Подесенья в эпоху древней руси (xi – начало xiii в.)

Русь в XI–XIII вв Русь в XI–XIII вв Российское государство страдало как от внутренних междоусобиц, так и от внешних врагов. Дважды Киев занимали поляки: в 1018 г. в город вошел Болеслав, и в

Подесенья в эпоху древней руси (xi – начало xiii в.)

Русь в XI–XIII вв

Русь в XI–XIII вв

Российское государство страдало как от внутренних междоусобиц, так и от внешних врагов. Дважды Киев занимали поляки: в 1018 г. в город вошел Болеслав, и в 1069 г. Киев захватил Изяслав Ярославич вместе с королем Болеславом II. Получив отпор от россиян и напуганные мятежами в своем собственном государстве, они вынуждены были покинуть Россию.

Юго-запад России надежно защищали от венгров галицкие князья Владимирко, Ярослав, Роман.

До XII в. Русь сдерживала натиск печенегов и половцев, стремившихся на юг, в Византию, и на Запад, и этим, может быть, защитила народы Юга и Востока Европы от диких кочевников.

В конце XI — начале XII в. обладали силой дунайские болгары, которые в 1205 г. доходили даже до Константинополя, однако предпочитали с Россией жить в мире.

Опасность могли представлять и немецкие рыцари, но они, вытеснив новгородцев и кривичей из Ливонии, дальше не пошли.

В XI–XIII вв. в России суд, согласно древнему уставу, мог вершить только князь. Он мог наказывать, объявлять войну, заключать мир и налагать дань. Но свобода веча[50] позволяла гражданам столицы давать советы князю, а иногда и решать его судьбу, так что в важных делах князь с их мнением вынужден был считаться. Жители других городов такого права не имели. Однако здесь нужно отметить, что граждан столицы обычно представляли старейшины, бояре, воины, купцы.

В XIII в. россияне уже пользовались переводом с греческого Кормчей книги, которая являлась сводом правил для разбирательства судебных дел. Эта книга хранилась в новгородском соборе.

Епископы избирались князем и народом, могли быть ими изгнаны в случае недовольства, так что священство тоже зависело от княжеского и народного суда.

В истории того времени известен случай, который приводит историк Н.М. Карамзин. В 1229 г. ростовского епископа Кирилла судил за какую-то провинность князь Ярослав Феодор. Епископ был обвинен и лишен почти всего имущества. Кирилл, который славился большим богатством, вместо жалобы возблагодарил небо, раздал остаток имущества друзьям и нищим и постригся в монахи.

В XIII в. князя сажали на престол, сопровождая это действо священными обрядами. Князь стоял с покрытой венцом головой, и митрополит торжественно благословлял государя на трон.

Если раньше у государя была дружина, то со времени Андрея Боголюбского это стало называться двором, который состоял из бояр, отроков и княжеских мечников.

Дворяне составляли основу войска. В особых случаях вооружались простые граждане, сельские жители к тому же должны были обеспечивать конницу лошадьми. Каждый город имел свою дружину или войско. Самым сильным войском XI–XIII вв. считалось войско Андрея Боголюбского и состояло всего из 50 000 ратников.

Феодальная раздробленность, существовавшая в Киевской Руси в XII–XIII вв., особенно усилилась в начале монголо-татарского нашествия, т. е. в 1237–1240 гг., но, несмотря на раздробленность, Россия еще не потеряла своего могущества, славилась торговлей и особо опасных врагов не имела.

В эти века Русь установила тесные торговые, культурные и политические связи со многими странами. Путь «из варяг в греки» связывал Русь со Скандинавией и Византией. Установились тесные дипломатические связи с Норвегией и Швецией и даже с Францией и Англией.

В России процветала торговля. В Киев каждый год прибывали корабли с купеческими товарами из Константинополя. Товары были настолько важными для государственного развития, что российские князья присылали войско для защиты судов от половцев, когда те еще представляли угрозу.

Новгород собирал дань мехами и серебром и посылал корабли в Данию. Россияне покупали соль в Тавриде, привозили в Судак драгоценные меха и меняли их на шелковые ткани и пряности у восточных купцов.

«Торговля внешняя, — пишет Н.М. Карамзин, — столь обширная, деятельная, и брачные союзы Рюрикова потомства с домами многих знаменитейших государей христианских — императоров, королей, принцев Германии — делали наше отечество известным в отдаленных пределах Востока, Юга и Запада». Однако, например, испанский путешественник Вениамин, который подробно описывает свои путешествия, о России говорит лишь вскользь, что «она весьма пространна; что в ней много лесов и гор; что жители от чрезмерного холода зимою не выходят из домов, ловят соболей и торгуют людьми».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Читайте также

Русь удельно-вечевая *XII–XIII века*

Русь удельно-вечевая *XII–XIII века* Олеговичи и Мономаховичи от 1125 до 1147 года Олеговичами называют в нашей истории потомков Олега, Мономаховичами — потомков Мономаха, двух знаменитых князей, ссоры которых причинили столько несчастий Русской земле. Несчастия еще более

Глава I Древняя Русь (VI – XIII вв.)

Глава I Древняя Русь (VI – XIII вв.) 1.1. Восточные славяне в древности Генезис и расселениеИз всего обилия научных концепций о происхождении восточных славян следует признать ведущей ту версию, что славянский этнос сложился к VI в. н. э. на Придунайской равнине в результате

РУСЬ В XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIV ВЕКА

РУСЬ В XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIV ВЕКА РУСЬ ДО И ПОСЛЕ ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОГО НАШЕСТВИЯ К началу XIII столетия на Руси существовало двенадцать фактически самостоятельных крупных политических образований, именовавшихся «землями». В большинстве из них — Волынской и Галицкой,

РУСЬ В XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIV века

РУСЬ В XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIV века Веселовский С.Б. Очерки по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969.Горский А.А. Русские земли в XIII–XIV веках: пути политического развития. М., 1996.Горский А.А. Москва и Орда. М., 2000.Горский А.А. Русь: От славянского Расселения до

Русь и шведы в XII–XIII вв

Русь и шведы в XII–XIII вв Однако первыми тяжелым положением Руси воспользовались шведы. Надо сказать, что соперничество скандинавов и Руси за земли Приневья и Приладожья, начавшееся с варягов, не прекращалось ни в XI, ни в XII в. Так, в 1164 г. большой флот шведов появился у стен

§ 5. ГАЛИЦКО-ВОЛЫНСКАЯ РУСЬ В XII -НАЧАЛЕ XIII в.*

§ 5. ГАЛИЦКО-ВОЛЫНСКАЯ РУСЬ В XII -НАЧАЛЕ XIII в.* Основным источником по истории Галицко-Волынской земли XII — первой половины XIII в. является южнорусский летописный свод конца XIII в., дошедший до нас в нескольких списках и получивший название Ипатьевской летописи по при»Параграф

7. Монголы и Русь в XIII в

7. Монголы и Русь в XIII в

Русь XIII столетия в книге Дж. Феннела

Русь XIII столетия в книге Дж. Феннела Обратимся еще раз к истории: она — ключ к пониманию народов. П. Я. Чаадаев Книга видного английского слависта профессора Оксфордского университета Джона Феннела рассказывает об одном из самых трудных столетий в истории средневековой

Глава III РУСЬ В XIII в.

Глава III РУСЬ В XIII в. § 1. Монгольское нашествие Тринадцатое столетие стало переломным в отечественной истории. В это время коренным образом меняется геополитическая ситуация, массив древнерусских земель распадается на части и история каждой из этих частей пойдет своим

Русь в XI–XIII вв

Русь в XI–XIII вв Российское государство страдало как от внутренних междоусобиц, так и от внешних врагов. Дважды Киев занимали поляки: в 1018 г. в город вошел Болеслав, и в 1069 г. Киев захватил Изяслав Ярославич вместе с королем Болеславом II. Получив отпор от россиян и

Глава VIII РУСЬ И ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА В XIII—XV вв.

Глава VIII РУСЬ И ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА В XIII—XV вв. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КАРТА ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫВосточная Европа второй половины XIII—XV вв. поражает этнической пестротой. Наряду с древнерусской народностью на основной части Восточно-Европейской равнины, балтскими племенами на

От Чернигова до Смоленска. Военная история юго-западного русского порубежья с древнейших времен до ХVII в.

В работе профессора Брянского государственного университета им. академика И. Г. Петровского, доктора исторических наук Е. А. Шинакова на основе анализа широкого круга археологических и письменных источников рассматривается история вооружения и воинской культуры одного из самых «беспокойных» регионов России, всегда находившегося в пограничье различных этнокультурных и государственных ареалов и даже сейчас остающегося на стыке сразу трех стран. Российскую часть этого большого исторического региона сейчас занимает Брянская и частично – Смоленская и Калужская области, украинскую – Черниговская и Сумская, белорусскую – Гомельская и Могилевская области. Своеобразной осью этого региона от Смоленщины до Черниговщины является река Десна с ее притоками, поэтому его называют «Подесенье». Хронологические рамки работы – от древности, момента зарождения оружия и военных конфликтов, до конца XVII в., когда Подесенье фактически перестало быть беспокойным военным пограничьем. Издание предназначено не только для специалистов и студентов, но и широкого круга читателей, интересующихся военной историей Отечества и отдельных регионов.

Оглавление

  • Введение
  • Часть I. Предыстория и военная история Подесенья в период Древней Руси

Из серии: Новейшие исследования по истории России

Приведённый ознакомительный фрагмент книги От Чернигова до Смоленска. Военная история юго-западного русского порубежья с древнейших времен до ХVII в. предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

© Шинаков А. Е., 2018

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2018

Война… в этом слове для большинства людей сосредоточен исключительно отрицательный смысл. В то же время не пустыми словами являются и такие понятия, как воинская доблесть и честь, военная культура и искусство, гениальность полководца, вошедшая в поговорку солдатская смекалка, справедливая и освободительная война, боевое братство. Это и блестящая атака кавалергардов, и воодушевляющие, будоражащие душу, победные парады, яркие мундиры и награды. В общем, если не война, то военная история, ее антураж, атрибуты имеют несомненную привлекательность для десятков тысяч людей по всей Европе — иначе никак не объяснишь столь массовый характер движения исторических реконструкторов.

Есть те, кто говорит о естественности, имманентности («присущности») войн человеческому обществу. Они даже находят в них положительные, «полезные» свойства. С точки зрения психологии «больших масс» войны дают выход естественной агрессивности некоторой части людей, которая в противном случае обратилась бы внутрь общества. Война содействует научно-техническому прогрессу. Есть политологические теории, в соответствии с которыми именно войны, как частный случай насилия или сопротивления насилию, борьбы между группами людей, разными социумами, являются одной из главных причин социально-политического прогресса, приводящего в итоге к возникновению цивилизации и образованию государств. Без войн нечем было бы заняться и нечем оправдать существование таких слоев населения, как рыцарство и дворянство, для которых война — «стезя чести и славы», а сами они (в идеале, конечно) — образец поведения, морали для остальных, «подлого состояния», людей. Сами же феодалы, да и многие другие авантюристы-наемники боготворили войну, так как только благодаря ей могли приобрести богатство и положение в обществе (а не как другие — эксплуатацией труда мастеровых, торговлей или ростовщичеством, хорошо подвешенным языком, а не шпагой, а то и вообще спекуляцией, мошенничеством или казнокрадством). Вспомним хотя бы поднявшихся из низов маршалов Наполеона.

Читайте также  Итог крымской войны

Однако все эти теории создают либо профессиональные военные, либо ученые-политологи и политико-антропологи, явно не «призывного» возраста и в войнах не участвовавшие, либо политики, стремящиеся к власти над своим и чужими народами и использующие идеи некоторых «психологов толпы» и философов, таких, как автор психоанализа 3. Фрейд и философов типа Ф. Ницше. Для них, как сказал О. Бисмарк, война есть просто «продолжение политики иными средствами». Впрочем, представления о необходимости периодической «встряски» и обновления сил людей, особенно при переходе в иной «возрастной» класс, либо при вступлении в брак, есть и у некоторых «варварских» (по уровню социального развития) народов — папуасов, маори, кельтов, ацтеков, зулусов и др.

В то же время большинство людей считают, что любая война несет в первую очередь смерть и разорение. Что касается научно-технического прогресса, то, во-первых, он есть далеко не во всех областях жизни людей, война несет и регресс, разрушение производительных сил, а во-вторых, были периоды прогрессивных сдвигов в науке и технике, с войной первоначально никак не связанные — промышленные и научно-технические революции в Европе в конце XVIII и в конце XIX — начале XX века, да и в настоящий период. Что касается естественного отбора, то в войнах как раз в первую очередь гибнут самые честные, бесстрашные, да и просто — молодые люди, еще не давшие потомства, а хитрые, изворотливые, да и просто больные и слабые выживают и дают потомство. Кроме того, в них вынуждена принимать участие не только заинтересованная в них военная элита, но и абсолютно невоинственные и выгод от войны не имеющие, рядовые солдаты, а то и просто мирные люди, женщины и дети — будущее нации. С психологической точки зрения война, как и любое убийство себе подобных, противна естественной человеческой природе и является абсолютной глупостью. В аспекте культуры и идеологии — война, конечно, добавляет сюжетов и для той, и для другой, создаются целые эпосы и эпопеи (хотя бы Махабхарата и Илиада, русский былинный и осетинский нартский эпос, киргизский эпос «Манас», армянский «Давид Сасунский», германский «Песнь о нибелунгах»), на примерах успешных войн воспитывается патриотизм, но в ходе тех же войн безвозвратно уничтожаются культурные ценности, рождается труднопреодолимая вражда между народами (хотя, наоборот, бывшие противники, если войны велись относительно «благородно», испытывают уважение и интерес друг к другу). С точки зрения навязывания идеологии насильно это может иметь место (исламизация завоеванных арабами и турками народов или христианизация завоеванных немцами народов Прибалтики), но это результат скорее не самой войны, а следующих за ней весьма длительных процессов.

Не всегда победа достается более культурным народам и странам, нередко ее достигают более отсталые в культурном плане, но более воинственные, беспощадные к врагу и «зацикленные» на одной цели, все ей подчинившие и организованные общности. Так, кочевники часто завоевывали гораздо более «цивилизованные» государства Китая, Передней и Южной Азии, Юго-Восточной Европы, что тормозило развитие последних. В этой же связи — далеко не всегда побеждают более храбрые, умные, а уж тем более — честные. Часто победа достается более хитрым, беспринципным, жестоким. Другое дело, что затем завоеватели попадают под воздействие культуры и даже языка завоеванных, но это случается далеко не всегда, бывает и наоборот.

Россия — геополитическое по масштабам пограничье Запада и Востока — совокупность не только народов, часто разных по своему происхождению, языковой принадлежности и этнокультурному облику, но и весьма непохожих друг на друга регионов. Есть регионы полиэтничные, хотя и находящиеся в глубинах России — Среднее Поволжье, Урал, например. А есть такие, которые в настоящее время обладают относительным этническим единообразием, но при этом имеют большие традиционные исторические и культурные связи с пограничными регионами соседних государств, с которыми некогда составляли единое целое ряда археологических культур, Древней Руси, некоторых русских княжеств, Великого княжества Литовского и Русского, Речи Посполитой, Российского централизованного государства. В связи с этим история, особенно военная, этих регионов, как в зеркале, отражает историю не только России и сопредельных с этими регионами государств, но и достаточно отдаленных от них стран — Польши, Болгарии, Чехии, Литвы. Недаром в начале XXI века (в 2003 году) в рамках евроинтеграции был создан трансграничный еврорегион «Днепр» в составе вначале Черниговской, Брянской и Гомельской областей, к которым вскоре присоединились Сумская, Могилевская, Курская, Калужская и Орловская области. Такой выбор не случаен, а исторически обусловлен общими судьбами в предыдущие столетия и даже тысячелетия. Географическим стержнем этих территорий является река Десна с ее притоками, протянувшаяся с севера на юг почти от верховий Днепра и Смоленска (Ельня) до Чернигова, где Десна вновь сближается с Днепром и сливается с ним под Киевом, на востоке ее притоки вплотную подходят к Поочью и степям за Курском в верховьях ее главного притока — Сейма, на западе — к Радимичско-Белорусскому Посожью. Это вечное пограничье, в котором менялся только его характер (через него проходили рубежи этнические, военно-политические, даже геополитические, но никогда — цивилизационно-культурные).

При этом всегда сохранялись внутрирегиональные, «межграничные» связи и контакты. Сейчас этот процесс несколько нарушен, но, с учетом исторической ретроспективы, вряд ли надолго. В настоящее время ядром данного межграничного региона является Брянская область — единственный регион России, порубежный одновременно и с Беларусью, и с Украиной. Она не только в настоящее время находится на перекрестке народов и государств. Само ее физико-географическое расположение вдоль главного ландшафтного рубежа Русской равнины — границы леса и лесостепи — предопределило еще с бронзового века (примерно четыре с половиной тысячи лет назад) противостояние скотоводов Юга и земледельцев Севера. Не раз орды кочевников разных племен и народов поднимались вдоль долин Десны и Судости, круша и сжигая расположенные по их берегам поселения. Этим же путем пришли в первом тысячелетии нашей эры и славянские переселенцы, отношения которых с местным населением также далеко не всегда были мирными. В эпоху Киевской Руси (IX–XIII века) Брянщина сначала явилась пограничьем четырех восточнославянских племенных союзов с Древнерусским государством, процесс включения которых в его состав проходил длительно и сложно, был чреват военными конфликтами. Затем Среднее Подесенье явилось ареной борьбы и перекройки границ трех: Черниговского, Смоленского и Новгород-Северского великих и ряда более мелких удельных княжеств. Татаро-монгольское нашествие лишь вскользь затронуло территорию современной Брянской области, но зато позднее, вплоть до Северной войны 1700–1721 годов, Брянщина почти непрерывно была театром военных действий для ряда соперничавших государств Восточной и Северной Европы: Брянское, Смоленское, Рязанское и Московское великие княжества, Великое княжество Литовское, позднее — Речь Посполитая и Русское централизованное государство, Россия и Швеция. Добавим сюда набеги крымских ханов, непростые отношения с украинским гетманством, ряд гражданских войн и восстаний, сотрясавших и Литву, и объединенное Польско-Литовское государство, и Россию, вплоть до 1919 года (поход Добровольческой армии на Москву). Отдельная страница — Великая Отечественная война, когда военные действия четырежды (имеются в виду события середины августа — начала сентября и начала октября 1941 года, затем марта и середины августа-сентября 1943 года) прокатывались по Брянщине, а в промежутках шли бои между оккупантами, партизанами и полицейскими формированиями коллаборационистов. Даже в относительно спокойный для нее период с 1709 по 1918 год, как, впрочем, и раньше и позже его, жители современной Брянской области принимали участие в ряде исторических сражений и войн, не затрагивавших непосредственно ее территорию. Война стала многотысячелетним фактором политического, экономического и социального развития этой извечно пограничной земли — Брянского края.

В этой книге вы найдете подробную историю войн и наиболее знаменитых сражений, прогремевших на территории современного российско-украино-белорусского пограничья с древнейших времен до конца XVII столетия, описание и реконструкцию вооружения, оборонительных сооружений, тактики и способов комплектования, противоборствовавших в них войск, а также участия в крупнейших сражениях и средневековых войнах Восточной и Центральной Европы воинских формирований, укомплектованных и сформированных на брянских и в целом на придеснинских землях.

Автор выражает благодарность за помощь в подготовке книги к изданию А. А. Чубуру, Ю. М. Павлову, И. В. Мельникову, О. А. Головачевой, Н. Г. Рябчевскому, А. А. Басову.

В Москве показали уникальные древнерусские клады

— Археологам не часто приходится держать в руках клады, — делится директор Института археологии РАН Николай Макаров, — чаще мы находим «культурный слой» или утиль — «черепки», вышедшие из обихода, а тут штучные ценности, продуманно сокрытые в древности. Они имеют историческое значение для познания прошлого. Эти клады — источники особого качества, они открывают наиболее сложные ремесленные технологии, образы искусства, социальную иерархию, а иногда — и конкретные события.

Суздальский клад

Сокровища найдены на правом берегу Нерли-Клязьминской под Суздалем. Клад — элементы одного костюма одной женщины, набор украшений поволжских финнов и металлическая чаша, предположительно с Ближнего Востока. Это первый клад поволжско-финских женских украшений эпохи Великого переселения народов, найденный в Суздальском Ополье. Предположительно он был укрыт в землю в коробе из бересты, от которого сохранились лишь фрагменты. Причина укрытия ценностей пока остается загадкой.

Каждый предмет клада — яркий образец поволжско-финского ювелирного дела. И круглая ажурная бляха-застежка, изготовленная в технике литья по утраченной восковой модели, и три браслета из бус, нанизанных на металлическую основу, и более 300 единиц небольших бус — все уникально. — Находка приоткрывает завесу над «финской предысторией» Суздальского Ополья, — убежден научный сотрудник отдела средневековой археологии Института археологии РАН Александр Морозов. — Она открывает окрестности Суздаля как одну из точек бытования поволжско-финских культур I тысячелетия и дополняет этнокультурную картину Волго-Клязьминского междуречья.

Читайте также  Россия второй половины xviii века

Еще беглого взгляда на драгоценности достаточно, чтобы понять: украшения дают возможность представить костюм местного люда середины I тысячелетия и соотнести его с русичами. Но еще важнее то, что украшения дают связь человека с его невидимой частью рода — с предками.

Исадский клад

Если причину сокрытия Суздальского клада ученым предстоит выяснить, то с Исадским кладом чуть проще. Он найден в августе 2021 года у села Исады под городищем Старая Рязань, известным по «Повести о разорении Рязани Батыем». Трагедия 1237 года породила целую эпопею сокрытия кладов. По легендам сокровищами до сих пор усеяна Старая Рязань. Самый знаменитый из найденных кладов — «Рязанские бармы», обранужен в 1822 году. Он хранится в Оружейной Палате Московского Кремля. Всего на Старорязанском городище найдено 17 кладов — шедевров древнерусского ювелирного искусства, принадлежавших знати Рязани. Новая находка — шейный гривны и браслеты — найдены в небольшом лубяном туеске диаметром 20-22 см, в размер самого большого из предметов — шейной гривны. Клад включал 32 предмета, изготовленных из серебра: 8 шейных гривен, 14 браслетов, 5 семилучевых височных колец, бусину с зернью и денежные гривны новгородского типа.

— Судя по составу, клад — это скорее не набор предметов от одного костюма, а накопленное богатство, — считает руководитель Старорязанской экспедиции Института археологии РАН Игорь Стрикалов. — Облик предметов позволяет отнести время его сокрытия к ранней истории Старой Рязани, в которой много белых пятен. Исадский клад явно древнее старорязанских, включает иные типы украшений, выполненные в более простой технике и более архаичной манере.

После тщательного изучения клад будет передан в Рязанский историко-архитектурный музей-заповедник, где займет свое место среди других шедевров древнерусского ювелирного искусства.

Кладезь истории

Со временем Исадский клад и Суздальский клад станут ценными частями Археологического парка в Суздале и Рязани. «И в Суздале, и в Рязани, — копать и копать, чтобы докопаться до глубин истории, — делится будущим этих мест Игорь Стрикалов. — Конечно, хочется в этих местах создать парк, где будет и действующая археологическая экспедиция, и музей. Тогда мозаика истории будет не просто складываться в пазл, а начет оживать».

Работа над созданием таких парков истории в двух древних городах, где перемыть кости предкам смогут как историки, так и волонтеры-любители, как сообщили «РГ» в Институте археологии РАН, началась.

Народные восстания в Древней Руси XI XIII вв (6 стр.)

Древняя Русь знала и наемную силу, но применение ее было незначительно. «Русская Правда», «Закон судный людем» и другие источники упоминают о вознаграждении лекарю, плотникам, мостникам и строителям, портным, наемным «ратаям», пашущим исполу, пастухам и т. д.

О расплате с наемными людьми говорит, например, относящаяся к XI в. написанная на бересте грамота новгородца Разнега, давшего деньги некоему Гюрьгевиц (Юрьевичу) для расплаты с наемными работниками («людьми»). Но в раннефеодальном обществе путь от наймита до холопа был весьма короток.

Так ширилось на Руси феодальное землевладение, усложнялись формы феодальной зависимости, росло число и умножались категории эксплуатируемого населения. Феодальные отношения распространялись по всей территории Восточной Европы.

Рост феодальной эксплуатации не мог не вызвать антифеодальных народных движений, восстаний сельского люда и городской бедноты.

Глава вторая. Первые народные восстания в Суздальской земле и в Новгороде в XI веке (Выступления волхвов)

Первое крупное народное восстание вспыхнуло в Суздальской земле. Оно было направлено против местной общественной верхушки — «старой чади». На заре русской истории почти вся территория Суздальской земли была покрыта дремучим лесом. Он тянулся сплошным массивом, тая в себе многочисленные реки, ручьи, озера, болота. Лишь кое-где по Оке и в Ополье (Край, лежащий между Владимиром, Юрьевом Польским и Переяславлем Залесским) лежали безлесные пространства — поля, отроги далеких степей.

Дуб, клен, липа, рябина, орешник, чем дальше к северу, тем все чаще и чаще перемежались с сосновыми и еловыми лесами, а на севере и северо-востоке от линии, идущей от устьев Невы к Ильменю, а оттуда на верховья Волги и Низовья Оки, протянулась южная граница восточноевропейской тайги. Таежные ель, сосна, пихта, можжевельник сочетались с березой, осиной, ольхой. И, наконец, еще дальше, на севере Суздальской земли, лежали мрачные еловые леса, бесконечные моховые болота и заболоченные низины, суровые, но светлые сосновые боры, прорезанные холодными, чистоструйными северными реками. По Суздальской земле протекали Волга, Ока, Шексна, Москва-река и лежали озера: Неро, Клещино, Белоозеро.

В давние времена заселяли восточные славяне лесистый Суздальский край. Древнее население края — меря, в районе Ростова Великого, и весь, жившая у Белоозера, давно уже вступили в сношения с восточными славянами и, попав под влияние их более высокой культуры, постепенно обрусевали и растворялись в среде русских, заселявших край.

С северо-запада, из Приильменских, Новгородских земель, продвигались в Суздальскую землю словене, с верховьев Волги переселялись кривичи и, наконец, на юго-западе простирались поселения вятичей, древнейших славянских обитателей бассейна Москвы-реки.

Русское и финно-угорское население края занималось земледелием и скотоводством, но рыболовство, охота и бортничество играли весьма существенную роль. Развивались ремесла и торговля, возникали и росли города. Самыми древними городами края были Суздаль и Ростов, где сидело «старое» боярство.

Вот здесь, в Суздальской земле, и произошло первое в древней Руси известное нам из источников крупное народное восстание. Поводом к нему послужил голод, охвативший в 1024 г. Суздальскую землю и вызвавший в ней «мятеж велик». Древняя русская летопись «Повесть временных лет» сообщает, что простой народ стал избивать «старую чадь», т. е. местную богатую знать, спрятавшую запасы хлеба, и что это восстание сельского люда возглавили волхвы — жрецы старой, дохристианской религии.

Очевидно, голод явился лишь ближайшим поводом к восстанию, которое имело ярко выраженный антифеодальный характер. Дело в том, что самый голод был вызван не только неурожаем. В летописях, особенно в новгородских, мы не раз встречаем указания на голодание населения. Голод обычно был последствием «безмерных дождей», засух, безвременных заморозков, суховеев и т. п. Но следует отметить, что такие голодовки, вызванные климатическими условиями, становятся обычными лишь в период с конца XIII до начала XVII в., когда наблюдается известное ухудшение климата. Что же касается периода до XI в., то, судя по летописи, а также и по данным палеоботаники, палеозоологии, археологии и геологии, климат древней Руси был более теплым, более мягким и постоянным, чем в позднейшие времена. Конечно, голод 1024 г. мог явиться результатом какого-нибудь стихийного бедствия, постигшего Суздальскую землю. Но не надо забывать, что крестьянское хозяйство в те времена было крайне неустойчивым: малейший неурожай вызывал голод, однако народное восстание связывается лишь с голодом 1024 г.

В чем же тут дело? Летопись говорит о том, что голод в этом году охватил далеко не все слои населения Суздальской земли. «Старая чадь» не голодала, она держала в своих руках запасы хлеба — «гобино». В древнерусском языке слово «гобино» означало урожай злаков и плодов вообще, но чаще всего этот термин применялся к урожаю зерновых хлебов. Летописец подчеркивает то обстоятельство, что от голода, постигшего Суздальскую землю в 1024 г., страдала только «простая чадь». «Старая чадь», очевидно, пользовалась народным бедствием — голодом: прибрав к рукам хлеб и ссужая его голодающим, она закабаляла окрестный люд, подчиняла его себе, заставляла работать на себя в своем феодальном хозяйстве. Вот эта феодальная эксплуатация и была основной причиной «мятежа великого и голода по всей той стране», о чем говорит «Повесть временных лет» под 1024 г. Голод прекратился (люди, по выражению летописца, «ожиша», т. е. ожили) только тогда, когда голодающие суздальцы по Волге отправились в землю Камских болгар и привезли оттуда хлеб («жито»).

Восстание смердов Суздальской земли против «старой чади» заставило всполошиться господствующую феодальную верхушку. Не голод, а именно «мятеж велик» вынудил князя Ярослава Мудрого, находившегося тогда в Новгороде, все внимание уделить событиям в Суздальской земле. Вот почему Ярослав со своим войском направляется не в Чернигов, где в это время сел на княжеский стол его соперник и конкурент Мстислав, а в Суздальскую землю, где появились «волхвы лживые», поднявшие восстание «простой чади» по селам.

Прийдя в Суздальский край, Ярослав захватил волхвов, одних казнил, а других отправил в изгнание (См. «Повесть временных лет», ч. 1, стр. 99-100, 299). В Новгородской летописи содержатся некоторые дополнительные сведения о восстании 1024 г. Она рассказывает о том, что часть восставших против «старой чади» была убита, очевидно, во время столкновения с княжескими дружинниками, имущество казненных и ссыльных участников восстания было разграблено (См. «Новгородская IV летопись», СПб., 1915, стр. 112). Так закончилось первое крупное крестьянское восстание на Руси. К сожалению, летописи не сохранили его подробностей.

Своеобразие этого народного движения заключалось в том, что во главе восставших против «старой чади» смердов стояли волхвы, которые стремились использовать антифеодальное выступление народа для возврата к прежним дохристианским культам.

Это была не единственная попытка волхвов вернуть былое влияние. В «Повести временных лет» под 1071 г. следует рассказ о выступлениях волхвов в Киеве, Новгороде и Суздальской земле, в частности в Белозерье.

Следует отметить, что летописная дата — 1071 год — неверна. Известные исследователи русских летописей — А. А. Шахматов и М. Д. Приселков убедительно доказали, что восстания эти проходили в разное время между 1066 и 1069 гг.

Под 1071 г. их поместил составлявший эту часть «Повести временных лет» летописец, который записал рассказ о восстании в Суздальской земле со слов Яна Вышатича, богатого и влиятельного боярина, видного дружинника черниговского князя Святослава Ярославича (сына Ярослава Мудрого).

Ян Вышатич был очевидцем этого восстания; именно он и подавил движение смердов в Суздальской земле и расправился с их вождями — волхвами. Летописец под одним годом поместил в летописи и рассказ Яна Вышатича и все известные ему выступления волхвов. Точно датировать он их не мог, и поэтому в его рассказе все время встречаются такие выражения: «в те же времена», «однажды», «при князе Глеба».

Читайте также  Внешняя политика ссср 1939-1941 гг.

Первым по времени было выступление волхва в Киеве. А. А. Шахматов считает, что оно, возможно, имело место в 1064 г. Волхв появился в Киеве и стал пророчить, что на пятый год Днепр потечет в обратном направлении, а земли начнут перемещаться — Греческая земля займет место Русской, а Русская — Греческой; изменят свое местоположение и другие земли.

Летописец сообщает, что «невеглые» (т. е. невежды, под которыми следует подразумевать киевлян, еще не отрешившихся от привычных, так называемых языческих, верований) слушали его проповедь, а киевляне крещеные, т. е. принявшие христианство, смеялись над ним.

Не надо забывать того, что христианство на Руси стало официальной государственной господствующей религией лишь в конце X в., за 80 лет до описываемых нами событий, и при этом, выступая в роли силы, укрепляющей феодальный общественный строй и феодальное государство, оно, естественно, встречало отпор и недоброжелательное отношение со стороны трудового люда городов и сел древней Руси. И неудача волхва, который, как говорит «Повесть временных лет», однажды ночью пропал без вести, объясняется тем, что в Среднем Приднепровье, в Киеве уже давно сложилась феодальная государственность, укрепилась княжеская военно-дружинная организация, и христианская церковь стала могучей силой. Поэтому проповедь волхва в Киеве не могла иметь успеха, хотя и представляла известную опасность для киевских феодалов. И, очевидно, не без их участия киевский волхв вдруг исчез, причем исчез ночью, когда киевские «невегласи» из «простой чади» не могли заступиться за него («Повесть временных лет», ч. 1, стр. 116-117, 317).

Подесенья в эпоху древней руси (xi – начало xiii в.)

Движения смердов, руководимых волхвами, сложны. Различны цели восставших смердов и волхвов. Смерды борются с феодализацией, неотвратимо надвигающейся на них. Для них восстание против «старой чади» и князя с его «мужами» есть не что иное, как борьба с укрепляющимся феодализмом. Для волхвов — это борьба за реставрацию старого быта, за сохранение старой, доклассовой религии, а вместе с ней и того положения, которое они раньше занимали в обществе. Волхв — осколок отживающего мира, сторонник отмирающих старых порядков. Он зовет назад, его цели реакционны. Смерды еще прислушиваются к голосу волхва. Авторитет волхва еще высок. Как и позднее, религиозные мотивы играют большую роль в борьбе сельского люда с феодалами. Когда волхв призывает смерда выступить против христианства, борьба с христианской церковью перерастает в выступление против князя, бояр и наоборот. Тесный союз господствующего класса с церковью создает подобную специфику первых антифеодальных движений. Феодализация и христианизация совпадали по времени.

Феодалы обрушивались на общинника, разоряли его, превращали всю общину в целом в подвластную феодалу организацию зависимого сельского населения и, обирая смерда, превращали его в кабального человека.

Одновременно христианство, проникавшее повсюду вместе с «княжими мужами», вытесняло старых общинных богов, уничтожало культовые места, места молений, сборов и сходов, изгоняло зарождавшееся и, чем дальше на север, тем все более сильное и влиятельное жречество, разбивая идеологию первобытнообщинного строя. Борьба за старую идеологию, борьба с христианством и стала формой восстания смердов. Не будучи в состоянии противостоять феодалу в открытой борьбе, смерд стремился оказать ему отпор, организуясь вокруг старых общинных начал, общинного быта, обычаев, верований. Но эта борьба сельского люда Руси носила иной характер, отличный от стремлений волхвов. Конечные цели волхвов и смердов разошлись. Волхвы были выброшены за борт истории. Они смотрели назад, в прошлое, и ушли в прошлое. Народ, сельский люд, не мог уйти в прошлое. Его восстания не могли привести к ликвидации зарождавшегося и крепнущего феодализма, но они были звеном в общей упорной борьбе народных масс с феодализмом, с церковью и христианской религией за общинные порядки, за землю без бояр, за свою самобытную, окрашенную древними верованиями, культуру.

Каковы же были результаты восстаний смердов?

Источники не сохранили никаких указаний, свидетельствующих о том, что выступления волхвов повлияли хотя бы в какой-либо степени на общественно-политический строй древней Руси. Конечно, поражения восстаний смердов вели к усилению гнета, к укреплению феодальных отношений и княжеской власти. Однако восстания смердов являлись прогрессивными, народными движениями потому, что они были направлены против феодализма. И хотя смерды смотрели назад, в «золотой век» первобытнообщинного строя, с его общинной собственностью, их борьба отражала то стихийное недовольство крестьянства, которое, в конце концов, привело феодализм к гибели. Восстания смердов были первым звеном цепи крестьянских восстаний.

Вместе с отмиранием первобытнообщинных отношений, родового быта, племенного строя, вместе с ростом феодальных отношений исчезает и специфическая форма восстаний смердов — выступления волхвов. Они могли иметь место в мире общин, в полунатриархально-полуфеодальной деревне первых десятилетий после крещения Руси, но им уже не было места в городе, не было места на Руси победившего феодализма и укрепившегося христианства.

Исчезают и волхвы. В «Летописце Переяславля Суздальского» есть одно очень интересное место. Повествуя о расправе волхвов с «женами», летописец сообщает, что они «мечтанием» (т. е. символически), «яко скомороси», совершали свое ритуальное действие (См. «Летописец Переяславль Суздальский», стр. 47). Таким путем летописец сближает волхвов со скоморохами и волхованье со скоморошеством.

Скоморох, как и волхв, с которым он сближается и который, уходя в прошлое, завещает ему некоторые свои функции, выступает обличителем «неправды», строя гнета и насилия. Его «глумление» из песнопения и игры (древнейшее значение термина «глум») перерождается в сатиру. Он использует древний эпос, идеализирующий «золотой век» первобытнообщинного строя, и играет на противопоставлении его новому, феодальному обществу.

Скомороший «глум» опасен для властей: «Смеха бегай лихого скомороха». Их «баяние» о славной поре, давно ушедшей в прошлое, а поэтому еще в большей степени идеализируемой, их «буе слово», их «поругание» современных порядков — все это повод к попытке вернуть старые, патриархальные, общинные времена, священные и для скомороха, и для «людья». А это уже было «встаныо», «мятежом», с точки зрения феодальной знати.

Так кончились восстания смердов, протекавшие в оболочке движения волхвов, кончились, не внеся никаких существенных изменений в общественную жизнь древней Руси.

Глава третья. Восстание в Киеве в 1068 году

На покрытых некогда дремучим лесом холмах правого берега Днепра раскинулся Киев — «мати градом русским», стольный город древней Руси. Раскопки древнего Киева обнаружили на территории города три древнейших поселения VIII-IX вв., не представлявшие собой еще единого центра. Эти три поселения, расположенные на Щековице, на горе Киселевке и на Киевской горе, три городища дофеодального Киева, по преданиям, записанным летописцем, связывались с именами Кия, Щека и Хорива. Они не покрывались общим названием «Киев», и только к концу X в. одно из них, расположенное на Киевской (Андреевской) горе, втянуло в орбиту своего влияния все остальные, и только тогда складывается Киев как единый крупный городской центр.

Древнейшее Киевское городище, значительно меньших размеров, чем так называемый «град Владимира», было окружено валом и рвом. Найденная на дне рва лепная керамика, очень грубая и примитивная, позволяет датировать древнее Киевское городище VIII-IX веками, а может быть, даже более ранним временем. Внутри городища VIII-IX вв. обнаружена земляная прямоугольной формы с крышей из досок, покоившейся на балке. Стены были сплетены из прутьев и обмазаны глиной. В землянке стояла прямоугольная глиняная печь со сводчатым верхом. На полу землянки найдены осколки битой лепной посуды и глиняные пряслица, датируемые теми же веками. Таково было жилье обитателя древнего Киевского городища. На древнем Киевском городище были найдены остатки древнего капища, сложенного из серого песчаника в виде Эллипса. Вокруг жертвенника сохранился глиняный пол. При постройке в 989 г. Десятинной церкви (церкви Богородицы) ров, окружавший древнее Киевское городище, был засыпан.

«Град Владимира» был огражден земляным валом с каменными башнями. Развалины одной из таких башен «града Владимира» получили название «Батыевых ворот». На территории густо заселенного «града Владимира», основание которого следует датировать концом X в., стояли Десятинная церковь, церковь Василия, княжеские «хоромы», Янчин монастырь. От «хором» Ольги — Владимира дошел до нас каменный фундамент здания, расположенного у Десятинной церкви. Нижний его этаж был возведен из скрепленного известью красного кварцита, доставленного с Волыни, верхний же этаж был сложен из тонкого кирпича с рядами мелкозернистого песчаника и прослойками цементирующего вещества, смешанного с толченым кирпичом. Кирпич был выкрашен светло-коричневой краской и имел скошенные боковые стенки. Среди остатков дворца найдены куски карнизов, плит, мрамора и других пород камня. Красновато-коричневый дворец киевского князя был богато декорирован и имел роскошный вид. Внутри «хоромы» были расписаны фресками и украшены мозаикой. Потолок и пол были деревянными. Наличники дверей сделаны были из красного шифера и скреплены железными стержнями, залитыми свинцом. Обнаружены оконные стекла круглой формы.

Рядом, к западу, было расположено другое каменное Здание, обмазанное штукатуркой с богатой фресковой живописью. Родовой знак Владимира на одной из плит датирует здание концом X и началом XI в. Тут же стояла Златоверхая Десятинная церковь, от которой дошли до нас фундамент, капители колонн, мраморные и шиферные карнизы, мраморные парапеты, куски фресок и мозаик, остатки мозаичного пола и т. д., что говорит о роскошном оформлении первой русской каменной церкви. Невдалеке от Десятинной церкви и каменных княжеских «хором» находились мастерские для обработки камня, где выделывались мраморные, шиферные и прочие карнизы, плиты, иногда украшенные орнаментом, служащие для изготовления изразцов, политых эмалью. Здесь же располагались ювелирные, стекольные и литейные мастерские, изготавливались предметы из кости и рога и т. д. Продукцию этих мастерских мы находим в остатках церквей и «хором» древнего Киева, в погребениях, кладах и т. д. И, наконец, во времена Ярослава создается огромный «Ярославов город» с «Золотыми» и «Лядскими» воротами.

Ольга Уварова/ автор статьи

Приветствую! Я являюсь руководителем данного проекта и занимаюсь его наполнением. Здесь я стараюсь собирать и публиковать максимально полный и интересный контент на темы связанные с историей и биографией исторических личностей. Уверена вы найдете для себя немало полезной информации. С уважением, Ольга Уварова.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Sogetsu-Mf.ru
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: