Житие Сергия Радонежского
Житие преподобного Сергия Радонежского
Вышла вторая книга серии «Жития святых», посвященная «игумену Земли русской» преподобному Сергию Радонежскому. Издание содержит житие преподобного по изданию Троице Сергиевой Лавры 1885-1891-1898-1904 гг. Книга иллюстрирована древнерусскими миниатюрами из рукописных житий, иконами, фотографиями и более поздними рисунками, иллюстрирующими жизнь и многочисленные чудеса, происшедшие по молитве великого святого.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Так начинает свое сказание о житии и подвигах преподобного отца нашего Сергия его присный ученик, блаженный Епифаний. «Дивлюся же, — говорит он, — како толико лет минуло, а житие святого старца не писано было; и о сем сжалихся зело, како убо таковый святый старец пречудный и предобрый, отнележе преставися 26 лет прейде, и никто не дерзняше писати о нем, ни дальний, ни ближний, ни больший, ни меньший».
Сии слова премудрого Епифания еще с большим правом можем повторить мы, с той лишь разницей, что со дня кончины преподобного Сергия до нашего времени протекло не 26, а уже пятьсот лет, и до сих пор мы не имеем на современном русском языке полного жизнеописания великого старца, не только в смысле самостоятельного исторического исследования о его жизни и подвигах, о его значении в истории Русской Церкви, русского подвижничества, русского просвещения и вообще нравственного воспитания русского народа, но даже и простого полного перевода жития, написанного Епифанием. Правда, существует более десятка разных житий преподобного Сергия, и лучшее из них, конечно, то, которое составлено святителем Московским Филаретом. Но это житие предназначено было для чтения при богослужении и читано самим в Бозе почившим иерархом в лавре на всенощном бдении 5 июля 1822 года. По своим достоинствам внутренним это житие — слиток золота; но, как предназначенное для церковного чтения, оно по необходимости отличается краткостью и опускает многие подробности, драгоценные для благоговейных почитателей памяти великого угодника Божия. Следует еще упомянуть о двух житиях преподобного Сергия, помещенных в сочинениях «Русские святые» преосвященного Филарета, архиепископа Черниговского, и «Жития святых Российской Церкви» А. Н. Муравьева; но ни то, ни другое также не имеют желанной полноты, потому что составители этих житий, описывая житие всех русских святых, по необходимости старались быть краткими в изложении. Из отдельных изданий следует упомянуть только одно, вышедшее уже после второго издания нашей книги, к 500-летию преставления преподобного Сергия: «Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра» Е. Голубинского; автор предлагает в этой книге, как сам он говорит, «повествование о преподобном, с одной стороны, — краткое, а с другой стороны, — полное, без опущений воспроизводящее все частности его жизни, как естественного, так и сверхъестественного характера». Но и эта книга не может вполне удовлетворить благоговейного чтителя памяти великого угодника Божия: довольно сказать о ней одно уже то, что ради «краткости» автор ее не имеет в виду дать в ней назидательное чтение, а предлагает лишь сжатое изложение фактов, собранных им из всех исторических источников и изложенных в форме жизнеописания. Притом и это «жизнеописание» издано нераздельно с «Путеводителем по лавре» и составляет как бы введение к этому «Путеводителю». На других отдельных изданиях, вроде сочинения г. Лаврентьева, не считаем нужным останавливаться, так как они представляют плохие переделки из Епифания или же просто заимствование из вышеупомянутых авторов. Предлагая благочестивым читателям свое описание «Жития и подвигов преподобного и богоносного отца нашего Сергия», потрудившийся в его составлении считает долгом сказать, что он вовсе не имел в виду писать ученое исследование о жизни угодника Божия: он задался более скромной целью — собрать в одну книгу все, что можно было найти в исторической и проповеднической литературе о преподобном Сергии, и соединить в одно целое не только все дошедшие до нас подробности из его жизни, но и те нравственные уроки, какие извлекали из сказания о его жизни наши проповедники. Для настоящего, пятого, издания вновь пересмотрено, по возможности, все, что вышло в 1891 — 1893 годах по случаю 500-летия преставления угодника Божия, и таким образом многое в тексте пополнено и исправлено. Побуждением к этому труду служило то же, что побудило и преподобного Епифания в свое время взяться за перо, — это отсутствие в наличной духовной литературе полного жития преподобного Сергия. Подумать только, кто был преподобный Сергий для нашей Русской Церкви, для Русского государства, для русского народа! Святая Церковь прекрасно характеризует его, называя столпом Церкви. Он не только сам был крепким столпом Церкви Христовой, но, по выражению одного из наших архипастырей, Херсонского архиепископа Никанора, «уподобил и продолжает уподоблять своей духовной природе и всех близко соприкасающихся к нему людей. Он напитал своим крепким духом целые сонмы, целые поколения монашествующих. До семидесяти монастырей было основано его учениками и учениками его учеников; его духовное потомство было одной из главных духовных сил, содействовавших духовному претворению разных полуязыческих племен, раскинутых по пространству северной и средней России, в одно целое великорусское племя, объединенное, одушевленное, скрепленное духом Православия. Будучи сам высшим носителем христианского православного духа, он — примером, назиданием, молитвами своими — много содействовал и содействует напитанию этим духом всего православного российского народа, — духом, который составляет руководительное начало, крепость и славу народной русской жизни. Потому-то к преподобному Сергию, как к неиссякающему роднику крепкого русского духа, притекают на поклонение, для назидания, для молитвы и до сего дня многие тысячи народа. Ни один вблизи путешествующий инок не минет обители преподобного Сергия. Редкий из иерархов Русской Церкви не припадал до праха земного пред ракой преподобного Сергия. Все до единого из венценосцев России приносили у раки преподобного свои молитвы (особенно по вступлении на царство). Не только члены нашего царствующего Дома, но и премногие члены иностранных царственных семейств приходили туда же — то молиться, то изучать русскую жизнь у самых ее основ, у того родника, у одного из главных родников, из которых она бьет ключом».
Да, наши летописцы имели полное основание именовать преподобного Сергия игуменом всея Руси, и Святая Церковь достойно и праведно величает его возбранным воеводой Русской земли.
«Если бы возможно было, — говорит известный наш историк В. О. Ключевский, — воспроизвести писанием все, что соединилось с памятью преподобного Сергия, что в эти пятьсот лет было молчаливо передумано и перечувствовано перед его гробом миллионами умов и сердец, это писание было бы полной глубокого содержания историей нашей всенародной политической и нравственной жизни. Да и каждый из нас в своей собственной душе найдет то же общее чувство, стоя у гробницы преподобного. У этого чувства уже нет истории, как для того, кто покоится в этой гробнице, давно остановилось движение времени. Это чувство вот уже пять столетий одинаково загорается в душе молящегося у этой гробницы, как солнечный луч в продолжение тысячелетий одинаково светится в чистой капле воды. Спросите любого из этих простых людей, с посохом и котомкой пришедших сюда издалека: когда жил преподобный Сергий и что сделал для Руси XIV века, чем он был для своего времени, и редкий из них даст вам удовлетворительный ответ; но на вопрос, что он есть для них, далеких потомков людей XIV века, и зачем они теперь пришли к нему, каждый ответит твердо и вразумительно».
Так характеризуют великое духовное значение преподобного Сергия, с одной стороны, один из наших знаменитых духовных витий, с другой — один из глубоких знатоков нашей родной истории.
В другом своем слове, обращаясь к житию преподобного отца нашего Сергия, архиепископ Никанор справедливо говорит, что это житие «переносит нас в новый для нас, хотя и стародавний мир, мир других людей — святых людей, других воззрений — святых воззрений, других обычаев — святых обычаев, в мир отречения от мира и себя, в мир святых великих подвигов, в мир вольного неуклонного несения креста Христова. Чувствуешь в душе разнозвучие гармонии этого мира с дисгармонией нашего внутреннего и внешнего мира, и, с одной стороны, — мирно настраивается сердце умилением — так вот взял бы крылья, яко голубине, и полетел бы туда, в пустыню, за 500 лет назад; а с другой — надрывается сердце, что поневоле приходится жить многомятежной жизнью своего века. » Справедливо говорит преподобный Иоанн Лествичник: «. как убогие, видя царские сокровища, еще более познают нищету свою, так и душа, читая повествования о великих добродетелях святых отцов, делается более смиренной в мыслях своих».
Так благотворно действуют на душу описания подвигов великих угодников Божиих, каков был преподобный отец наш Сергий. «Якоже ароматы, — говорит святитель Платон, митрополит Московский, — чем более растираются руками, тем больше издают благоухания, тако и жития святых, чем более углубляем мы в них свое размышление, тем более открывается святость и слава праведников, а наша польза». Но это сравнение еще не достаточно сильно: ароматы со временем все же утрачивают силу своего благоухания, а жития святых — никогда. Это неистощимые очаги благодатного огня, от которых каждый может возжигать в самом себе такой же огонь ревности Божественной, и сколько бы таких огней ни зажигали от них, сами они никогда не умалятся.
От жизнеописателя обыкновенно требуют, чтобы он не только знакомил читателя со всеми ему известными событиями из жизни описуемого лица, но и рисовал пред ним духовный мир этого лица, давал читателю возможность при чтении жизнеописания пожить вместе с тем лицом, с кем его знакомят, полюбоваться его достоинствами, подышать, так сказать, воздухом той эпохи, в которую жило и действовало это лицо. Справедливость требует сказать, что при жизнеописании святого лица выполнить эти требования можно только отчасти. В Бозе почивший московский святитель Филарет по сему случаю однажды выразился так: «Ненадежно для нас догадками проникнуть в души святых, которые далеко выше нашего созерцания. Надежнее следовать простым сказаниям очевидцев и близких к ним». И действительно: описывая жизнь обыкновенного смертного, писатель может больше полагаться на свой духовный опыт; описывая жизнь подвижника, он должен быть сам подвижник.
Увы, сего-то столь существенного условия для написания полного жития преподобного отца нашего Сергия потрудившийся в составлении сей книги и не имеет! Глубоко сознавая свою нищету духовную, он и не помыслил бы взять на себя такой непосильный труд, если бы не имел пред собой труда первого жизнеописателя Сергия, его ближайшего ученика, преподобного Епифания. Этот ученик потщился, елико было ему дано, в себе самом воплотить добродетели своего великого наставника, опытно проходил под его руководством жизнь духовно-подвижническую, и потому в состоянии был лучше, чем кто-либо иной, списать жизнь своего святого старца в назидание наше. Но и он сознавал всю трудность такого дела, и он говорил: «Якоже не мощно есть малей лодии велико и тяжко бремя налагаемое понести, сице и превосходит нашу немощь и ум подлежащая беседа. Подобаше ми отнюдь со страхом удобь молчати и на устех своих перст положити, сведущу свою немощь. Яко выше силы моея дело бысть, яко немощен есмь, и груб и неразумичен. » Одно, что заставило его взяться за труд, — это горячая любовь к почившему старцу: «Любовь и молитва преподобного того старца привлачит и томит мой помысл и принуждает глаголати же и писати. » Он скорбит об одном: как бы не пришло в совершенное забвение житие такого великого старца, как бы чрез это забвение не потеряна была навсегда духовная польза читателей. «Аще убо аз не пишу, а ин никтоже не пишет, боюся и осуждения притчи оного раба ленивого, скрывшего талант и обленившегося».
С такими мыслями приступал к своему труду первый благоговейный «списатель» жития Сергиева. Нужно ли говорить, с какими чувствами должен приступать к сему делу недостойный писатель нашего грешного времени? И он должен сознаться, что не без долгих колебаний решился на свой труд, призывая на помощь молитвы преподобного старца и его присного ученика Епифания Премудрого. А когда, для полноты изображения личности угодника Божия, приходилось говорить о внутренних духовных состояниях, он брал черты из писаний богомудрых отцов -подвижников, изобразивших эти состояния на основании собственного опыта в своих писаниях. Последуем же, благочестивый читатель, шаг за шагом вослед блаженного Епифания; будем благоговейно внимать его простому, задушевно-теплому, сердечному повествованию; прислушаемся и к тем урокам, какие извлекают из его рассказа наши святители: Платон и Филарет, митрополиты Московские; Филарет, архиепископ Черниговский; Никанор, архиепископ Херсонский, и другие проповедники и благочестивые писатели. И если эта книга даст вам возможность хотя немного отдохнуть душой за ее чтением, хотя на несколько минут забыть окружающую вас суету земную, перенестись мыслью и сердцем в отдаленную по времени, но тем более близкую нашему сердцу родную древность, повитать со святыми и преподобными обитателями дремучих лесов радонежских, подышать благоуханием молитв Сергиевых, насладиться созерцанием его боголюбезного смирения, — тогда мы почтем себя счастливыми и воздадим славу Господу. А если книга наша не удовлетворит любознательности вашей, если составитель ее чего не дописал, или переписал, или в чем погрешил, то смиренно просит в том прощения и с глубокой благодарностью примет всякое доброе замечание и указание погрешностей на случай нового издания.
Лавра преподобного Сергия Марта 12-го дня, 1885-1891-1898-1904
Светоч Земли Русской
Земная жизнь Сергия Радонежского протекала в то время, когда Русь начинала подниматься после разорения и опустошения, причиненного монгольским нашествием. Постепенно восстанавливалось мирное течение жизни, хотя и прерывавшееся жестокими золотоордынскими набегами на русские города (Ахмылова рать – 1322 г., Федорчукова рать – 1328 г.). Во второй четверти XIV в. возникает новое иноческое подвижничество, отличавшееся от того, которое существовало на Руси до золотоордынского ига. В Киевской Руси монастыри были городскими или же располагались в ближайших пригородах. С разорением городов большинство этих монастырей пришло в упадок. Переживание культурно-общественного потрясения эпохи монгольского нашествия влекло иноков к отшельничеству. Они уходили из монастырей в пустыню, в леса, брали на себя труднейший духовный подвиг, погружаясь в созерцательную молитву, и давали пример еще большей отрешенности от мира, чем подвижники киевские.
Новое аскетическое движение пробуждается на Руси в разных местах. В Новгородской земле, не подвергшейся золотоордынскому разорению, монах Сергий пришел на Валаам, а другой монах, Кирилл, основал Челмскую обитель в Каргопольском уезде. Епископ Нижегородский и Суздальский Дионисий – идейный вдохновитель создания знаменитой Лаврентьевской летописи – учредил свой Печерский монастырь. Но наиболее ярким представителем и учителем нового иночества стал преподобный Сергий Радонежский.
Под сенью Святой Троицы
Преподобный Сергий (в миру Варфоломей Кириллович ) был сыном ростовского боярина Кирилла, который переселился с семьей из разоренного при Иване Калите Ростовского княжества в город Радонеж в Московском княжестве. «Житие» описывает два мистических события, предопределивших покровительство Святой Троицы. Одно произошло еще до рождения святого – в материнской утробе младенец трижды возгласил во время литургии. Другое событие относится к детским годам. Отрок Варфоломей, которому с большим трудом давалась грамота, по благословению некоего таинственного старца сверхъестественным образом обретает способность к книжному учению и постижению догматов богословия.
Так преподобный Сергий Радонежский начинает на Руси традицию посвящения храмов Святой Троице. Вряд ли это случайно. Учение о Троице, представляющей в троичности единую сущность – «едину силу, едину власть, едино господство», было своеобразным религиозным воплощением идеи единства, которое ощущалось современниками как насущная потребность общественной жизни.
От пустынножительства – к общежительному монастырю
Сергий Радонежский восстановил тот тип русского монастыря, который сложился в Киевской Руси в XI в., но к началу XIV в. оказался забытым, так как сама киновийная жизнь была разрушена еще в XII в. Помимо Троицкого монастыря, сам преподобный Сергий и его ученики основали десятки общежительных монастырей. Среди них Спасо-Андроников на реке Яузе , Симонов на реке Москве , монастыри в Серпухове , на Кержаче и другие.
Миротворец и собиратель русских земель
Преподобный Сергий Радонежский самоотверженно сделал трудный шаг от отшельничества к общежитию, отдав на благо других то, что считал своим духовным благом. Другой, еще более жертвенный шаг преподобного – его действенное пастырское служение в миру. В «Житии», подчиненном строгому агиографическому канону, не нашли отражения факты благотворного влияния преподобного Сергия на общественно-политическую ситуацию в критические моменты русской истории. Зато летописи и исторические сказания сохранили для нас драгоценные свидетельства о подвижничестве святого в миру.
Духовный авторитет Сергия Радонежского был чрезвычайно высок. Московский князь и удельные князья приезжали к нему в монастырь за советом и благословением, часто он сам покидал свою любезную обитель и шествовал в Москву или другие города, чтобы крестить княжеских детей. Митрополит Алексей, обладавший огромным влиянием на светскую власть, поручал преподобному Сергию ответственные политические миссии.
В 1385 г. преподобный Сергий выступил послом Дмитрия Донского к его злейшему врагу рязанскому князю Олегу Ивановичу. Результатом этой миссии стал брак дочери Дмитрия Донского с сыном Олега Рязанского, угасивший кровопролитную вражду.
Провидец великой победы
Каждый россиянин знает о том, что преподобный Сергий Радонежский благословил московского князя Дмитрия на национально-освободительную борьбу против Золотой Орды. Куликовская битва произошла 8 сентября 1380 г. и стала импульсом исторического самосознания русского народа и прогрессивных тенденций политического объединения русских земель. «Житие» повествует о том, как преподобный, предвидя победу, известил об этом князя Дмитрия посланием. Грамоту преподобного Сергия гонец успел доставить в русское войско перед самым началом Куликовского сражения. Однако более поздние источники – летописи, воинские повести и сказания – гораздо подробнее рассказывают о роли преподобного Сергия в этих событиях.
Гармония духовного подвига и общественного служения
В подвиге преподобного Сергия Радонежского удивительно гармонично сочеталось несовместимое. Впоследствии, в истории русского монашества XV–XVI вв. эти стороны разойдутся и образуются два направления, в равной степени восходящие к одному учителю, – это так называемые «нестяжатели» и «иосифляне». Обе линии имели начало в Троице-Сергиевой лавре – одна шла на юг, к Москве, а другая на север, в лесные пустыни по Волге и в Заволжье.
«Собеседниками» преподобного Сергия Радонежского становимся и мы, когда предстоим написанной кистью Андрея Рублева «Троице» – духовному и эмоциональному «портрету» преподобного Сергия, – погружаясь в атмосферу бесконечного созерцания, настраиваясь на глубокие проникновенные размышления и ощущая необыкновенный приток радости и чистоты.
Житие преподобного Сергия Радонежского
Житие преподобного Сергия Радонежского насыщено большим количеством праведных и богоугодных свершений и чудес. Святой является божьим посланником, призванным Всевышним Господом в критические для Церкви времена.
Значение Сергия Радонежского для православных
Сергий Радонежский пришел на русскую землю, когда татарское племя заполонило практически всю территорию отечества, а князья вели ожесточенные междоусобицы.
Эти грандиозные проблемы сулили Руси совершенную гибель, поэтому Господь призвал преподобного Сергия, чтобы он освободил народ от жестокого несчастья. Для укрепления и поднятия нравственных сил, которые были ослаблены в течение продолжительного времени, святитель подал яркий пример благочестивой жизни: честным и дисциплинированным исполнением труда, ограничениями плоти и языка.
Преподобный Сергий Радонежский демонстрировал небывалое человеколюбие, терпение и познание психологических аспектов. Он умел отдавать все свое время на общее дело, благонравно проповедуя истинную религиозность.
Святой не стеснялся примерять на себя обязанности всякой профессии: занимался поварским делом, пекарским, плотничьим, колол дрова, молол муку. Он являлся истинным слугою братии, не жалея себя и никогда не впадая в уныние.
Читайте о Сергие Радонежском:
Жизнеописание преподобного
Родителей Варфоломея (мирское имя Сергия) звали Кириллом и Марией. Они являлись ростовским боярами, жили в селе под названием Радонеж и вели смиренный домашний быт, ухаживая за лошадьми и скотом.
Родители отрицали распущенность и роскошь, считались почтенными, религиозными и справедливыми людьми. Всегда давали милостыню беднякам и приветливо встречали путешественников в собственном доме.
- В семь лет Варфоломей пошел учиться грамоте. Ребенок проявлял неоспоримое желание, но учеба у него совсем не удавалась. Варфоломей долго молился Богу, чтобы Тот способствовал раскрытию сердца и ума для принятия истинного знания.
- Когда ребенок искал пропавших коней на большом поле, он увидел монаха в черной ризе и подошел к нему, чтобы рассказать о собственной скорби. Старец, проявив милосердие, долгое время провел в молитве о просвещении Варфоломея. Монах угостил мальчика освященной просфорой и обещал, что впредь ребенок сможет вникнуть в суть Писаний. Отрок действительно ощутил великую благодать и стал легко воспринимать книжное учение.
- После судьбоносной встречи юный Варфоломей окреп в вере и желании бескорыстно служить Всемогущему Господу. Он оставался в семье, с любящими родителями, несмотря на желание уединения. Окружающие отмечали его скромность, молчаливость, умение быть кротким и ласковым, отрок никогда не сердился и не проявлял неуважения к старшим. В его рацион входили только хлеб и вода, а в посты он совершенно воздерживался от любой пищи.
- Когда богоугодные родители покинули бренный мир, Варфоломей оставил наследство младшему брату и поселился в глухом лесу, в нескольких верстах от родного Радонежа. Компанию ему составил старший брат Стефан, вместе они построили деревянную келью и небольшую часовню. Это место вскоре освятили в честь Троицы.
Постриг в монахи
Через некоторое время Стефан оставляет своего младшего брата и становится настоятелем московского монастыря. Варфоломей постригается в монахи и получает духовное имя Сергий, он два года проводит в одиночестве, живя в густом лесу.
- Благодаря молитве и мужественному терпению юный монах сумел превзойти льстивые искушения, вражески наступающие на его сознание. Рядом с кельей Сергия пробегали хищные звери, но, ни один не осмелился причинить вред истинному слуге Господа.
- Слава аскетических подвигов монаха распространилась за пределы его обители и привлекла других смиренных иноков, желающих получить наставления праведной жизни. Вскоре ученики уговорили преподобного Сергия Радонежского принять сан священника.
- Через некоторое время после основания братской обители рядом начали селиться обыкновенные крестьяне. Благодаря близлежащей дороге на Москву средства монастыря Святой Троицы стали возрастать, что позволило монахам раздавать милостыню и принимать на попечение несчастных больных и странствующих паломников.
- О святом житии Сергия Радонежского узнал константинопольский патриарх Филофей, который благословил дела святителя и прислал утверждение распорядков пустынного общежития, созданного преподобным. Митрополит Алексей чрезвычайно почитал основателя Свято-Троицкого монастыря, относился к нему с дружеской любовью и поручил дело примирения русских князей, а также рассчитывал на него как на своего преемника. Однако Сергий смиренно отказался от предложения занять высокий церковный пост.
На заметку! Даже когда монастырская община перестала нуждаться в хлебе, преподобный остался верен своему аскетизму, признавая бедность и отрицая всякие блага. Его совсем не интересовали отличительные признаки, высокие чины или звания. Этот святой имел желание внедрить строгие порядки, приближенные к реалиям первых христиан. Для него вся жизнь была бедностью.
Чудеса и видения преподобного
Князь Д. Донской колоссально почитал Сергия Радонежского и просил благословения на победу в борьбе с ордами татаро-монголов. Святой одобрил героический порыв русской армии и велел двум подвижникам принять участие в грандиозном сражении.
- К Сергию неоднократно приходила Богоматерь в сопровождении с первыми апостолами Христа. Дева Мария обещала сделать так, чтобы скудная обитель никогда более не нуждалась в жилье и пропитании.
- Однажды его озарил неописуемый свет, а в небе закружили сотни птиц, огласивших округу гармоничным пением. Тут же он получил откровение, сулящее скорый приход большого количества монахов в его монастырь.
- Когда Казань еще принадлежала татарской орде, многие жители города видели преподобного Сергия, который ходил по стенам с крестным знамением, окропляя их святой водой. Мудрецы татарские возвестили, что вскоре захватят их русские воины и потеряют татары власть над городом.
- Когда к Троицкой обители подходили враги, Сергий явился во сне насельнику монастыря и предупредил о скорой осаде. Святой обошел стены и окропил их святой водой. На следующую ночь татарские орды, желая напасть неожиданно, встретили мужественный отпор и покинули это место.
- У одного человека сильно болели глаза, он совершенно не мог спать. Когда он упал, изнемогая от болезни, к нему явился преподобный старец и велел придти в храм и отслужить молебен. Он прозрел после того, как увидел святого игумена верхом на белом коне. Поняв, что болезнь ушла по милости Бога, он поспешил отблагодарить Его в Церкви.
- Однажды Сергий исцелил бесноватого вельможу, который кричал бранные слова, бесился и кусался. Его силою привели к святому старцу, который вылечил его с помощью сильной молитвы и креста. Вельможа потом рассказывал, что видел страшное пламя и спасся от него в воде.
- Спустя три десятилетия после кончины его останки начали мироточить. Через время на гроб Сергия торжественно поместили икону явления Богородицы. Эта святыня чрезвычайно почитается в православном мире и совершает различные чудеса.
- Преподобный старец на собственном опыте познал истинную христианскую жизнь, соединился с Богом и стал причастником религиозного естества. Все, кто общался с Сергием, обретали веру и приобщались к Святой Троице. Преподобный монах получил от Всевышнего дар пророчества, чудотворения, сердечного утешения и бесстрастия. Он не имел различий в видении трех времен, к нему приходили люди с других городов, а также иностранцы.
Читайте о молитвах ко святому:
- Акафист преподобному Сергию Радонежскому
- Молитва Сергию Радонежскому об учебе
Интересно! Русское войско под предводительством Д. Донского остановилось в некотором сомнении и страхе, увидев превосходящие силы жестокого врага. В этот же момент явился посланник, принесший благословение от преподобного Сергия. Тогда же все русское войско преисполнилось несокрушимой отваги, так как верило в помощь Всемогущего. Подверглись разгрому татарские орды и обратились в паническое бегство. Князь Донской отблагодарил святого и сделал большие вложения на нужды монастыря.
Прощание с миром
Вид смерти никогда не страшил святого инока, так как аскетическая жизнь приучила его к мужественному восприятию происходящего. Непрестанный труд изнурил тело, но Сергий никогда не пропускал церковной службы и подавал пример усердия своим юным ученикам.
За шесть месяцев до кончины преподобный удостоился видения о точном времени смерти. Он собрал вокруг себя своих учеников и передал управленческие права монаху Никону. В сентябре 1391 г. старец тяжело заболел и, вновь созвав братию, принялся давать последнее отеческое поучение. В его словах ощущалась бесконечная любовь, сила и простота.
Сергий Радонежский проповедовал ученикам путь благожелательности ко всем, сохранение единомыслия, соблюдение православных принципов, а также отсутствие высокомудрствования.
Перед кончиной святитель возжелал последнего приобщения к Телу и Крови Христовой. При помощи учеников он поднялся с убогого ложа и испил из чаши. Испытывая благодатное умиротворение, преподобный возвел десницы к небу, произнес благословение Господу и отошел с чистой душою.
Как только Сергий испустил дух, внутри кельи распространился божественный аромат, а лицо его воссияло прекрасным светом.
Обретение мощей
Все ученики плакали и воздыхали, ходили поникшими, изливали друг другу свое горе невосполнимой потери. Они часто навещали могилу старца и беседовали с его образом, прося о милосердии и спасении. Братия искренне верила, что дух Сергия постоянно пребывает рядом и направляет учеников по истинной дороге.
Однажды благочестивый игумен видел святого на всенощном бдении: тот пел хвалебные гимны Господу вместе с другими. Этот эпизод вселил радость в учеников и явился мистическим ответом на скорби над его могилой.
В июле 1422 г. при создании нового каменного монастыря были обретены мощи святого Сергия Радонежского. Открыв гроб, очевидцы почувствовали ароматное благоухание, тело преподобного и его одежды остались совершенно нетронутыми разложением. Через четыре года чудотворные останки перенесли в Троицкий собор. Церковь воздает хвалу святителю Сергию 5 июля, в день обретения мощей.
Части останков святого можно найти в нескольких церквях Москвы.
- В Соборе Живоначальной Троицы — здешнее подворье выглядит как небольшой монастырь, в котором совершаются необходимые богослужения.
- Мощи Сергия Радонежского также находятся в храме преподобного Николая, располагающегося в Кленниках. Во времена Смуты здесь создавалась знаменитая община под управлением святого Алексия.
- В храме, освещенном в честь Илии Обыденного, православные верующие наблюдают икону Сергия и частицы его чудотворных останков.
- В соборе Владимирской иконы Девы Марии находятся мощи и один освященный придел.
Изучая житие преподобного Сергия Радонежского, верующий проникается большим уважением и любовью к этому святому. Все его естество с малых лет проявляло милосердие, кротость и бескорыстную любовь к Господу. Он стал основателем Троицкого монастыря, куда стекались толпы паломников и монахов, желающих приобщиться к простому образу жизни преподобного Сергия.
Житие Сергия Радонежского
Сергий Радонежский. Чудотворец Святой Руси
Б. Зайцев. Преподобный Сергий Радонежский
Детство Сергия в доме родительском для нас в тумане. Все же общий некий дух можно уловить из сообщений Епифания, ученика Сергия, первого его биографа[1].
По древнему преданию, имение родителей Сергия, бояр Ростовских Кирилла и Марии, находилось в окрестностях Ростова Великого, по дороге в Ярославль. Родители, «бояре знатные», по-видимому, жили просто, были люди тихие, спокойные, с крепким и серьезным складом жизни. Хотя Кирилл не раз сопровождал в Орду князей Ростовских, как доверенное, близкое лицо, однако сам жил небогато. Ни о какой роскоши, распущенности позднейшего помещика и говорить нельзя. Скорей напротив, можно думать, что домашний быт ближе к крестьянскому: мальчиком Сергия (а тогда – Варфоломея) посылали за лошадьми в поле. Значит, он умел и спутать их, и обротать. И подведя к какому-нибудь пню, ухватив за челку, вспрыгнуть, с торжеством рысцою гнать домой. Быть может, он гонял их и в ночное. И, конечно, не был барчуком.
Родителей можно представить себе людьми почтенными и справедливыми, религиозными в высокой степени. Известно, что особенно они были «страннолюбивы». Помогали бедным и охотно принимали странников. Вероятно, в чинной жизни странники – то начало ищущее, мечтательно противящееся обыденности, которое и в судьбе Варфоломея роль сыграло.
Есть колебания в годе рождения святого: 1314–1322[2]. Жизнеописатель глухо, противоречиво говорит об этом.
Как бы то ни было, известно, что 3 мая у Марии родился сын. Священник дал ему имя Варфоломея, по дню празднования этого святого.
Особенный оттенок, отличающий его, лежит на ребенке с самого раннего детства.
Семи лет Варфоломея отдали учиться грамоте, в церковную школу, вместе с братом Стефаном. Стефан учился хорошо. Варфоломею же наука не давалась. Как и позже Сергий, маленький Варфоломей очень упорен и старается, но нет успеха. Он огорчен. Учитель иногда его наказывает. Товарищи смеются и родители усовещивают. Варфоломей плачет одиноко, но вперед не двигается.
И вот, деревенская картинка, так близкая и так понятная через шестьсот лет! Забрели куда-то жеребята[3] и пропали. Отец послал Варфоломея их разыскивать, наверно, мальчик уж не раз бродил так, по полям, в лесу, быть может, у прибрежья озера ростовского и кликал их, похлопывал бичом, волочил недоуздки. При всей любви Варфоломея к одиночеству, природе и при всей его мечтательности он, конечно, добросовестнейше исполнял всякое дело – этою чертой отмечена вся его жизнь.
Теперь он – очень удрученный неудачами – нашел не то, чего искал. Под дубом встретил «старца черноризца, саном пресвитера». Очевидно, старец его понял.
– Что тебе надо, мальчик?
Варфоломей сквозь слезы рассказал об огорчениях своих и просил молиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту.
И под тем же дубом стал старец на молитву. Рядом с ним Варфоломей – через плечо недоуздки. Окончив, незнакомец вынул из-за пазухи ковчежец, взял частицу просфоры, благословил ею Варфоломея и велел съесть.
– Это дается тебе в знак благодати и для разумения Священного Писания. Отныне овладеешь грамотою лучше братьев и товарищей.
О чем они беседовали дальше, мы не знаем. Но Варфоломей пригласил старца домой. Родители приняли его хорошо, как и обычно странников. Старец позвал мальчика в моленную и велел читать псалмы. Ребенок отговаривался неумением. Но посетитель сам дал книгу, повторивши приказание.
Тогда Варфоломей начал читать, и все были поражены, как он читает хорошо.
А гостя накормили, за обедом рассказали и о знамениях над сыном. Старец снова подтвердил, что теперь Варфоломей хорошо станет понимать Св. Писание и одолеет чтение. Затем прибавил: «Отрок будет некогда обителью Преев. Троицы; он многих приведет за собой к уразумению Божественных заповедей».
С этого времени Варфоломей двинулся, читал уже любую книгу без запинки, и Епифаний утверждает – даже обогнал товарищей.
В истории с его учением, неудачами и неожиданным, таинственным успехом видны в мальчике некоторые черты Сергия: знак скромности, смирения есть в том, что будущий святой не мог естественно обучиться грамоте. Заурядный брат его Стефан лучше читал, чем он, его больше наказывали, чем обыкновеннейших учеников. Хотя биограф говорит, что Варфоломей обогнал сверстников, но вся жизнь Сергия указывает, что не в способностях к наукам его сила: в этом ведь он ничего не создал. Пожалуй, даже Епифаний, человек образованный и много путешествовавший по св. местам, написавший жития св. Сергия и Стефана Пермского, был выше его как писатель, как ученый. Но непосредственная связь, живая, с Богом, обозначилась уже очень рано у малоспособного Варфоломея. Есть люди, внешне так блестяще одаренные, – нередко истина последняя для них закрыта. Сергий, кажется, принадлежал к тем, кому обычное дается тяжко, и посредственность обгонит их – зато необычайное раскрыто целиком. Их гений в иной области.
И гений мальчика Варфоломея вел его иным путем, где менее нужна наука: уже к порогу юности отшельник, постник, инок ярко проступили. Больше всего любит он службы, церковь, чтение священных книг. И удивительно серьезен. Это уже не ребенок.
Главное же: у него является свое. Не потому набожен, что среди набожных живет. Он впереди других. Его ведет – призвание. Никто не принуждает к аскетизму – он становится аскетом и постится среды, пятницы, ест хлеб, пьет воду, и всегда он тихий, молчаливый, в обхождении ласковый, но с некоторой печатью. Одет скромно. Если же бедняка встретит, отдает последнее.
Замечательны и отношения с родными. Конечно, мать (а может, и отец) давно почувствовала в нем особенное. Но вот казалось, что он слишком изнуряется. Она его упрашивает не насиловать себя. Он возражает. Может быть, из-за его дарений тоже выходили разногласия, упреки (лишь предположение), но какое чувство меры! Сын остается именно послушным сыном, житие подчеркивает это, да и факты подтверждают. Находил Варфоломей гармоничность, при которой был самим собой, не извращая облика, но и не разрывая с тоже, очевидно, ясными родителями. В нем не было экстаза, как во Франциске Ассизском. Если бы он был блаженным, то на русской почве это значило б: юродивый. Но именно юродство ему чуждо. Живя, он с жизнью, с семьей, духом родного дома и считался, как и с ним семья считалась. Потому к нему неприменима судьба бегства и разрыва.
А внутренно, за эти годы отрочества, ранней юности, в нем накоплялось, разумеется, стремление уйти из мира низшего и среднего в мир высший, мир незамутненных созерцаний и общенья непосредственного с Богом.
Этому осуществиться надлежало уж в других местах, не там, где проходило детство.
Выступление
Трудно вообще сказать, когда легка была жизнь человеческая. Можно ошибиться, называя светлые периоды, но в темных, кажется, погрешности не сделаешь. И без риска станешь утверждать, что век четырнадцатый, времена татарщины, ложились камнем на сердце народа.
Правда, страшные нашествия тринадцатого века прекратились. Ханы победили, властвовали. Относительная тишина. И все же: дань, баскаки, безответность и бесправность даже пред татарскими купцами, даже перед проходимцами монгольскими, не говоря уж о начальстве. И чуть что – карательная экспедиция: «егда рать Ахмулова бысть», «великая рать Туралыкова», – а это значит: зверства, насилия, грабеж и кровь.
Но и в самой России шел процесс мучительный и трудный: «собирание земли». Не очень чистыми руками «собирали» русскую землицу Юрий и Иван (Калита) Даниловичи. Глубокая печаль истории, самооправдание насильников – «все на крови!». Понимал или нет Юрий, когда при нем в Орде месяц водили под ярмом его соперника, Михаила Тверского, что делает дело истории, или Калита, предательски губя Александра Михайловича? «Высокая политика» или просто «растили» свою вотчину московскую – во всяком случае уж не стеснялись в средствах. История за них. Через сто лет Москва незыблемо поднялась над удельною сумятицей, татар сломила и Россию создала.
Епифаний – монах Троице-Сергиевой лавры. В молодости путешествовал на Восток, был в Иерусалиме. Просвещенный человек, довольно искусный писатель, склонный к ораторству и многословию, как по его временам и полагалось. Был дружен со св. Стефаном Пермским, житие которого тоже написал.
При жизни преп. Сергия – он диакон («Преп. Епифаний Премудрый, ученик св. Сергия Чудотворца»), Автор древнейшего, написанного по личным впечатлениям, рассказам преподобного и близких к нему жития Сергия, главнейшего источника наших сведений о святом. Написано оно не позже 25–30 лет по смерти Сергия. Труд этот дошел до нас в обработке серба Пахомия, Пахомий кое-что сократил в житии, кое-что добавил. По желанию троицких властей, по-видимому, было выброшено место, сохранившееся в Никоновской летописи из подлинного жития: после введения общежития некоторые монахи ушли вовсе из монастыря. Это место могло быть неприятно для монастырских властей XV в., – Епифаний умер в 1420 г., приблизительно 75-ти лет. Не менее 16–17 лет провел при святом.
Хронология жизни преп. Сергия. – О рождении Сергия Епифаний говорит неопределенно: «В княжение великое Тверское, при великом князе Дмитрии Михайловиче, при архиепископе Петре Митрополите всея Руси, егда рать Ахмулова бысть». В. князем Дмитрий Мих. сделался в 1322 г., Ахмыл ордынский грабил низовые города в том же году, митр. Петр 1308–1326 гг. Исходя из этого, митроп. Макарий, Ключевский, Иловайский и иером. Никон, автор обширного труда о Сергии, принимают год его рождения – 1319. С другой стороны – митр. Филарет, П. С. Казанский и новейший исследователь проф. Голубинский считают – 1313–1314. Они основываются на указании того же Епифания, что преподобный умер 78-ми лет, год же смерти его, 1392, не возбуждает сомнений. По Казанскому, гораздо прочнее опираться на этот факт: Сергий, наверно, не раз говорил старцам о том, сколько ему лет. Епифаний жил при Сергии последние годы и мог лично это слышать. Таким образом, Епифаний противоречит себе: исходя из него, с одинаковым правом можно принять и 1313–1314 и 1319–1322. Защитники 1319-го сомневаются в подлинности упоминания о 78-ми годах жизни Сергия, Ключевский и архим. Леонид считают это место позднейшей вставкой (анализ стиля). Но Голубинский думает, что сама вставка все же взята Пахомием из текста Епифания и лишь неловко сделана при сокращении. Положиться на Епифания в хронологии вообще довольно трудно, т. к. он делает, например, явную ошибку, относя рождение Сергия ко времени патр. Каллиста (а тот был от 1330 по 1363). Так что вопрос, в сущности, не решен, но в лице проф. Голубинского новейшее исследование склоняется довольно упорно к 1314 году, смело исправляя дальнейшие указания и Епифания, и Никоновой летописи.
О жеребятах: «на взыскание клюсят» – очень старинное слово, собств. «лошадей». Епифаний любил такие архаизмы, иногда щеголял даже знанием греческого языка. О медведе, например, выражается: «зверь, рекомый аркуда, еже сказается медведь».
Преподобный Сергий Радонежский
Житие преподобного Сергия, Радонежского чудотворца.
празднование памяти святого 5/18 июля и 25 сентября/8 октября
П реподобный Сергий родился в селе Варницы, под Ростовом, 3 мая 1314 года в благочестивой и знатной боярской семье.
Господь предызбрал его еще от чрева матери. В житии преподобного Сергия повествуется о том, что за Божественной Литургией еще до рождения сына его мать и молящиеся слышали троекратное восклицание младенца: перед чтением Святого Евангелия, во время Херувимской песни и когда священник произнес: «Святая святым».
Бог даровал преподобным Кириллу и Марии сына, которого назвали Варфоломеем. С первых дней жизни младенец всех удивил постничеством: по средам и пятницам он не принимал молока матери, в другие дни, если его мать употребляла в пищу мясо, младенец также отказывался от молока матери. Заметив это, Мария вовсе отказалась от мясной пищи.
В семилетнем возрасте Варфоломея отдали учиться вместе с двумя его братьями старшим Стефаном и младшим Петром. Братья его учились успешно, но Варфоломей отставал в учении. Тогда Варфоломей со слезами взмолился ко Господу о даровании ему книжного разумения. Однажды отец послал Варфоломея разыскивать пропавших лошадей. По дороге он встретил посланного Богом Ангела в иноческом образе: старец стоял под дубом среди поля и совершал молитву. Варфоломей приблизился к нему и, преклонившись, стал ждать окончания молитвы старца. Тот благословил отрока, поцеловал и спросил, чего он желает. Варфоломей ответил, что он хочет научиться грамоте, и попросил помолиться за него Богу. Инок исполнил просьбу Варфоломея, вознес свою молитву к Богу и, благословляя отрока, сказал ему, что Бог даст ему уразуметь грамоту. При этом старец достал сосуд и дал Варфоломею частицу просфоры в знамение благодати Божией и для разумения Святого Писания. Старец хотел удалиться, но Варфоломей просил его посетить дом родителей. Родители с честью встретили гостя и предложили угощение. Старец ответил, что прежде следует вкусить пищи духовной, и велел их сыну читать Псалтирь. Варфоломей стал стройно читать, и родители удивились совершившейся перемене с сыном. Прощаясь, старец пророчески предсказал о преподобном Сергии: «Велик будет ваш сын пред Богом и людьми. Он станет избранной обителью Святого Духа». С тех пор святой отрок без труда читал и понимал содержание книг, с особым усердием он стал углубляться в молитву, не пропуская ни одного Богослужения. Уже в детстве он наложил на себя строгий пост, ничего не ел по средам и пятницам, а в другие дни питался только хлебом и водой. Около 1328 года родители преподобного Сергия переселились из Ростова в Радонеж. Когда их старшие сыновья женились, преподобные Кирилл и Мария незадолго до смерти приняли схиму в Хотьковском монастыре Покрова Пресвятой Богородицы, неподалеку от Радонежа. Впоследствии овдовевший старший брат Стефан также принял иночество в этом монастыре. Похоронив родителей, Варфоломей вместе с братом Стефаном удалился для пустынножительства в лес неподалеку от Радонежа. Сначала они поставили келью, а потом небольшую церковь, и, с благословения митрополита Феогноста, она была освящена во Имя Пресвятой Троицы. Но вскоре, не выдержав трудностей жизни в пустынном месте, Стефан оставил брата и перешел в Московский Богоявленский монастырь (где сблизился с иноком Алексием, — впоследствии митрополитом Московским).
Варфоломей же 7 октября 1337 года принял пострижение в монашество от игумена Митрофана с именем святого мученика Сергия и положил начало новому жительству во славу Живоначальной Троицы. Претерпевая искушения и страхования бесовские, преподобный восходил от силы в силу. Не могли укрыться подвиги преподобного Сергия, и далеко разносилось благоухание его святой жизни. К нему стали притекать и собираться под кров его люди, жаждущие понести иго Христово. Преподобный Сергий всех принимал с любовью, и вскоре в маленькой обители составилось братство из двенадцати иноков. Их опытный духовный наставник отличался редким трудолюбием. Своими руками он строил келии, носил воду, рубил дрова, выпекал хлеб, шил одежду, готовил пищу для братии и смиренно выполнял другие работы. Тяжелый труд преподобный Сергий соединял с молитвой, бдением и постом. Братия удивлялась, что при таком суровом подвиге здоровье их наставника не только не ухудшалось, но еще более укреплялось. Не без труда иноки умолили преподобного Сергия принять игуменство над обителью.
В 1354 году епископ Волынский Афанасий посвятил преподобного во иеромонаха и возвел в сан игумена.
По-прежнему в обители строго выполнялись иноческие послушания. С увеличением монастыря росли и его нужды. Нередко иноки питались скудной пищей, но по молитвам преподобного Сергия неизвестные люди приносили все необходимое.
Слава о подвигах преподобного Сергия стала известна в Константинополе, и патриарх Филофей прислал преподобному крест, параман и схиму в благословение на новые подвиги, Благословенную грамоту, советовал избраннику Божию устроить общежительный монастырь. С патриаршим посланием преподобный отправился к святителю Алексию и получил от него совет ввести строгое общежитие. Иноки стали роптать на строгость устава, и преподобный вынужден был покинуть обитель.
На реке Киржач он основал обитель в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Порядок в прежней обители стал быстро приходить в упадок, и оставшиеся иноки обратились к святителю Алексию, чтобы он возвратил святого.
Преподобный Сергий беспрекословно повиновался святителю, оставив игуменом Киржачского монастыря своего ученика, преподобного Романа.
Еще при жизни преподобный Сергий удостоился благодатного дара чудотворений. Он воскресил отрока, когда отчаявшийся отец считал единственного сына навсегда потерянным. Слава о чудесах, совершенных преподобным Сергием, стала быстро распространяться, и к нему начали приводить больных как из окрестных селений, так и из отдаленных мест. И никто не покидал преподобного, не получив исцелений недугов и назидательных советов.
Однажды святитель Стефан, епископ Пермский, глубоко почитавший преподобного, направлялся из своей епархии в Москву. Дорога пролегала в восьми верстах от Сергиева монастыря. Предполагая посетить монастырь на обратном пути, святитель остановился и, прочитав молитву, поклонился преподобному Сергию со словами: «Мир тебе, духовный брат». В это время преподобный Сергий сидел вместе с братией за трапезой. В ответ на благословение святителя преподобный Сергий встал, прочитал молитву и послал ответное благословение святителю. Некоторые из учеников, удивленные необычайным поступком преподобного, поспешили к указанному месту и, догнав святителя, убедились в истинности видения.
Постепенно иноки становились свидетелями и других подобных явлений. Однажды во время Литургии преподобному сослужил Ангел Господень, но по смирению своему преподобный Сергий запретил кому-либо рассказывать об этом до конца его жизни.
Тесные узы духовной дружбы и братской любви связывали преподобного Сергия со святителем Алексием. Святитель на склоне лет призвал к себе преподобного и просил принять Русскую митрополию, но блаженный Сергий по смирению отказался от первосвятительства.
Русская земля в то время страдала от татарского ига. Великий князь Димитрий Иоаннович Донской, собрав войско, пришел в обитель преподобного Сергия испросить благословения на предстоявшее сражение. В помощь великому князю преподобный благословил двух иноков своей обители: схимонаха Андрея (Ослябю) и схимонаха Александра (Пересвета) и предсказал победу князю Димитрию. Пророчество преподобного Сергия исполнилось: 8 сентября 1380 года, в день праздника Рождества Пресвятой Богородицы, русские воины одержали полную победу над татарскими полчищами на Куликовом поле, положив начало освобождения Русской земли от татарского ига. Во время сражения преподобный Сергий вместе с братией стоял на молитве и просил Бога о даровании победы русскому воинству, а также поминал всех павших на поле брани, духовными очами прозревая происходившую битву.
За ангельскую жизнь преподобный Сергий удостоился от Бога небесного видения. Однажды ночью авва Сергий читал правило перед иконой Пресвятой Богородицы. Окончив чтение канона Божией Матери, он присел отдохнуть, но вдруг сказал своему ученику, преподобному Михею, что их ожидает чудесное посещение. Вскоре явилась Божия Матерь в сопровождении святых апостолов Петра и Иоанна Богослова. Преподобный Сергий пал ниц пред Пресвятой Богородицей. Она же прикоснулась к нему руками и, благословляя, обещала всегда покровительствовать святой обители его.
Преподобный преставился к Богу 25 сентября 1392 года. Накануне великий угодник Божий в последний раз призвал братию и обратился к ним со словами завещания: «Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную».
5 июля 1422 года преподобный Никон изнес нетленные мощи преподобного Сергия и положил их в специально для этого возведенном каменном Троицком соборе монастыря. Поныне святые мощи преподобного Сергия являются драгоценнейшим сокровищем обители, источником благодатных исцелений душевных и телесных немощей всех молитвенно прибегающих к его заступничеству.
Особые молитвы преподобному возносятся об упразднении гордыни и самомнения, о даровании способностей детям к обучению наукам.