Борьба царизма против воссоединения германии

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 275 761
КНИГИ 649 040
СЕРИИ 24 720
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 607 616

Второй том учебного пособия «Истории Германии» охватывает период от создания Германской империи до начала XXI в., то есть небольшой по сравнению с первым томом отрезок времени — немногим более 130 лет. Но это время было насыщено событиями всемирно-исторического значения. Лейтмотивом тома стала проблема путей развития национального государства, борьба авторитарной и демократической альтернатив.

В первой главе раскрывается сложный процесс становления национального государства и перехода к империализму, важные изменения в социальной и политической структуре немецкого общества, которые произошли на рубеже XX-XXI вв. Особое внимание уделяется политике «культуркампфа», подъему организованного рабочего движения в Германии, образованию и деятельности СДПГ. При характеристике внешней политики акцент делается на колониальных захватах Германии, на ее подготовке к войне за передел мира и роли в истории Первой мировой войны.

Во второй главе показывается, что Первая мировая война явилась результатом столкновения интересов всех великих держав, хотя роль Германии в ее развязывании была очень велика. В главе достаточно подробно освещается ход боевых действий, изменения в настроениях немецкого общества по отношению к проблеме «война-мир». Война предстает как катализатор демократических процессов в Германии. Наибольшее внимание уделено Ноябрьской революции, проблемам ее характера и значения.

В третьей главе основное внимание сосредоточено на противоречивости политического развития Веймарской республики, обусловленной и слабыми сторонами ее конституции, и тяготами Версальского мирного договора. В главе всесторонне анализируется экономическая, политическая и духовная жизнь республики, показывается нарастание ее кризиса и крушение. Предпринята попытка ответить на вопрос, который вот уже более 70 лет волнует всех исследователей истории Германии: был ли приход нацистов к власти исторической неизбежностью или существовали альтернативы?

В четвертой главе, посвященной истории Третьего рейха, дается общая характеристика нацистской диктатуры как ярко выраженной тоталитарной формы международного фашизма 1930-1940-х гг. Показывается воздействие национал-социализма на жизнь немецкого и европейских народов, прослеживается уровень одобрения или неприятия нацистских идей и самого режима, степень сопротивления ему, характеризуются главные проблемы обширной историографии национал-социализма. Особое внимание уделено нацистской партии как проводнику государственной политики, роли А. Гитлера как консолидирующей фигуры немецкого общества. Анализируется механизм контроля и подавления инакомыслия, идеология и пропаганда, внешняя политика, а также повседневная жизнь Третьего рейха. Значительное место уделено истории Германии в годы Второй мировой войны и краху нацизма.

В пятой главе анализируется процесс рассмотрения германского вопроса на совещаниях и конференциях союзников по антигитлеровской коалиции в 1941-1945 гг. Большое внимание уделено Германии в так называемый «час ноль», дается характеристика тяжелой социально-экономической, политической и морально-психологической обстановки в зонах оккупации. Показано как осуществлялась союзниками верховная власть; как рассматривался германский вопрос на сессиях СМИД; как осуществлялась по зонам оккупации политика «четырех Д». Анализируется процесс раскола Германии и образования двух германских государств — ФРГ и ГДР. Ставится проблема причин, альтернатив и ответственности за раскол Германии внешних сил и самих немцев.

В шестой и седьмой главах дается сравнительная характеристика 40-летнего развития ФРГ и ГДР. Показываются причины, ход и последствия западногерманского «экономического чуда». Анализируются проблемы взаимодействия власти и общества в ФРГ и ГДР, их внутренняя и внешняя политика, развитие духовной жизни и культуры обеих стран.

Восьмая глава посвящена характеристике развития германского вопроса как одного из важнейших факторов мировой политики, рассмотрению отношений между ФРГ и ГДР в 1950-1980-е гг. Показаны внешние и внутренние аспекты объединительного процесса в 1989-1990 гг., сложные перипетии международных переговоров в мае-октябре 1990 г. по формуле «2+4», историческое значение Договора об окончательном урегулировании в отношении Германии.

В девятой главе характеризуются государственное устройство объединенной Германии, развитие экономики, социальные отношения, общественно-политическое развитие ФРГ в 90-х — начале 2000-х гг.

Авторами второго тома учебного пособия являются: канд. ист. наук, доц. А. М. Бетмакаев (гл. VI, VII); канд. ист. наук, доц. Т. А. Бяликова (гл. VI, VII); д-р ист. наук, проф. Ю. В. Галактионов (гл. V); канд. ист. наук, проф. А, Е. Глушков (гл. И, III); канд. ист. наук, доц. Л. Н. Корнева (гл. IV); канд. ист. наук, доц. Г. Г Супрыгина (гл. I, VIII); канд. ист. наук, доц. О. И. Ющенко (гл. VI, VII). В главе III использованы материалы, любезно предоставленные канд. ист. наук, доц. Н. В. Ковалевой. Научно-справочный аппарат подготовил канд. ист. наук, доц. А. А. Мить.

Ю. В. Галактионов

НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО И ИМПЕРИАЛИЗМ (1871-1914)

1. Германия в эпоху канцлерства Бисмарка (1871-1890 гг.)

Проблема формирования национального государства

Германская империя была провозглашена 18 января 1871 г. Ее основы оформила Конституция, принятая 4 мая 1871 г. Прообразом ее стала конституция Северогерманского союза. В ней также были учтены договоры с южно-германскими государствами: Баденом, Баварией, Вюртембергом и Гессеном-Дармштадтом. За этими государствами закреплялись некоторые особые права. Бавария и Вюртемберг, например, сохранили право на управление почтой и телеграфом, на доходы от продажи водки и пива. Бавария закрепила за собой частичную самостоятельность в управлении армией и железными дорогами. Она председательствовала в комитете иностранных дел империи. Германская империя представляла собой федерацию из 22 германских государств и 3 вольных городов: Любека, Бремена и Гамбурга, заключивших между собой «вечный союз». Конституция 1871 г. оформила модель федеративного, централизованного государственного устройства. Каждому государству, входящему в союз, представлялась определенная автономия. Этого права была лишена завоеванная во франко-прусской войне провинция Эльзас-Лотарингия, которая до 1918 г. имела статус «имперской области» и управлялась штатгальтером, подчиненным непосредственно императору.

Федеральное собрание — высший законодательный орган страны — состояло из бундесрата и рейхстага. Бундесрат (союзный совет) являлся органом представительства союзных государств. Члены бундесрата назначались исполнительными органами государств, поэтому в нем преимущественно были представлены местные правители. Союзный совет нередко выступал в качестве совещательного органа при императоре. Он имел право роспуска рейхстага при согласии императора, разрешал конфликты, возникающие между государствами. Бундесрат отражал специфическую структуру Германской империи. Формально он был призван стоять на страже интересов всех субъектов федерации, но не соответствовал своему назначению, прежде всего в силу неравного представительства государств, входящих в империю.

Пруссии в бундесрате было выделено 17 из 58 мест как самому крупному государству империи по территории (она занимала две трети площади страны), экономическому потенциалу, населению, военной мощи. Благодаря этой квоте она заняла господствующее положение в федерации, без ее согласия не могло быть изменено ни одно положение Конституции. Особое значение Пруссии в империи закреплялось также тем, что по Конституции германским императором (кайзером) мог быть только прусский король. Он обладал обширными полномочиями, которые давали ему почти абсолютную власть.

Нижняя палата парламента — рейхстаг — состояла из 382 депутатов. Он формировался избирателями, но находился под контролем кайзера. К числу его полномочий относились законодательная инициатива, утверждение законопроектов и бюджета империи, в том числе военного. Депутаты рейхстага не получали вознаграждения за свою работу.

Борьба за объединение Германии

Процесс образования Германской империи был длительным и проходил в ходе ряда войн. В качестве инициатора и центра объединения выступала Пруссия. О борьбе за объединение Германии мы сегодня и поговорим.

Борьба за объединение Германии

В 1871 году был подписан указ о создании Германской империи – множество фактически независимых образований объединились в единое национальное германское государство. Главная заслуга в объединении принадлежала Пруссии, выступившей в качестве инициатора и центра объединения.

Предыстория

Формально немецкие государства входили в Священную Римскую империю германской нации, созданную еще в раннем Средневековье. В действительности политически разделенную Германию объединяли только язык и культура. Недостатки раздробленности стали очевидны в ходе наполеоновских войн, когда германские государства не смогли оказать французским войскам достойного сопротивления и в основном были оккупированы Наполеоном.

События

1806 г. – разгром французами Пруссии, роспуск Священной Римской империи, создание Рейнского союза (по инициативе Наполеона).

1814–1815 гг. – роспуск Рейнского союза и создание Германского союза с Австрией во главе (по решению Венского конгресса).

1848–1849 гг. – революция в Германии, создание общегерманского Национального собрания, разработка конституции и попытка объединения, в целом, не увенчавшаяся успехом по большей части из-за соперничества между Австрией и Пруссией (подробнее: Революция 1848—1849 годов в Германии).

1862 г. – прусский король Вильгельм I назначил главой правительства Отто фон Бисмарка (см. Биография Отто фон Бисмарка).

1866 г. — Австро-прусская война, по сути – война за доминирование в немецкоязычном мире; победу одержала Пруссия.

1870–1871 гг. – Франко-прусская война (см. Франко-прусская война и Парижская Коммуна); победа Пруссии.

1871 г. – провозглашение Германской империи; императором становится прусский король Вильгельм I.

Логика событий

Наполеоновские завоевания во многом разбудили немецкий патриотизм. Идея о необходимости национального объединения становится все популярнее.

Но объединить Германию было непросто: мешали интересы отдельных германских государств и борьба Пруссии и Австрии за первенство в предполагаемом объединении.

Ситуация коренным образом изменилась после того, как прусский король Вильгельм I назначил главой правительства и министром иностранных дел опытного дипломата и тактика Отто фон Бисмарка, который считал объединение Германии своей главной задачей.

Традиционно северогерманские государства тяготели к Пруссии, а южногерманские – к Австрии. Не последнюю роль здесь играло разделение на католиков и протестантов. После поражения Австрии в Австро-прусской войне 1866 года южногерманские государства одно за другим стали заключать с Пруссией тайные оборонительные договоры, а после объявления в 1870 году Францией войны Пруссии открыто выступили на ее стороне.

Война с Францией стала мощнейшим объединительным фактором для всех немцев, ее итогом стало провозглашение Германской империи, в состав которой в конце концов вошли все немецкоязычные государства, кроме Австрии.

Заключение

В центре Европы образовалось мощное единое государство, национальная идентичность которого во многом строилась на прусском милитаризме и военных успехах. Бисмарк был сторонником мирного развития Германии и ее неучастия в колониальном разделе мира, однако новый король Вильгельм II отправил его в отставку и стал проводить более агрессивную политику, что стало одной из причин Первой мировой войны.

Параллели

Одновременно с Германией объединялась Италия. В этих событиях много сходства, несмотря на культурные и экономические различия между странами. В Италии аналогичную Пруссии роль сыграло Сардинское королевство. Фигуре Бисмарка соответствует первый министр Сардинии Кавур. Подробнее: Путь к единой Италии.

Восторг перед бурей, или Трагическая Февральская революция

Если бы те, кто уговаривал Николая II отречься, знали, что произойдёт потом с Россией, то никогда бы не стали этого делать.

Трон пошатывается

Революции не делаются в один день. Тучи над головою Николая II сгущались годами. Благодаря уступкам обществу самодержец сумел пережить бурю 1905 года, но саботаж демократических перемен и длительная война грозили ему повторением тех событий. Затяжная мировая бойня сделала все пороки политического устройства Российской империи слишком явными — во главе армии и экономики стояли не те люди, войска отступали, не имея толкового снабжения, в тылу — перебои с поставками продовольствия и казнокрады, сорящие в ресторанах деньгами, «заработанными» на государственных военных заказах.

Конфликт царя и общества накалился уже к ноябрю 1916 года. Трон под Николаем II зашатался. Его министры не пользовались доверием, ходили упорные слухи об императрице-немке, которая шпионит в пользу Германии, о том, что сам император — под контролем любовника его жены Распутина («царь-дурак», «царь-рогоносец» — не лучшие прозвища для монарха). Общество устало от самодержавия, коррупции и войны. Солдаты-крестьяне хотели домой, офицеры — рационального управления и снабжения армии. Уважение к престолу и человеку, его занимавшему, таяло на глазах.

В этих обстоятельствах 1 ноября лидер кадетов Павел Николаевич Милюков произнёс в Думе свою знаменитую речь «Глупость или измена», в которой подверг правительство разгромным обвинениям (а так как за правительством стоял царь, то косвенно и царя). Речь с намёками на шпионку-императрицу стала известна по всей стране и нашла огромный отклик: Александр Керенский, глава фракции трудовиков, стал называть самодержавие «оккупационным режимом»; монархист Владимир Пуришкевич повторял мифы о кознях «немки на троне», которая обратила царских министров в «марионеток». Империя уже в конце года превратилась в пороховую бочку. А спичку к ней поднесли… железные дороги.

Карикатура на Распутина и императорскую чету. (flickr.com)

П. Н. Милюков. (sesdiva.eu)

«Бабий бунт» превращается в революцию

В феврале 1917 года транспортная система окончательно пришла в хаос. Железные дороги при постоянной смене расписаний, грузов, пунктов назначений и т. д. не справлялись с обеспечением ни фронта, ни городов. Это спровоцировало дефицит продовольствия в Петрограде и других населённых пунктах (хотя в стране еды было в избытке). Председатель Государственной думы Михаил Родзянко докладывал Николаю II, что в Москве в январе муки привозили чуть больше половины от необходимого, то же — с дровами и углём, а в Петрограде из-за нехватки топлива и энергии с перебоями работали предприятия. С продовольствием в столице дела шли тоже плохо. В конце записки Родзянко говорил императору о необходимости наладить транспорт и намекал на формирование нового правительства, которому бы общество доверяло, то есть ответственного перед Думой. «Слишком близко время, когда всякое обращение к разуму народа станет запоздалым и бесполезным», — заканчивалось послание.

Но Николай II не внял. Очень скоро история доказала правоту Родзянко. В петроградских очередях за хлебом начались «бабьи бунты». Нехватку продовольствия многие объясняли предательством, кознями «жидов», чинуш, вражескими диверсиями и т. д. 23 февраля (по старому стилю) 1917 года началась забастовка десятков тысяч работниц и рабочих на Выборгской стороне. Народ пошёл громить булочные. Полиция с толпой не справилась, казаки же подавляли «бабий бунт» без особого энтузиазма. И протестующие дошли до Невского — пели «Марсельезу», выкрикивали «Хлеба! Хлеба!». На следующий день районный протест превратился в городской (бастовали больше 200 тыс. рабочих), а затем и во всероссийский.

Демонстрация 23 февраля в Петрограде. (altapress.ru)

На улицах Петрограда. (regnum.ru)

Чаша весов склоняется на сторону восстания

Массовые забастовки и демонстрации рабочих грозили катастрофой — полным разладом тыла, а затем и фронта (армия и так уже начала разлагаться). Желая добиться конституционных реформ, Дума возглавила бунт против самодержавия. 26 февраля Совет министров приказал приостановить деятельность думцев до апреля (многие не подчинились), а манифестантов на Невском попытались разогнать пулями. Погибли несколько сотен человек. Но карательные меры не помогли. Все были убеждены — дни монархии сочтены. Даже множество офицеров, в том числе высших, разделяло это мнение. Характерную запись от 24 февраля оставил в дневнике подполковник Александр Верховский (будущий военный министр Временного правительства): «Всем очевидно, что главная причина, почему мы не победили до сих пор, это самодержавный строй, убивающий всякую самодеятельность в стране и дающий армии так много неудовлетворительных людей среди командного состава».

27 февраля на сторону восставших перешёл петроградский гарнизон — улицы столицы заполонили солдаты. После этого и офицерство стало открыто отворачиваться от монарха. Временный комитет Государственной думы объявил, что берёт власть в городе в свои руки, затем образовался и Петроградский совет солдатских и рабочих депутатов.

Николай II оказался в изоляции и под колоссальным давлением. На армию он положиться не мог — подчинится ли, не революционизируется ли по пути на Петроград, да и поможет ли жестокость, не повторится ли 1905 год? Семья его была далеко — в Царском Селе, что тоже сыграло большую роль (во-первых, царь беспокоился об их безопасности, во-вторых, люди, хорошо знавшие царскую чету, говорили позднее, что если бы императрица пребывала в те дни рядом с мужем, никакого отречения бы не произошло). 28 февраля император покинул Ставку в Могилёве и двинулся на Царское Село. Так как дорогу занимали бастующие, пришлось ехать во Псков (в штаб Северного фронта), куда царский поезд прибыл 1 марта.

У Таврического дворца (там — Временный комитет Думы), февраль 1917 г. (ru.wikipedia.org)

Николай II и генерал свиты В. Воейков в Ставке в Могилёве. (commons.wikimedia.org)

2 марта Ставка сообщила императору, что Петроград полностью в руках восставших. Историк А. В. Ганин уверен, что генералы Ставки специально сгущали краски и телеграфировали в Псков, что даже императорский конвой перешёл на сторону революции, чтобы Николай II утратил готовность к борьбе за власть. Генералы Николай Рузский (главнокомандующий Северного фронта) и Михаил Алексеев (начштаба Верховного главнокомандующего) высказались против карательных мер и за необходимость переговоров с Петроградом. Генерал-квартирмейстер Ставки Александр Лукомский также стоял на этой позиции.

Отречение последнего монарха

Ночью 2 марта Николай разрешил генералу Рузскому начать переговоры с председателем Временного комитета Государственной думы Родзянко. Последний прямо заявлял, что попытка отправить войска на мятежный Петроград приведёт к гражданской войне. От лица Думы он требовал отречения императора (прежде думцы желали только назначения нового ответственного перед ними правительства): «Династический вопрос поставлен ребром».

В этот момент Николай II согласился сформировать ответственное перед Думой правительство. Но время для таких уступок уже ушло. Генерал Лукомский, докладывая в Псков о разговоре Рузского и Родзянко, отметил, что Царское Село — под контролем восставших и что в случае отказала от отречения «произойдут дальнейшие эксцессы, которые будут угрожать царским детям, а затем начнётся междоусобная война, и Россия погибнет под ударом Германии, и погибнет вся династия». Рузский в беседе с Николаем II говорил, вероятно, примерно то же, а после — о том, что отречение необходимо.

Борьба с пандемией и в Германии, и в России становится политической темой

Власти в обеих странах накануне выборов сталкиваются с похожими проблемами

Фото Reuters

В предстоящем сентябре важнейшие в жизни двух государств – России и Германии – события будут связаны с парламентскими выборами. А главные проблемы, с которыми сталкиваются власти и в той и в другой стране, связаны с преодолением пандемии коронавируса. Вирус оказался очень изменчив и вызывает появление множества штаммов, что влечет за собой все новые волны пандемии. Они ставят на грань коллапса системы здравоохранения и бьют по экономикам двух стран.

В складывающихся условиях единственной возможностью для преодоления коронакризиса становится приобретение населением коллективного иммунитета. Этого можно достичь двумя путями: позволив людям переболеть или проведя массовую вакцинацию. Но меняющиеся штаммы приводят к заражению и уже переболевших граждан. Показателен шведский путь, когда в ходе первой волны в стране не вводился карантин, но позиции шведских чиновников изменила вторая волна пандемии. Число летальных исходов в ходе нее оказалось более чем в 4 раза выше, чем в Дании, Норвегии и Финляндии, вместе взятых. Следствием стало падение доверия населения к руководству страны и пересмотр шведскими политиками своего подхода к борьбе с коронавирусом.

И в России, и в Германии существует меньшинство, которое категорически отказывается от прививок и создает таким образом естественный резервуар для существования и мутации коронавируса, обеспечивая ему как биологической форме жизни возможность непрерывного существования. Некоторые медики считают даже, что именно в этом причина появления все новых и новых волн пандемии.

Появление ковид-диссидентов, скептиков или антиваксеров, как их называют в Германии и в России, в основном связано с неспособностью или нежеланием части населения понимать причины пандемии и ее последствия. Правда, как считают некоторые аналитики, в отличие от Германии в России среди тех, кто не прививается, довольно много тех, кто просто равнодушен к своему будущему или склонен к религиозному фанатизму, который даже представители Русской православной церкви называют «специфической трактовкой религиозности».

Самый демократический способ борьбы с антипрививочными настроениями – метод убеждения. Но это очень длительный и гораздо более затратный путь, чем тот, при котором используются методы принуждения, в первую очередь – государственного. А в условиях приближающихся выборов принуждение может быть особо опасным.

Период выборов характерен и для России, и для Германии наличием неустойчивого большинства у правящей партии (или партий, как в Германии). В этих условиях любой опрометчивый шаг властей чреват тяжелыми последствиями на выборах. Поэтому каждое предложение оценивается не только с точки зрения результатов в борьбе с коронавирусом, но и с точки зрения того, как откликнется общество. В предвыборных условиях любое «затягивание гаек», даже обоснованное реальной эпидемической ситуацией, чревато поражением на выборах. Воспользоваться ситуацией могут популисты, которые играют на предрассудках и антинаучных опасениях людей.

Интересно сравнить опросы, проведенные на предприятиях ФРГ и России, относительно мер, которые предпринимались работодателями в период пандемии. Эти меры: введение обязательных тестов, перевод части работающих на удаленку и тому подобное – во многом были общими для двух стран. Но их результаты демонстрируют в целом большую дисциплинированность немцев. В то время как в Германии, согласно данным Второго немецкого телевидения (ZDF), они получили одобрение 65% работающих по найму, то в России только около 47% (по опросам сервиса Superjob). При этом число неопределившихся в России оказалось значительно выше, чем в ФРГ. А значит, возможности для разъяснительной работы в РФ все же еще есть.

Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Ученый: Сербы одними из первых в Европе начали восстание против нацистов

«Несомненно, что День Победы над нацизмом — одна из самых значительных дат в новейшей истории Европы и мира, а также истории сербского народа, — констатировал профессор. — Сербы — это один из немногих европейских народов, который еще в марте 1941 года решительно сказал Гитлеру — «нет», демонстрациями и военным путчем в Белграде свергнул власть, подписавшую Тройственный пакт. Конечно, из-за этого он заплатил высокую цену, принес огромные жертвы в борьбе против величайшего монстра 20 века, причислив себя к европейским нациям, наиболее пострадавшим от нацизма и его верных последователей и союзников.

Только на территории марионеточного клерикально-фашистского Независимого государства Хорватия (НГХ) самым чудовищным способом были убиты сотни тысяч сербов. Только в оккупированной Сербии действовало нацистское правило: за одного раненого немецкого военного расстреливалось 50 сербов, а за одного убитого нациста — 100. Сербские дети расстреливались в Крагуеваце, Кралево и других нацистских местах массовых казней, в частности, в концентрационном лагере Баница, в Южной Сербии и на севере Воеводины. Бесчисленные преступления против сербского народа совершались в НГХ. Это должно навечно остаться в памяти не только сербов, но и всех цивилизованных народов в качестве ужасного напоминания будущим поколениям о пережитой боли».

Милан Кулич обратил внимание на то, что сегодня многие уже забывают, умышленно или неумышленно, что сербы одними из первых в порабощенной Европе начали восстание против оккупантов и их приверженцев.

«Сегодня намеренно пренебрегают тем фактом, что первый вооруженный отпор немецким оккупантам на просторах бывшей Югославии дали сербы из Боснии и Герцеговины, когда 3 мая 1941 года открыли огонь по немецкому патрулю в селе Доня Трамошня около Санского Моста, после чего двадцать из них были повешены, — напомнил он. — В потоке исторического ревизионизма сознательно подавляется тот факт, что именно в Герцеговине в начале июня 1941 года вспыхнуло первое восстание в порабощенной Европе, и это восстание приобрело массовый характер в конце июня, когда сербы узнали, что Гитлер напал на Советский Союз.

Традиционная приверженность и любовь к «Матери России» привели к такому воодушевлению, эйфории и твердой убежденности в быстрый крах нацизма. Восставшие сербы из Герцеговины были уверены, что русские казаки за два месяца прибудут к ним, прогонят нацистов, а где-то даже начали готовиться встречать русских».

Ректор также напомнил, что «восстание 13 июля 1941 года в Черногории против итальянских оккупантов поднял сербский народ, что восстание в Дрваре в Западной Боснии 27 июля 1941 года поднял сербский народ, что восстание на территории нынешней Хорватии в местечке Срб организовали сербы».

«Разве сегодня можно пренебрегать тем фактом, что до 1943 года около 90 процентов антифашистских сил в Югославии составляли сербы, — указал ученый. — В отличие от некоторых своих соседей, которые сегодня кичатся антифашизмом, у сербов не было собственных дивизий СС: ни «Ханджар», ни «Принц Евгений», ни «Скандербег». Не отмечено и то, чтобы сербский воин, в отличие от некоторых наших соседей, отправился на Восточный фронт атаковать Москву, Сталинград, Ленинград».

Милан Кулич сделал акцент на том, что, по его мнению, «эти исторические факты не смеет никогда забыть сербский народ, а также все те, кто действительно почитает жертв нацизма и фашизма, все те, кто 9 мая прославляет в качестве даты нового рождения, лучше сказать — воскресения цивилизованной Европы».

«Сербский народ должен гордиться своим вкладом в борьбу с величайшим злом, угрожавшим всему человечеству, — резюмировал ректор. — Мы горды тем, что вместе с другими свободолюбивыми народами внесли вклад в слом хребта фашизму и нацизму. Поэтому крайне важно правильно учить наши подрастающие поколения, укреплять их понимание прошлого, важности Победы над фашизмом, тяжести принесенных жертв и самой борьбы за свободу, а также создавать заслон любому облику исторического ревизионизма, особенно, возрождению идеологии зла».