Донсков, В.Н. Ягодинский
Гематологический научный центр РАМН, г. Москва

«Вестник службы крови России», март 2006 года.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов