Пушкин и лермонтов

Лермонтов гнался за смертью? Мистические совпадения в жизни великого поэта

15 октября исполняется 205 лет со дня рождения великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. Он прожил менее 27 лет, однако и за это короткое время сумел написать удивительно глубокие произведения, заглянуть в тайны человеческой души.

Лермонтов был очень талантливым, разносторонним человеком. Его поэмы, стихотворения, проза и драматические произведения входят в золотой фонд русской литературы. Кроме того, Михаил Юрьевич был художником, создавшим десятки картин маслом, акварелью свыше трехсот рисунков. Также он играл на скрипке, фортепиано, пел, сочинял музыку на собственные стихи.

Случайно или нет, но в его судьбе было немало мистических совпадений и тайн, причем некоторые не раскрыты до сих пор. Какие же факты жизни гения и сегодня вызывают удивление, заставляют поверить в провидение и высшие силы?

Был ли знаком с Пушкиным?

Был он знаком и с его женой Натальей Гончаровой. С ней он встретился в последний раз перед своей роковой поездкой на Кавказ. Брат Пушкина – Лев – во время пребывания в Пятигорске стал свидетелем ссоры Лермонтова с Мартыновым.

Конечно, Пушкин слышал о Лермонтове. По воспоминаниям Смирновой-Россет, даже призывал его уехать в деревню. Сравнивал с собой, говорил, что «изгнание может сослужить большую пользу». Но увидеться двум гениям так и не удалось.

Пушкина и Лермонтова лечил один врач

Дело в том, что в дни, когда произошла роковая дуэль на Черной речке, Лермонтов тяжело болел. Бабушка, в доме которой он находился, и друзья вызвали к нему врача, лейб-медика Николая Федоровича Арендта. Именно он облегчал тогда предсмертные муки Пушкина. Доктор и рассказывал Лермонтову подробности поединка. Сообщил, что «не встречал более мужественного человека, чем Пушкин», что поэт проявил великое терпение на смертном одре. А ведь доктор — участник войны 1812 года, поэтому видел страшные раны и мучения людей во время военных кампаний.

И Пушкину, и Лермонтову предсказала судьбу одна гадалка

Однажды Пушкин вместе с шумной компанией, приехали к известной петербургской гадалке Шарлотте Кирхгоф. Ее предсказание поразило не только поэта, но и его товарищей. Многие слышали, как старуха-немка посоветовала Александру Сергеевичу опасаться на 37-м году жизни «weisser ross, weisser kopf, weisser mensch» — белой лошади, белой головы и белого человека. Эти слова сбылись. Поэт погиб от руки светловолосого француза Дантеса на белой лошади.

Посетил салон Киргхоф и Лермонтов – он зашел к ней накануне последней своей кавказской ссылки. Поэт спросил гадалку о своей отставке, которую он очень ждал, и о скором возвращении в Петербург. Однако гадалка сообщила, что в город на Неве ему вернуться не суждено. Это оказалось правдой. Лермонтов видел Петербург в последний раз – спустя совсем немного времени в Пятигорске произошла роковая дуэль, оборвавшая его жизнь.

Стремился к месту гибели – на Кавказ

Лермонтов погиб на дуэли, на горе Машук, в 1841 году. По странному совпадению, он всю жизнь как будто стремился к месту своей смерти — на Кавказ. В первый раз маленький Миша приехал туда, когда ему было всего шесть лет. Бабушка привезла любимого внука на лечение в Пятигорск. Второй раз он посетил эти места подростком — в одиннадцать лет.

В своих поэмах «Черкесы», «Кавказский пленник», «Каллы», «Аул Бастунджи» Лермонтов с любовью описывал природу сурового и величавого края, нравы и обычаи горцев. За стихотворение «Смерть поэта» по воле царя корнет Лермонтов тоже был сослан прапорщиком на Кавказ. И даже действия романа «Герой нашего времени» и его главного героя Печорина разворачиваются на одном из курортов Кавказских Минеральных вод.

Был храбр, но наград не получал

Известно, что Лермонтов был храбрым человеком. На Кавказе он участвовал в нескольких серьезных военных операциях, любил рисковать, смотреть смерти в глаза, побывал во многих «горячих точках». Кавказ начала 40-х годов XIX века был как раз таким местом. Здесь царские войска использовались для подавления восстания горцев.

«У нас были каждый день дела, и одно довольно жаркое, которое продолжалось 6 часов кряду. Нас было всего 2000 пехоты, а их до 6 тысяч. И все время дрались штыками… – вообрази себе, что в овраге, где была потеха, час после дела еще пахло кровью», — писал Лермонтов своему другу А.Лопухину из «действующего отряда в Чечне».

Тем не менее, наград у него было мало. Это при том, что командиры неоднократно отмечали его смелость. Есть известный рапорт генерала Галафеева, где он представлял Лермонтова к Владимиру 4 степени с бантом за редкую храбрость.

Из воспоминаний очевидцев тех событий известно, что позиции горцев Лермонтов штурмовал верхом, что выглядело самоубийством. Он был идеальной мишенью, а стреляли чеченцы очень хорошо — в отличие от русской армии у них были нарезные винтовки. В следующей экспедиции генерал Граббе представил его к золотой сабле. Но ни того, ни другого он не получил. Почему?

«Одна из причин — его откровенно не любил Николай I, — считает историк, публицист Яков Гордин. — «Смерть поэта» царя раздражала, «Герой нашего времени» ему тоже очень не понравилась. Императору казалось, что книга разлагает молодежь, и главным героем должен был стать Максим Максимыч. Его не устраивал сам стиль поведения Лермонтова, он был для него чуждой фигурой, император чувствовал в нем отвратительную ему свободу поведения. И, как следствие, вычеркивал из наградных списков». Хотя известно также высказывание Николая I, что Лермонтов «мог заменить нам Пушкина».

«Лермонтовское проклятье»?

Мистикой окружены и основные даты жизни Лермонтова. История подтверждает: в юбилейные даты поэта в России неизменно происходили трагические события. Так, поэт родился в 1814 году. Спустя 100 лет после его рождения началась Первая мировая война, которая навсегда изменила облик Европы, а для России закончилась революцией. Кстати, революцию Лермонтов предвидел. Еще 16-летним юношей он написал свое знаменитое стихотворение «Предсказание», которое начинается так:

«Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь»

Двухсотлетие Михаила Юрьевича в 2014 году отмечено продолжающимся до сих пор конфликтом России и Украины, войной в Донбассе. Также произошел всплеск терроризма и локальных военных столкновений по всему миру.

Остается надеяться, что к очередной круглой дате — 200-летию со дня смерти Лермонтова — не произойдет никаких потрясений и мы достойно отметим юбилей великого русского поэта.

Дуэль Пушкинъ — Лермонтовъ

Прошу простить меня за эту статью, опыт написания рецензии на фильм у меня даже не околонулевой, а отрицательный. Тем не менее, рискну, уж больно тема благодатная. Фильм этот имеет самое прямое отношение к нашему сайту, так как снят в жанре альтернативной истории. Зная печальную историю отечественного кинопопаданчества («Мы из будущего» и «Туман»), я настроился на очередную лжеисторическую клюкву с толпой всезнающих и всеумеющих попаданцев и был приятно удивлен. Попаданцев там нет, от слова совсем. Фильм называется «Дуэль. Пушкинъ – Лермонтовъ». Фильм идет почти два часа. Не сказать, что он смотрится на одном дыхании, тем не менее выглядит вполне достойно. Пожалуй самое главное в этом фильме, что несмотря на всю свою альтернативность, он снят с огромной любовью к главным героям, а режиссеру удачно удалось избежать того, что мы знаем как безруковщина и михалковщина. А кто же в этом фильме главные герои? Как видно из названия фильма, это «наше все» Пушкин и «почти все» Лермонтов.

Фильм начинается с 1857 г. «Простите, — спросите Вы, а причем здесь Пушкин и Лермонтов? Они вроде бы уже того…». Так в этом и есть главная интрига. Да, Россия, но Россия совершено иная. Нам неизвестная. В этой альтернативной реальности Россия каким-то невероятным образом выиграла Крымскую войну. В этой России Пушкин не погиб на дуэли в 1837 г., а благополучно дожил до 1857 г. В этой России очаровательнейшая Наталья Николаевна Пушкина раз в год ездит на одну ей известную могилу, где покоится Дантес, убитый на дуэли её мужем. В этой России смерть обошла стороной и Лермонтова. И наконец, в этой России не погиб в 1829 году другой великий тезка Александра Сергеевича – А. С. Грибоедов, отличившийся на дипломатическом поприще. В этой реальности А. С. Грибоедов задумывает второе издание своего «Горя от ума» — «Дым отечества», в которой Чацкий через 20 лет возвращается в Россию и находит, что в ней ничего не изменилось. В конце концов он снова уезжает за границу, прихватив с собой Софью. В этой России полковник Мартынов отличился в Севастополе. Вот такая странная эта Россия. Жив и император Николай I. Именно он поручает Пушкину написать многотомную «Историю дома Романовых».

В этой реальности Пушкин богат, знаменит и издаваем, но, увы, бесплоден. Нет, не физически, а литературно. Последнее его произведение, наделавшее шум в свете — это «Ода на смерть Нахимова». Написанная им в двух экземплярах. Классическая верноподданническая и более крамольная для близких друзей. Тем не менее Николай I о них знает и одобряет обе версии. А вот майор, да-да, майор М. Ю. Лермонтов, отличившийся на бастионах Севастополя, наоборот, ни особой славой, ни денежными успехами похвастаться не может. Стихи его никто не печатает, в свете они не приняты, а карты окончательно пробили брешь в его финансах. Вот в таких печальных обстоятельствах Пушкин предлагает стать Лермонтову соавтором заказанного ему труда о доме Романовых. Лермонтов посещает дом Пушкина и сначала собирается приударить за старшей дочерью Пушкина – Машей, но затем влюбляется в младшую Наташу. Пушкин и Лермонтов постоянно пикируются, и дело доходит до дуэли, впрочем, окончившейся ничем. Пушкин умрет в 1865 г. в Михайловском. Майор Лермонтов погибнет в 1860 г. под Палермо, сражаясь за Гарибальди. А многотомный труд «История дома Романовых» будет закончен в 1863 г. Булгариным под редакцией князя Вяземского.

Что хочется отметить. Фильм смотрится довольно легко. Удивляют стихи, стилизованные под Пушкина и Лермонтова, очень удивила и порадовала литературная дуэль Пушкина и Лермонтова на балу. Впечатление от фильма светлое и приятное, как в теплый, солнечный, осенний день. Фильм снял режиссер Денис Банников и малоизвестная студия «Храбрый кролик» (Brave Rabbit). Несмотря на малобюджетность, фильм получился. Снимался он в интерьерах Крымских дворцов, а в немногочисленных батальных сценах обороны Севастополя (воспоминания Лермонтова), снимались крымские реконструкторы.

Что касается актеров. Актеры в картине были задействованы малоизвестные, некоторые с полумертвой Ялтинской киностудии. Тем не менее, игра их смотрится вполне достойно. Очень хорош актер Александр Карпов в роли Пушкина, он играет престарелого, страдающего подагрой, желчного 57-летнего старика. Но, даже в свои 57 лет такой Пушкин вполне может волновать сердца дам. Он остроумен, изящен и гениален. Поначалу мне был непонятен и не понравился Лермонтов, казалось, что актер Геннадий Яковлев провалил свою роль. Как можно так играть изящнейшего Лермонтова? И только потом я понял, что актер играет уже побитого жизнью, немолодого, проигравшегося в пух и прах майора Николаевского времени. Это не салонный Лермонтов, а самый что ни на есть настоящий. Из актрис можно отметить игру актрисы Марии Баевой, сыгравшей дочь А. С. Пушкина – Наталью Александровну. Из провалов можно отметить игру актрисы Светланы Агафошиной (Наталья Николаевна Пушкина-Гончарова). Боюсь, что в такую Наталью Николаевну Пушкин вряд ли влюбился бы.

В общем, всем соскучившимся по хорошему костюмированному кино в жанре альтернативной истории, в котором актеры говорят на правильном русском, литературном языке, советую смотреть. Сразу оговорюсь: ни чернухи, ни порнухи, ни очернения нашей истории Вы в этом фильме не найдете. Режиссер, несмотря на эксперимент с изменением истории, обошелся с материалом чрезвычайно бережно. А пикантность фильму придает здоровая доля патриотизма. Поэтому всем коллегам, кто решит посмотреть это кино, желаю ХОРОШЕГО ПРОСМОТРА.

С уважением Андрей Толстой

Розанов. Пушкин и Лермонтов

ПУШКИН И ЛЕРМОНТОВ

Пушкин есть поэт мирового «лада», — ладности, гармонии, согласия и счастья. Это закономернейший из всех закономерных поэтов и мыслителей, и, можно сказать, глава мирового охранения. Разумеется — в переносном и обширном смысле, в символическом и философском смысле. На вопрос, как мир держится и чем держится — можно издать десять томиков его стихов и прозы. На другой, более колючий и мучительный вопрос — «да стоит ли миру держаться», — можно кивнуть в сторону этих же десяти томиков и ответить: «Тут вы все найдете, тут все разрешено и обосновано. «

Просто — царь неразрушимого царства. «С Пушкиным — хорошо жить». «С Пушкиным — лафа», как говорят ремесленники. Мы все ведь ремесленники мирового уклада, — и служим именно пушкинскому началу, как какому-то своему доброму и вечному барину.

Ну, — тогда все тихо, замерло и стоит на месте. Если с Пушкиным «лафа», то чего же больше. «Больше никуда не пойдешь», если все «так хорошо».

Остроумие мира однако заключается в том, что он развивается, движется и вообще «не стоит на месте» . Ба! — откуда? Если «с Пушкиным» — то движению и перемене неоткуда взяться. Неоткуда им взяться, как мировой стихии, мировому элементу. Мир движется и этим отрицает покой, счастье, устойчивость, всеблаженство и «охранку».

— Не хочу быть сохраненным.

Странно. Но что же делать с этим «не хочу». Движется. Пошел.

Мир пошел! Мир идет! Странное зрелище. Откуда у него «ноги» — то? А есть. Ведь должна-то бы быть одна колоссальная созерцающая голова, один колоссальный вселюбующий глаз. «Бежит канашка», — говорит хулигаѓ со стороны. «Ничего не поделаешь», — «Дураку была заготовлена постель на всю жизнь, а он вскочил, да и убежал». Так можно рассказать «своими словами» историю грехопадения. Страшную библейскую историю. Начало вообще всех страхов в мире. «Умираем».

Если «блаженство», то зачем же умирать? А все умирают. Тут, правда, вскочишь с какой угодно постели — и убежишь. Если «смерть», то я хочу бежать, бежать и бежать, не останавливаться до задыхания, до перелома ног и буханья головой куда-нибудь об стену. Смерть есть безумие в существе своем. Кто понял смерть, не может не сойти с ума — и человек удерживается в черте безумия лишь насколько умеет или позволяет себе «не думать о смерти».

«Не умею» и «не хочу» или еще «не способен»: и этим спасается от «побыть на 11-й версте».

Литература наша может быть счастливее всех литератур, именно гармоничнее их всех, потому что в ней единственно «лад» выразился столько же удачно и полно, так же окончательно и возвышенно, как и «разлад»; и через это, в двух элементах своих, она до некоторой степени разрешает проблему космического движения. «Как может быть перемена», «каким образом перемена есть».

Лермонтов, самым бытием лица своего, самой сущностью всех стихов своих, еще детских, объясняет нам, — почему мир «вскочил и убежал».

Лермонтов никуда не приходит, а только уходит. Вы его вечно увидите «со спины». Какую бы вы ему «гармонию» ни дали, какой бы вы ему «рай» ни насадили, — вы видите, что он берется «за скобку двери»..Ќ «Прощайте! ухожу!» — сущность всей поэзии Лермонтова. Ничего, кроме этого. А этим полно все.

«Разлад», «не хочется», «отвращение» — вот все, что он «пел». «Да чего не хочется, — хоть назови». Не называет, сбивается: не умеет сам уловить. «Не хочется, и шабаш», — в этой неопределенности и неуловимостј и скрывается вся его неизмеримая обширность. Столь же безграничная, как «лад» Пушкина. Пушкину и в тюрьме было бы хорошо.

Лермонтову и в раю было бы скверно. Этот «ни рай, ни ад» и есть движение. Русская литература соответственно объяснила движение. И именно — моральное, духовное движение. Как древние античные философы долго объясняли и наконец философски объяснили физическое движение.

Есть ли что-нибудь «над Пушкиным и Лермонтовым», «дальше их?» Пожалуй — есть.

Страшное мира, что он «движется» (отрицание Пушкина), заключается в утешении, что он «гармонично движется» (отрицание Лермонтова). Через это «рай потерян» (мировая проблема «Потерянного рая»), но и «ад разрушен» (непоколебимое слово Евангелия).

Ни «да», ни «нет», а что-то среднее. Не «средненькое» и смешное, не «мещанское», а — великолепное, дивное, сверкающее, победное. Господа, всемирную историю не «черт мазал чернилами по столу пальцем». Нет-с, господа: перед всемирной историей — поклонитесь. От Чингис-хана до христианских мучеников, от Навуходоносора до поэзии Лермонтова тут было «кое-что», над чем не засмеется ни один шут, как бы он ни был заряжен смехом. Всякий, даже шут, поклонится, почтит и облобызает.

Что же это значит? Какое-то тайное великолепие превозмогает в мире все-таки отрицание, — и хотя есть «смерть» и «царит смерть», но «побеждает однако жизнь и в конце концов остается последнею. » Все возвращается к тому, что мы все знаем: «Бог сильнее диавола, хотя диавол есть». Вот как объясняется «моральное движение» и даже «подводится ему итог». В итоге — все-таки «религия». В итоге — все-таки «церковь».

С ее загадками и глубинами. Простая истина. И ею хочется погрозить всем «танцующим» (их много): -«Господа, здесь тише; господа, около этого — тише». «Сами не зная того, вы все только религиею и церковью и живете, даже кощунствуя около них, ибо самое кощунство-то ваше мелкое, не глубокое. Если бы вас на самом деле оставила религия — вам открылось бы безумие во всех его не шуточных ужасах».

Пушкин и лермонтов

На старинный вопрос, был ли Пушкин знаком с Лермонтовым, саратовская исследовательница, автор книги «Рисунки Пушкина как графический дневник» Любовь КРАВАЛЬ отвечает утвердительно. Она считает, что пушкинские рисунки — это его дневники, просто надо уметь их читать. Вот как расшифровала Любовь Александровна сюжет возможной встречи двух гениев русской поэзии, исследуя один из рисунков Пушкина.

Главный принцип прочтения графики Пушкина — внимание к детали, к штриху, — считает моя собеседница. — В рисунках Александра Сергеевича нет ничего «просто так», а многие из них построены по типу ребуса. Давайте вместе размышлять над одной из таких загадочных страниц и искать ответ на вопрос, который мучил многих исследователей. «

Первый биограф Лермонтова П.А. Висковатый высказался вполне определенно: «Поэты встретились в литературных кружках». Сослуживец Лермонтова и знакомый Пушкина гусар граф А.В. Васильев говорил, что Пушкин «восхищался стихами» юного поэта и предсказывал: «Далеко мальчик пойдет». Но свидетельства такого рода почему-то считались не вполне достоверными. А между тем рисунок Пушкина, который он набросал осенью 1835 года в приходно-расходной книге баронессы Евпраксии Николаевны Вревской (Зизи Вульф), позволяет предполагать, что встреча двух поэтов состоялась.

Любовь Краваль напоминает, что аллегорические картины, виньетки, альбомные ребусы в начале ХIХ века в дворянских кругах были широко распространены. Книги по символике и эмблематике были настольными. Иносказания разного рода составляли стиль эпохи. «В сентябре 1835 года Пушкин часто гостил то в Тригорском у Прасковьи Александровны Осиповой, то в Голубово у Вревских, — напоминает нам моя собеседница. — В одно из таких посещений Голубово и возник набросок, который мы попытаемся разгадать. Лист изрисован сплошь, в разных направлениях, казалось бы, беспорядочно. Поистине «смешались в кучу кони, люди», гористый пейзаж, пни. Но еще А.М. Эфрос заметил, что здесь все «сцеплено и осмысленно, все рисунки соподчинены».

Любовь Краваль подробно рассказывает о рисунке, разобраться в котором дано лишь подлинному знатоку поэта и его эпохи: «В центре композиции — большой портрет Алексея Вульфа, сына Прасковьи Александровны. Выше — профиль самой Прасковьи Александровны, верного и преданного друга Пушкина. В зачеркнутом профиле молодой женщины с высоким лбом угадывается хозяйка тетради — Евпраксия Николаевна Вревская. Но интересующий нас портрет — лицо мужчины — Пушкин делает, перевернув лист. Тем самым как бы вычленяя новый персонаж из семейства Осиповых — Вульфов — Вревских».

Некоторые исследователи отождествляли изображенного на рисунке человека с героем Отечественной войны Денисом Давыдовым. Выпуклые глаза, волнистые волосы. Но известно, что лоб у Давыдова вполне классический, в то время как у незнакомца линия волос начинается почти у соединения лобной кости с теменной — черта редкая, характерная. Пушкин не мог не отметить ее своим зорким взглядом.

Современники примечали у Лермонтова «широкий и большой», «необыкновенно высокий лоб» (что мы видим и на его автопортрете 1837-1838 годов). Совпадают с лермонтовской иконографией и другие черты в пушкинском рисунке: скошенные брови, с небольшим изломом в самом начале, мягкая линия вздернутого носа с круглыми «фыркающими» ноздрями, хрупкая мальчишеская шея, шелковые волосы, а также грустные глаза с «калмычинкой». Художник М.Е. Меликов описал их: «Глаза калмыцкие, живые, с огнем, выразительные, пламенные, но грустные по выражению», смотревшие «приветливо, с душевной теплотой». Кое-кому могут показаться слишком длинными усы. Но на зарисовках, сделанных в разное время, видно, что Лермонтов менял и стрижку, и прическу, носил усы разной формы. На посмертном портрете работы Р. Шведе мы видим длинноватые — калмыцкие — усы, как и на рисунке Пушкина.

«Значит, Пушкин встречался с Лермонтовым? Запомнил его? — рассуждает исследовательница. — В таком случае возникает вполне законный вопрос, почему это лицо вспомнилось Пушкину именно у Вревских. И на него есть ответ. Только что вышел и дошел до обитателей Голубово августовский номер «Библиотеки для чтения», в котором опубликована поэма М.Ю. Лермонтова «Хаджи Абрек». Все семейство Осиповых — Вульфов — Вревских понимало и любило поэзию, новинки поступали в дом регулярно (вспомним слова матери Пушкина Надежды Осиповны в письме к дочери Ольге: «.. барон Вревский доставляет нам все новинки. Его братья посылают их Эфрозине, которая так образовалась, что не узнаешь»)».

Поэма Лермонтова «Хаджи Абрек», обращает наше внимание исследовательница, не могла остаться незамеченной. «Она должна была привлечь внимание Пушкина еще и тем, что с одним из ее героев — Бей-булатом Таймиевым — Пушкин был знаком, сидел с ним за одним столом на обеде в честь взятия Арзрума. И в «Путешествии в Арзрум» Пушкин посвятил ему следующие строки: «Славный Бей-булат, гроза Кавказа, приезжал в Арзрум с двумя старшинами черкесских селений, возмутившихся во время последних войн. Они обедали у графа Паскевича. Бей-булат — мужчина лет тридцати пяти, малорослый и широкоплечий. Он по-русски не говорит или притворяется, что не говорит. Приезд его в Арзрум меня очень обрадовал: он был уже мне порукой в безопасном переезде через горы и Кабарду».

В 1832 году Бей-булат погиб от руки своего кровника кумыцкого князя Салат-Гирея. На основе этого реального факта Лермонтов и написал поэму. Зарисовка-ребус словно бы следует за впечатлениями Пушкина во время чтения поэмы Лермонтова: ярусный ландшафт, диковатые горячие кони, черкесская стрела, сухие пни и коряги — все это навеяно ее текстом. «Но бури злые разразились, / И ветви древа обвалились, / И я стою теперь один, / Как голый пень среди долин. »

Пушкин не рисует ни кровавой схватки, ни окоченевших трупов — только два сухих пня друг против друга, две загубленные жизни: И еще он делает набросок двух коней, оставшихся без седоков. И стрелу, знак схватки. Именно у Вревских в тот вечер, видимо, и сказал Пушкин знаменательные слова: «Далеко мальчик пойдет». И отсюда, от голубовских обитателей — через Ипполита Александровича Вревского, товарища Лермонтова, жившего на Кавказе в 1840-1841 годах, отзыв Пушкина стал известен сослуживцам Лермонтова, а от них уже дошел и до нас.

Л. С. Пушкин

Лев Сергеевич Пушкин (1805—1852), брат А, С. Пушкина, во время своего пребывания на Кавказе до вольно близко познакомился с М. Ю. Лермонтовым. Оба они были участниками Галафеевской экспедиции 1840 года, вместе проводили конец 1840 года и первые дни 1841 года в Ставрополе, а затем снова встретились незадолго до смерти поэта в Пятигорске

Об этих встречах сохранились сведения в биографических материалах о М. Ю. Лермонтове. Об участии обоих приятелей в одном весело проведенном, но рискованном ужине за чертой лагеря Гала-феевского отряда известно из рассказа Д. П. Палена. . О совместном пребывании Л. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова в Ставрополе по окончании Галафеевской экспедиции мы находим сведения в воспоминаниях А. Есакова и А. И. Дельвига. Описывая обеды у командующего войсками генерала П. X. Граббе, А. И. Дельвиг рассказывает:

«За обедом всегда было довольно много лиц, но в разговорах участвовали Граббе, муж и жена, Траскин, Лев Пушкин, бывший тогда майором, поэт Лермонтов, я и иногда еще кто-нибудь из гостей. Прочие все ели молча. Лермонтов и Пушкин называли этих молчальников картинною галереею. Лермонтова я увидел в первый раз за обедом 6 января 1841 года. Он и Пушкин много острили и шутили с женою Граббе, женщиною небольшого ума и малообразованною. Пушкин говорил, что все великие сражения кончаются на «О», как-то: Маренго, Ватерлоо, Ахульго и т. д. Я тут же познакомился с Лермонтовым и в продолжение всего моего пребывания в Ставрополе виделся с ним и с Пушкиным. Они бывали часто у меня, но с первого раза своими резкими манерами, не всегда приличными остротами и в особенности своею страстью к вину не понравились жене моей. Пушкин пил не чай с ромом, а ром с несколькими ложечками чая, и, видя, что я вовсе рома не пью, постоянно угощал меня кахетинским вином. »

О последней встрече Л. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова летом 1841 года в Пятигорске мы знаем по воспоминаниям декабриста Н. И. Лорера. «Лев Пушкин,- пишет он,- приехал в Пятигорск в больших эполетах. Он произведен в майоры, а все тот же! Прибежит на минуту впопыхах, вечно чем-то озабочен,- уж такая натура!».

В этот период Пушкин, так же как и Лермонтов, являлся постоянным посетителем дома Верзилиных. В его присутствии произошла и ссора поэта с Мартыновым. Сохранился также рассказ В. И. Чиляева в передаче П. К. Мартьянова о том, что Лев Сергеевич Пушкин посещал квартиру Лермонтова.

О Льве Сергеевиче Пушкине можно найти немало воспоминаний его современников. Мы напомним заслуживающие доверия воспоминания хорошо знавшего Л. С. Пушкина его сослуживца Григория Ивановича Филипсона.

«Здесь кстати будет сказать несколько слов,— пишет он,- о новой личности, с которою я познакомился. Это был Лев Сергеевич Пушкин, младший брат великого поэта, известный более под именем Левушки. В то время он был капитаном состоял по кавалерии и при генерале Раевском, с которым был в дружеских отношениях. В литературном кружке, где были лучшие тогдашние молодые писатели, личность Льва Пушкина была охарактеризована двумя стихами:

А Левушка наш рад,
Что брату своему он брат.

Между братьями было большое наружное сходство, кроме цвета кудрявых волос на голове: у поэта они были черные, а у брата почти белые. Поэтому он называл себя «белым арапом». Лев Пушкин был хорошо образован, основательно знал французскую и особенно русскую литературу; сочинения своего брата он знал наизусть и прекрасно их читал. Вообще он имел замечательную чуткость к красотам литературы. Он был приятный и остроумный собеседник; искренняя веселость, крайняя беззаботность и добродушие невольно привлекали к нему; но нужно было его хорошо узнать, чтобы другие недостатки и даже пороки не оттолкнули от него. Он слишком любил веселую компанию, пил очень много, но я не видел его пьяным. Образ жизни вел самый беспорядочный и даже выдумывал на себя грязные пороки, которых, может быть, и не имел. Общество великосветской молодежи втянуло его с детства в свой омут и сделало его каким-то российским креве. Впоследствии он был членом одесской таможни, женился и стал вести порядочную жизнь. Последнему желал бы верить, потому что чувства добра и чести в нем не заглохли под корою легкомысленной распущенности нравов.

Пушкин был почти неразлучен с генералом Раевским. Последний был большой мастер утилизировать людей, но не мог заставить Пушкина заниматься чем-нибудь серьезно, кроме писания под его диктовку. Кажется, в Нижегородском драгунском полку он был его адъютантом; по крайней мере, об этой эпохе он шутя говорил: «Когда мы с генералом Раевским командовали Нижегородским драгунским полком. » Если это правда, то я сомневаюсь в особенном благоустройстве того полка. »

Позднее Лев Сергеевич стал относиться к служебным делам гораздо серьезнее. В Центральном государственном историческом архиве Грузинской ССР нам удалось найти его рапорты по вопросу о положении в Чечне перед Галафеевской экспедицией. Они свидетельствуют, что в этот период Л. С. Пушкин пользовался полным доверием высшего военного начальства и, несмотря на свой скромный чин, выполнял довольно ответственные поручения. Первый из этих рапортов от 20 марта 1840 года за № 20, обстоятельный и интересный по содержанию, со сведениями о Шамиле доказывает способность Льва Сергеевича Пушкина быстро ориентироваться в трудной обстановке и умение свободно владеть пером.

Рапорт написан собственноручно Л. С. Пушкиным прекрасным, разборчивым почерком. Не удивительно, что его брат поручал ему переписывать набело свои новые произведения. Из других документов, хранящихся в том же архиве, можно узнать о двукратном награждении Л. С. Пушкина в небольшой период времени за отличие в делах против горцев

Нет сомнения, что близким дружеским отношениям, установившимся на Кавказе между М. Ю. Лермонтовым и братом великого поэта, во многом способствовал тот глубокий интерес, который Лермонтов проявлял к личности А. С. Пушкина. Об этих дружеских отношениях свидетельствует, в частности, сообщение Л. А. Сидери. Рассказывая, со слов своего отца, как в доме Верзилиных все были взволнованы только что полученным известием о гибели поэта на дуэли, он дальше продолжает:

«Вдруг вбегает сильно возбужденный Лев Сергеевич Пушкин, приехавший на Минеральные Воды, с волнением говорит: «Почему раньше меня никто не предупредил об их обостренном отношении, я бы помирил». О последних месяцах жизни Льва Сергеевича мы находим сведения в записках декабриста Н. И. Лорера. «Он занемог водяною в груди,- пишет Лорер,- ездил в Париж и получил облегчение, но, возвратившись, снова предался своей гибельной привычке и скоро угас, в памяти и с тою веселостью, которая преобладала в нем всю жизнь его. С улыбкою повторял он: «Не пить мне более кахетинского!» На руках товарища моего по Сибири А. И. Вегелина скончался Л. Пушкин на 47 году от роду».