Борьба немцев против немцев
Позорный «Варяг». Как белоэмигранты стали карателями Гитлера
Великая Отечественная война стала для нашего народа сложнейшим испытанием на прочность. В борьбе со страшным врагом требовалось не только напряжение всех физических возможностей, но и невероятная сила духа.
План «Цеппелина»
Полутонов не осталось, каждый должен был сделать свой выбор. Кто-то, храня верность Родине, слабеющей рукой выводил на стенах каземата «Умираю, но не сдаюсь». А кто-то, мечтая о реванше за прошлые обиды, надевал форму врага, превращаясь в коллаборанта.
Центр общественных связей ФСБ РФ опубликовал материалы, связанные с расследованием преступлений подразделения СС «Варяг», сформированного гитлеровцами из числа белоэмигрантов, а также попавших в плен советских солдат и офицеров.
В 1942 году в структуре VI управления РСХА была создана организация «Цеппелин». На эту структуру возлагались задачи политической разведки, диверсионно-террористической деятельности и создания сепаратистских национальных движений в советском тылу. Ядром новых формирований стали антисоветски настроенные русские эмигранты.
Весной 1942 года немецкое командование приняло решение создать батальон из белоэмигрантов, который планировалось использовать в ходе десантной операции в районе Новороссийска. Командиром формирования был назначен бывший офицер русской армии Михаил Семенов.
Белогвардеец, ставший «фольксдойче»
Выходец из дворянской семьи военную карьеру начал на фронтах Первой Мировой, а затем после революции примкнул к Белому движению. После поражения в Гражданской войне Семенов эмигрировал в Королевство сербов, хорватов и словенцев, где успешно занимался бизнесом и участвовал в политической жизни русской эмиграции.
После захвата Югославии Германией весной 1941 года Семенов предложил свои услуги оккупантам. Более того, заявив о наличии в своей родословной немецких корней, бывший русский офицер получил статус «фольксдойче», а затем и гражданство Третьего Рейха.
После назначения Семенова командиром нового батальона ему присвоили звание гауптштурмфюрера СС. Было набрано около 600 добровольцев, которые приступили к подготовке и обучению в Белграде.
Однако вскоре планы немцев поменялись, и батальон Семенова получил статус охранного подразделения, предназначенного для борьбы с югославскими партизанами.
Особая группа «К»
Каратели проявляли такое рвение, а их командир столь изощренную жестокость, что гитлеровцы сочли необходимым расширить возможности Семенова. Осенью 1943 года руководство «Цеппелина» поручило ему формирование Особой группы «К», впоследствии известной как добровольческий особый полк СС «Варяг». Личный состав набирали теперь уже не только среди эмигрантов, но также за счет вербовки советских военнопленных.
Из числа набранных в «Варяг» формировались разведывательно-диверсионные группы для заброски в глубоки советский тыл. Остальные члены «Варяга» продолжали использоваться в карательных акциях против партизан.
В ходе обучения новоявленных эсэсовцев делили по национальному и территориальному признаку: первая рота состояла из русских, вторая — из украинцев, третья — из донских казаков. Также были роты, состоявшие из выходцев с Северного Кавказа и Средней Азии.
Материалы, опубликованные ФСБ, представляют собой дело одного из рядовых членов 2-й (украинской) роты «Варяга» Григория Бурбело.
Дело Григория Бурбело
Григорий Бурбело родился в 1925 году в селе Ищенка Больше-Александровского района Херсонской области. Происходивший из семьи крестьян-кулаков, Григорий Бурбело с 1941 по 1944 год проживал на оккупированной территории, и в начале 1944 года в возрасте 19 лет добровольно поступил на службу в СС.
После окончания войны Бурбело оказался в числе тех сдавшихся западным союзникам коллаборационистов, кого передали Советскому Союзу. Первоначально украинец попал в лагерь для репатриированных лиц, а оттуда отправлен в Тульскую область, где работал бетонщиком в тресте «Тулапромстрой».
Советским компетентным органам требовалось перелопатить огромные объемы информации, чтобы установить персональную роль каждого участника коллаборационистских формирований. До Бурбело очередь дошла в октябре 1948 года, когда ордер на его арест был выдан на основании показаний двух его подельников по «Варягу» Петра Кота и Леонида Горбаня.
В обвинении говорилось: «Находясь на службе в особом батальоне, а затем карательном полку „СС — Варяг“, Бурбело принимал активно участие в борьбе против югославских партизан. В составе полка неоднократно выезжал на облавы партизан, принимал участие в уничтожении и ограблении населенных пунктов, а также принимал участие в расстреле пойманных партизан » .
«Уводили из сел скот, забирали у населения продукты, одежду и ценности»
«Находясь в Николаевском лагере для советских граждан, среди нас систематически приезжавшие пропагандисты проводили агитацию, призывая вступить в формируемые немцами различные отряды, — так заявил Бурбело о причинах, побудивших его примкнуть к коллаборационистам, — При этом нам говорили, что Красная армия уже разбита, что победа останется за Германией и т. д. С указанного времени, поддавшись немецкой пропаганде, у меня возникло неверие в победу советской армии, поэтому я охотно согласился поступить на службу в немецкий карательный батальон. При поступлении я открыто заявил, что являюсь сыном кулака и при этом высказывал свои враждебные убеждения по отношению к советской власти. Других причин, в силу которых я придерживался враждебных убеждений по отношению к советской власти, я не имел».
Также, согласно показаниям Бурбело, немцы использовали его как агента для разработки своих же сослуживцев-карателей. Гитлеровцы всерьез опасались брожения в рядах коллаборационистов на фоне стремительного продвижения Красной Армии.
Как именно эсэсовцы «Варяга» боролись с партизанами, арестованный коллаборационист тоже рассказал на допросе: « Личный состав батальона под командованием Семенова грабил население сел, которые поддерживали связь с партизанами. Под силой оружия мы уводили из сел скот, забирали у населения продукты питания, одежду и ценности. Ряд населенных пунктов, названия которых не помню, в которых мы обнаруживали партизан, мы подвергали полному опустошению, сжигали дома семей партизан. Местное население в этих случаях вовсе изгонялось из населенных пунктов. Партизаны, взятые в плен, расстреливались или передавались на расправу немецким эсэсовцам. Правда, мне лично пленных партизан расстреливать не приходилось, а сколько мною было убито или ранено партизан во время боевых операций, я сказать затрудняюсь потому, что это учесть было невозможно. Не отрицаю, что в боях против югославских партизан я участвовал неоднократно » .
Кавалер Железных крестов скрылся в Бразилии, рядовой каратель получил 25 лет
К концу войны общая численность «Варяга» насчитывала до 2500 человек. Его командир Михаил Семенов стал оберштурмбаннфюрером СС, был награжден Железным крестом I и II класса, знаками отличия для восточных народов.
В апреле 1945 года полк «Варяг» был формально передан в состав Зальцбургской группы Вооруженных Сил Комитета освобождения народов России генерал-майора Туркула, при этом фактически формирование оставалось на позициях в Словении.
В мае 1945 года Семенов приказ своим эсэсовцам перейти итальянскую границу, чтобы сдаться войскам Великобритании. Он рассчитывал, что британское командование не станет выдавать СССР врагов советской власти.
Британцы поступили по-своему — бывших советских военнопленных передали представителям Красной Армии, а вот белоэмигрантов оставили у себя.
На Семенове, увешанном гитлеровскими наградами, пробы негде было ставить, однако в 1947 году британцы, продержав его в лагере два года, сочли возможным отпустить командира эсэсовцев. Прожив около трех лет в Мюнхене, затем Семенов переехал в Бразилию, избежав ответственности за совершенные злодеяния.
А вот Григорий Бурбело предстал перед судом. 10 января 1949 года военный трибунал войск МВД Тульской области признал его виновным в измене Родине и приговорил к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на 25 лет с поражением в правах на пять лет и с конфискацией имущества.
Аналогичные приговоры в конце 1940-х получали многие участники коллаборационистских формирований, причастные к карательным акциям.
«Я был счастлив покинуть эту тюрьму»: как Берлинская стена разделила семьи, Германию и мир
Ровно 60 лет назад, 13 августа 1961 года, началось строительство Берлинской стены. Бетонные заграждения, земляные рвы, острые шипы и электрический ток на десятилетия разлучили друзей, разрушили браки и лишили некоторых детей родителей. Вспоминаем, как жил разделенный Берлин, и рассказываем истории людей, чья жизнь в этот день изменилась навсегда.
У Сигрид Пауль были тяжелые роды. Когда акушер приехал в больницу Шарите на восточной стороне Берлина, Сигрид практически рожала. Женщине сделали экстренное кесарево сечение, во время которого младенцу повредили желудок и пищевод. Кроме того, у ребенка была разорвана диафрагма, началось внутреннее кровотечение, врачи сомневались, что сын Сигрид выживет. Женщина знала, что в клиниках западной части города лучшее оборудование и более компетентные врачи, и она вместе с мужем Хартмутом и Торстеном — так Сигрид назвала сына — отправилась туда. Это было зимой 1961 года, и семья без проблем пересекла границу на запад. Врачи прооперировали Торстена и увезли мальчика в реанимацию.
В июле Сигрид и Хартмуту наконец разрешили забрать малыша домой, однако Торстен все еще нуждался в лекарствах и специальной пище, которые были доступны только на западе Берлина. Каждый понедельник Сигрид ездила в больницу в другой части города, чтобы забрать «спасательный пакет» для сына. Все изменилось 13 августа: привычный маршрут с востока на запад Берлина был закрыт.
«Законопатить все дыры»
В марте 1961 года руководители коммунистических и рабочих партий стран Варшавского договора — СССР, Албании, Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии и Чехословакии, — собравшись на совещании в Москве, впервые подняли тему закрытия границы между Восточным и Западным Берлином. Инициатором выступил Вальтер Ульбрихт — руководитель ГДР, первый секретарь ЦК Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) и давний партнер советского лидера Никиты Хрущева. По воспоминаниям одного из переводчиков, Хрущев еще в 1958 году, во время одного из вечерних застолий, прямо говорил Ульбрихту: «Вальтер, ты пойми одно — с открытыми границами мы с капитализмом соревноваться не можем». Спустя три года, выступая на московском совещании, лидер ГДР скажет: «Мы должны законопатить все дыры, через которые бегут в Западный Берлин, поставить часовых, соорудить барьеры, возможно, и заграждения из колючей проволоки». А через пять месяцев начнется строительство Берлинской стены.
К тому времени Германия уже более десяти лет была фактически разделена на две республики, не признающие существование друг друга. ГДР (Восточная Германия) была образована на территории бывшей советской оккупационной зоны, ФРГ (Западная Германия) — американской, британской и французской. Противостояние между странами социалистического блока во главе с СССР и капиталистическими государствами во главе с США, начавшееся вскоре после окончания Второй мировой войны, с самого начала отразилось на отношениях между Западной и Восточной Германией. Идеологическую конкуренцию сопровождала экономическая. Важнейшая часть границы между государствами пролегала прямо по улицам Берлина. Немецкая столица, разделенная между ФРГ и ГДР, полностью находилась на территории восточногерманской республики, то есть Западный Берлин был анклавом. Это создавало западным немцам трудности в перемещении, общении с семьями и друзьями.
Между сторонами вспыхивали политические, экономические, социальные конфликты. Жители Западного Берлина, пользуясь невыгодным курсом марки ГДР по отношению к марке ФРГ, переходили из одной части города в другую, чтобы массово скупать дешевые товары и перепродавать их у себя по высоким ценам. Агенты ЦРУ беспрепятственно вели пропаганду на территории социалистической Германии, а в это время ее обычным гражданам становилось труднее купить маргарин и мыло. Тщательное освещение в восточногерманской прессе успехов советской науки и экономики воспринималось жителями ГДР насмешкой. В ответ на новости об очередном космическом прорыве СССР в народе даже сочинили частушку: «Ohne Butter, ohne Sahne, auf dem Mond die rote Fahne» («Нет ни сметаны, ни масла — на Луне развевается красный флаг»). Молодежь и образованные специалисты из Восточной Германии спешно переезжали в Западную из‑за низкого уровня жизни и политических репрессий. К августу 1961 года Западный Берлин стал представлять для ГДР смертельную опасность . Сооружение физического барьера между двумя частями города казалось социалистическим лидерам единственным выходом из кризиса.
Возведение стены началось в ночь с 12 на 13 августа при погашенном электрическом освещении. К формальной границе между западной и восточной частями Берлина были стянуты солдаты и военизированные «боевые группы», в кратчайшие сроки образовавшие многокилометровую живую цепь. По линии границы установили низкую сетку из колючей проволоки — первый прообраз будущей стены. Полиция ГДР, а также расквартированная в стране советская армия были приведены в состояние полной готовности.
Воскресным утром 13 августа несколько рабочих и торговцев из Восточной Германии не смогли пересечь границу между частями Берлина: патруль отправлял их назад. А через два дня началось непосредственное строительство стены, наблюдать за которым могли только западные немцы — жителям ГДР подходить к строящемуся «секретному объекту» было запрещено. Около 60 тыс. граждан лишились работы за одну ночь. Изменение режима границы вызвало первые тревожные реакции: «Это не демократия и не свобода, если нельзя посетить родственников…»
«Все плакали, когда началось строительство стены»
Родители Анны Камински жили в разных странах: отец — в Швеции, а мать — в ГДР. И хотя у них был общий сын, старший брат Анны, правительство Восточной Германии не дало матери Камински разрешение на вступление в брак с иностранцем. Жители ГДР не могли покидать государство без уважительной причины, но 12 августа 1961 года матери Анны предоставили разрешение на поездку в Швецию. Никто не знал, что произойдет на следующий день, поэтому бабушка и дедушка Камински уговорили ее мать оставить маленького сына с ними, а потом вернуться за ребенком, как только она устроится в Швеции.
13 августа была возведена Берлинская стена — и брат Анны оказался в ловушке. Правительство ГДР запретило мальчику покидать страну и не позволило его матери приехать и забрать его. Мать Камински могла вернуться в Восточную Германию, но ей пришлось бы остаться. У отца Анны не было никаких шансов попасть в страну: писатель с оппозиционными взглядами, он считался в ГДР фактически врагом государства.
Правительство пригрозило отправить брата Анны в детский дом, и в 1962 году мать Камински отправилась в путешествие в один конец — к своему сыну. К тому моменту она была беременна Анной.
Правнук Бисмарка против Гитлера: как Советский Союз организовал немцев на борьбу с нацизмом
Ещё в 1920—1930-е годы в Советский Союз переехали десятки тысяч эмигрантов из Европы и Северной Америки. Кто-то планировал подзаработать на масштабных стройках Страны Советов, но среди них немало было и тех, кто руководствовался идеологическими мотивами.
Особенно актуально это было для жителей Германии с левыми убеждениями. После провала восстаний 1919 и 1923 годов и прихода к власти в Германии нацистов им не оставалось места на родине. И Советский Союз стал для них вторым домом.
В 30-е годы ХХ века в Москве для детей выходцев из Германии и Австрии действовали специальная средняя школа и образцовый детский дом, воспитанники которого регулярно ездили на оздоровление в Крым. Немецкую молодёжь без проблем принимали в престижные советские вузы. И даже если кто-то из родителей попадал под жернова репрессий из-за внутрипартийной борьбы, детям позволяли учиться и делать карьеру в СССР.
С началом войны немцев-политэмигрантов стали активно привлекать к пропагандистской работе, но в 1941—1942 годах она шла достаточно туго — нацисты чувствовали себя уверенно и редко сдавались в плен. Убедить бойцов вермахта и СС в порочности их убеждений и необходимости перехода на сторону противника было непросто. Всё изменил Сталинград.
Первый котёл
Наступление под Сталинградом, которое было задумано как триумфальное, завершилось для фашистской Германии катастрофой. Командующий попавшей в окружение 6-й армией генерал Фридрих Паулюс попытался добиться от Адольфа Гитлера разрешения пробиваться к основным силам вермахта.
Однако фюрер вместо этого пообещал ему воздушный мост для снабжения всем необходимым и произвёл его в фельдмаршалы, при этом прозрачно намекнув, что ещё ни один германский офицер с таким званием не сдавался в плен врагу.
В свою очередь, Паулюса донимал командующий 51-м корпусом генерал Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах. В отличие от Паулюса, выходца из семьи тюремного счетовода, сделавшего карьеру в значительной степени в штабах и продвинувшегося во многом благодаря удачной женитьбе на румынской аристократке Елене-Констанции Розетти-Солеску, Зейдлиц-Курцбах был потомком генерала времён короля Фридриха с грудью, увешанной боевыми орденами. Именно его корпус в Сталинграде брал Мамаев курган. И он жёстко требовал от Паулюса сначала любой ценой прорываться к основным силам, а потом, когда эта возможность была утрачена, — капитулировать.
Попытки воевать в окружении, не пытаясь ничего изменить, Зейдлиц-Курцбах прямо называл преступлением против германского народа. 25 января 1943 года он предложил Паулюсу издать приказ о капитуляции армии, а когда тот отказался, издал его сам в своём корпусе. Паулюс попытался отменить приказ, но было уже поздно.
31 января 1943 года оба военачальника сдались советской армии. Вместе с ними в плену оказались, по разным оценкам, от 85 до 92 тыс. немецких солдат и офицеров, заполнивших советские лагеря для военнопленных. Самые титулованные пленники оказались в подмосковном Красногорске.
«Во время Великой Отечественной войны и в послевоенные годы в Красногорске находился лагерь для военнопленных №27. За девять лет существования через него прошли почти 50 тыс. человек более чем 20 национальностей Европы, а также Японии, большинство из которых — высокопоставленные офицеры, представители политической и экономической элиты государств, воевавших против СССР. Среди известных пленников — фельдмаршал Паулюс, княжеские польские семьи Радзивиллов, Браницких, японский генерал-лейтенант Кэисаку Мураками, младший сын немецкого промышленника Круппа, личный адъютант и камердинер Гитлера Отто Гюнше, Пу И (последний император Маньчжурии), нобелевский лауреат, австрийский зоолог Конрад Лоренц и другие», — рассказала в интервью RT заведующая Красногорским филиалом Музея Победы Светлана Любенкова.
«Свободная Германия»
Наличие значительного количества немецких военнопленных, а также постепенная утрата вермахтом стратегической инициативы на Восточном фронте подтолкнули советское руководство к созданию антифашистских организаций из числа германских граждан.
После нескольких месяцев организационной работы 12—13 июля 1943 года в актовом зале городского совета Красногорска состоялась учредительная конференция Национального комитета «Свободная Германия». Его президентом стал немецкий поэт и участник войны в Испании Эрих Вайнерт, который хоть и являлся членом компартии, но никогда не был её функционером. В состав руководства комитета вошли 38 человек, включая Вильгельма Пика, Вальтера Ульбрихта и других известных левых политэмигрантов из Германии. Военнопленные первоначально в комитете были представлены достаточно слабо.
В августе «Свободной Германии» было выделено помещение в доме отдыха железнодорожников в Лунёве. А в Москве при его участии был создан так называемый институт №99 — учреждение, занимавшееся вопросами специальной пропаганды.
«Национальный комитет «Свободная Германия» был политическим органом, призванным решать важные стратегические задачи. Он был создан под патронажем компартии и спецслужб и объединял в первую очередь немецких коммунистов. Однако параллельно советское руководство нуждалось в органе, который проводил бы массовую работу по пропаганде и разложению вермахта, базирующуюся не на коммунистических, а на общих антинацистских идеях и затрагивающую даже людей, изначально негативно относящихся к коммунизму. Так началась работа над созданием Союза германских офицеров», — рассказал RT историк и писатель Константин Залесский.
Союз германских офицеров был окончательно сформирован в декабре 1943 года. Хотя он номинально не являлся частью «Свободной Германии», его руководство входило в национальный комитет.
Возглавить союз согласился генерал Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах. Паулюс отреагировал на создание «Свободной Германии» и Союза германских офицеров резко негативно. Попав в плен, он некоторое время придерживался национал-социалистических взглядов и даже написал вместе с другими генералами воззвание к тем, кто начал сотрудничать с СССР, обвинив их в предательстве.
«Однако постепенно Паулюс изменил свои взгляды на жизнь. После того как в Италии погиб один из его сыновей, а в Германии произошло покушение на Гитлера, по итогам которого казнили его друзей, бывший фельдмаршал дал в августе 1944 года согласие на вступление в Союз германских офицеров, а затем и в «Свободную Германию», — рассказал Залесский.
Когда новость об этом дошла до Германии, родных Паулюса, включая малолетних детей, сначала взяли под домашний арест, а затем бросили в Бухенвальд и Дахау, откуда они были освобождены только весной 1945 года.
Антифашистская пропаганда по-немецки
Одним из ценнейших членов «Свободной Германии» стал, наряду со знаменитыми генералами, и юный лейтенант люфтваффе, сбитый на Восточном фронте в августе 1942 года, Генрих фон Эйнзидель.
21-летний лётчик оказался выходцем из знатного дворянского рода, правнуком самого Отто фон Бисмарка. Потомок канцлера проникся левыми идеалами и стал заместителем председателя «Свободной Германии», а также фронтовым уполномоченным по пропаганде.
Уже после войны он вступил в Социалистическую единую партию Германии, а в 1948 году переехал на Запад, но и там не изменил левым идеалам. Он присоединился сначала к социал-демократам, а затем вошёл в Партию демократического социализма, на основе которой со временем образовались широко известные сегодня «Левые». Правнук Бисмарка даже стал членом бундестага.
«Свободная Германия» со своими задачами справлялась хорошо. А вот у Союза германских офицеров вскоре возникли сложности. В 1944 году его членов стали отправлять работать с немецкими военнослужащими, попавшими в котлы, чтобы склонить их к сдаче в плен. Однако вермахт оставался крайне лоялен Адольфу Гитлеру, и результативность этой работы была достаточно низкой. Поэтому после войны, когда определялась судьба высокопоставленных военнопленных, для части членов союза не сделали никаких скидок и судили их на общих основаниях — как военных преступников», — отметил Константин Залесский.
Лагерь военнопленных №27 просуществовал вплоть до 1950 года. В 1985-м на его базе был создан Мемориальный музей немецких антифашистов (ММНА). В торжественном открытии музея принимал участие лично генеральный секретарь ЦК СЕПГ Эрих Хонеккер.
«В 2004 году ММНА в статусе филиала вошёл в структуру Центрального музея Великой Отечественной войны (ныне — Музей Победы). С сентября 2017 года официальное название музея — Красногорский филиал Музея Победы. Его экспозиция развёрнута в двухэтажном здании бывшей Центральной антифашистской школы, которая работала в Красногорске с весны 1943 года до 1949 года и подготовила около 6 тыс. пропагандистов (из них 5 тыс. — немцы). В настоящее время Красногорский филиал Музея Победы — единственный в РФ и за рубежом музей военно-исторической направленности, освещающий темы военного плена и истории антифашистского движения среди иностранных военнопленных в годы Великой Отечественной войны. Фондовое собрание филиала насчитывает 47 265 предметов», — поделилась с RT Светлана Любенкова.
Членов Национального комитета «Свободная Германия» после войны ожидала преимущественно достойная судьба. Эрих Вайнерт стал основателем Академии искусств ГДР, Вильгельм Пик — президентом ГДР в 1949—1960 годах, Вальтер Ульбрихт возглавлял СЕПГ в 1950—1973 годах.
Паулюса держали в почётном плену на даче под Москвой с личным врачом, поваром и адъютантом. Однако, когда он впал в депрессию из-за тоски по родине и близким, его отпустили в Германию. В ГДР Паулюс получил охраняемую виллу, личную машину и право на ношение оружия. В 1950-е годы он создал военно-исторический центр и участвовал в формировании новой армии ГДР, читая лекции в высшей школе так называемой казарменной полиции.
Не повезло в известной мере Вальтеру фон Зейдлиц-Курцбаху. До 1950 года его также держали в почётном плену, но потом припомнили его деятельность в начале войны на оккупированной территории СССР и приговорили к 25 годам лишения свободы. Правда, из них он отбыл всего пять — после визита канцлера ФРГ Конрада Аденауэра в Москву потомка соратника короля Фридриха выпустили из тюрьмы и отправили в Германию. Там ему спешно отменили заочный смертный приговор, вынесенный ещё при Гитлере, и отпустили. Однако места в обществе он так и не нашёл и оставшиеся 20 лет своей жизни провёл в уединении. В 1996 году Зейдлиц-Курцбах был посмертно реабилитирован Генпрокуратурой РФ.
«Национальный комитет «Свободная Германия», бывший в годы войны самой мощной из всех немецких антифашистских организаций, после поражения нацистов принял активное участие в формировании вертикали власти ГДР. Но нужно сказать, что его стратегическое назначение было изначально другим. Советское руководство желало создания единой нейтральной Германии — с международной позицией, подобной той, которую потом занимала Финляндия. И вот на базе «Свободной Германии» планировалось создать для обновлённой нейтральной страны мощную левую партию. Но западным союзникам единая нейтральная Германия оказалась не нужна, и поэтому национальный комитет по не зависящим от себя причинам не смог до конца выполнить своё предназначение», — подвёл итог Константин Залесский.
АНТИФАШИСТСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В ГЕРМАНИИ
Международное движение, ставящее своей целью борьбу с фашизмом. Антифашистское движение зародилось в 1920-е гг. в целом ряде стран в ответ на наступление фашизма и национал-социализма.
Благодаря консолидации левых сил и подъему масс против наступающей диктатуры, в 1934 г. была пресечена попытка фашистского путча во Франции. Одной из наиболее ярких страниц антифашистского движения накануне 2-й мировой войны стала национально революционная война (1936-1939 гг.) испанских республиканцев против фашистских мятежников генерала Ф. Франко. Значительного подъема антифашистское движение достигло в 1920-1930-х гг. в Германии. Ведущую роль в нем играла Коммунистическая партия Германии (КПГ), по инициативе которой в 1930 г. был создан Союз борьбы против фашизма. В этот союз входили также и многие представители Социал-демократической партии Германии (СДПГ). Своей активной политической деятельностью, митингами и демонстрациями антифашисты пытались не допустить к власти партию Адольфа Гитлера. Однако отсутствие единства между немецкими коммунистами и социал-демократами значительно способствовало установлению в 1933 г. в Германии нацистской диктатуры. Став канцлером, Гитлер обрушил на антифашистов жесточайший террор и репрессии, были арестованы и впоследствии погибли в застенках многие видные деятели КПГ и СДПГ, в т. ч. председатель КПГ Эрнст Тельман. В 1939 г. в тюрьмах и концлагерях Германии находились уже тысячи антифашистов. Многие противники Гитлера были вынуждены эмигрировать, а те, кто решил остаться в стране, уходили в подполье. В Берлине и других городах Германии были образованы подпольные комитеты КПГ, которые пытались наладить контакт с также находящимися на нелегальном положении членами СДПГ. В 1938-1939 гг. в Берлине возникла сеть широких по своему социальному составу групп антифашистов, сотрудничавших с советской разведкой: «Корсиканец» А. Харнака, «Старшина» Х. Шульце-Бойзена и «Старик» А. Кукхоффа, которые затем в досье нацистов были объединены под общим названием «Красная капелла». Члены этих групп смогли поставить командованию Красной Армии значительный объем важной информации о планах вермахта в отношении СССР, о местонахождении ставки фюрера и др. Сразу после нападения Германии на Советский Союз, 24 июня 1941 г., ЦК КПГ заявил, что национальным долгом всех немцев является борьба за освобождение Германии от фашизма плечом к плечу с Советским Союзом. С 10 сентября 1941 г. с территории СССР начала вещание на Германию «Немецкая народная радиостанция», отражавшая взгляды на войну немецких коммунистов. Другое крыло антифашистского движения в Германии начало активизироваться после того, как войскам вермахта были нанесены первые тяжелые поражения на советско-германском фронте. Часть высших офицеров и чиновников госаппарата Германии сделала ставку на переворот сверху, устранение Гитлера и приход к власти военных. Их целью было не только скорее прекратить боевые действия, но и путем открытия фронта на западе для англо-американских войск не допустить прихода в Германию частей Красной Армии. 20 июля 1944 г., вскоре после высадки союзных войск во Франции, подполковник К. фон Штауффенберг совершил неудачное покушение на фюрера, в результате которого Гитлер был лишь легко ранен. Штауффенберг и другие активные участники заговора были расстреляны, а некоторые видные немецкие военачальники, сочувствовавшие заговорщикам, были вынуждены покончить жизнь самоубийством. Образование в июле 1943 г. на территории СССР Национального комитета «Свободная Германия» (в состав которого вошло много германских военнопленных) открыло путь к созданию союза немецких антифашистов из представителей всех слоев населения. Немецкие патриоты боролись против Гитлера, сражаясь в тылу вермахта, выпуская листовки с воззваниями к немецким солдатам, а также агитируя их через громковещательные установки, расположенные прямо на передовых позициях, переходить на сторону советских войск. К концу войны значительно активизировала свои действия и КПГ. Несмотря на жестокий нацистский режим, к 1944 г. она имела уже десятки опорных пунктов в различных городах Германии. По мере продвижения частей Красной Армии и войск западных союзников по территории Германии немецкие антифашисты под контролем союзных оккупационных властей приступили к денацификации и демократическим преобразованиям в своей стране. 30 апреля 1945 г. в Германию вернулись руководители КПГ и комитета «Свободная Германия». В то же время в западных районах страны англо-американское командование привлекало к сотрудничеству многих членов СДПГ и других демократических партий. Немецкие антифашисты внесли свой достойный вклад в движение Сопротивления в годы 2-й мировой войны. В борьбе против гитлеровского режима погибло ок. 200 тыс. немецких антифашистов. Однако в целом антифашистское движение в Германии не смогло оказать существенного влияния на борьбу сил союзников против немецкого вермахта. Немцы, в основной своей массе, оказались под влиянием гитлеровской пропаганды величия германской нации и ее превосходства над всеми остальными народами.
Исторические источники:
Под немцами. Воспоминания, свидетельства, документы. СПб., 2011.
Весной 1945-го под Кенигсбергом немцы воевали против. немцев
Фото: из архива «КП»
«Количество пленных все время возрастает»
К концу марта наступавшие в Восточной Пруссии советские войска выполнили стоявшую перед ними основную боевую задачу, разгромив в Хайлигенбайльском котле 4-ю армию вермахта. Как боевая единица никакой реальной силы одна уже не представляла: матчасть была полностью потеряна, остатки личного состава, хоть и пробились в окруженный Кенигсберг, в обороне крепости действительно эффективное участие принять вряд ли могли. Бойцы были просто деморализованы ужасами тяжелого отступления.
«Места боев завалены трупами гитлеровцев, — сообщала сводка Совинформбюро за 26 марта 1945 года. — Противник в беспорядке отступает, оставляя огромное количество вооружения и военных материалов. Нашими войсками захвачено много танков и бронетранспортеров, сотни полевых орудий, несколько тысяч автомашин, 53 паровоза, 1 380 железнодорожных вагонов, 67 складов с боеприпасами и военным снаряжением.
По предварительным данным, войска фронта взяли в плен более 21 000 немецких солдат и офицеров. Количество пленных все время возрастает».
Конечно, стоит принимать во внимание и требования пропаганды, которые были обязательны для данного источника. Но даже с учетом этого обстоятельства дела у немцев под Кенигсбергом и в самом деле складывались неважно. Это потом подтверждал и комендант Отто Ляш в своих мемуарах.
«После разгрома Хайлигенбайльского котла против крепости был поставлен весь 3-й Белорусский фронт под командованием маршала Василевского с его несколькими армиями, включая наиболее сильную — 11-ю гвардейскую, — вспоминал Ляш. — Уже во время последних боев в котле 4-й армии мы наблюдали перегруппировку войск противника, который подтягивал освободившиеся в этом районе сильные соединения к линии обороны крепости. По ночам с горящими фарами двигались русские мотоколонны. Из-за острого недостатка боеприпасов наша крепостная артиллерия была неспособна даже помешать этим передвижениям. Каждый снаряд приходилось беречь для заключительного сражения».
Проблемы противника — это проблемы противника
Снарядов у гитлеровцев якобы было так мало, что это сказывалось даже не зенитных подразделениях, которые срочно готовили уже не для действий против авиации, а для использования в наземных боях. Правда, как позже свидетельствовали советские летчики, навыков своих немецкий зенитчики отнюдь не растеряли: в Кенигсберге от огня с земли наши ВВС несли изрядные потери, особенно штурмовики.
Благодаря вынужденной пассивности вражеской артиллерии и авиации, сосредоточение советских войск на подступах к столице Восточной Пруссии протекало без особых помех и почти не маскировалось.
«Танки противника беспрепятственно пересекали местность, хотя расстояние позволяло их обстреливать, а русская пехота спокойно занимала исходные позиции, — сокрушался Ляш. — В прошлом, разгадав наступление противника, мы с успехом применяли тактику отодвигания нашего переднего края обороны, в результате чего удар приходился по пустому месту. Теперь эта тактика не годилась, потому что отступать было уже некуда».
Все тот же Ляш оценивает разницу между оборонявшимися и наступавшими не иначе как «колоссальную». По мнению генерала от инфантерии, примерно 30 стрелковым дивизиям Красной армии немцы могли противопоставить лишь четыре вновь сформированных дивизии и формирования фольксштурма с их невысокой боеспособностью.
Что ж, примем на веру выкладки, согласно которым, на 150 000 красноармейцев приходилось около 35 000 бойцов кенигсбергского гарнизона, а после отвода из города 5-й танковой дивизии соотношение в боевых машинах оказалось 1:100 не в пользу вермахта. Но это означает всего лишь то, что советскому командованию, в полном соответствии с военной наукой, удалось обеспечить необходимый численный перевес для решающего наступления. И то, что немцам не удалось уплотнить свои оборонительные порядки — это, как говорится, уже проблема исключительно Третьего рейха…
Как немцы бились против немцев
Пожалуй, отдельно нужно остановиться на таком факторе, как информационно-психологическая война, которую командование 3-го Белорусского фронта вело не менее интенсивно, чем обычную. Так, командиры частей РККА, думается, вполне намеренно обменивались между собой радиограммами, договариваясь «о скорой встрече в Кенигсберге», почти наверняка зная, что эти разговоры будут перехвачены противником. Понятное дело, демонстрация подобной уверенности в победе оптимизма немцам не прибавляла!
Сполна использовалась и неизбежная в тесно осажденной крепости неразбериха, позволявшая вести успешную наземную разведку. Ляш был абсолютно уверен, что каждую ночь в Кенигсберг забрасываются по нескольку парашютистов-диверсантов, причем из числа пошедших на сотрудничество с Советами немецких военнопленных и цивильных граждан. Эти «засланцы», например, организовывали едва ли не тотальную прослушку всех телефонных кабелей города, добывая исчерпывающую информацию о положении на различных участках обороны.
Действительно, есть данные о том, что в преддверии штурма очень активно проявляли себя члены Союза немецких офицеров, которым руководил (естественно, под контролем советских спецслужб) угодивший в плен под Сталинградом генерал артиллерии Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах. Распропагандированные военнослужащие вермахта оказались прекрасными исполнителями в хитроумных и дерзких операциях.
Одна из таких диверсионных групп в конце марта появилась перед сторожевым охранением 561-й дивизии народных гренадеров. Заявив, что только что бежали из плена, они потребовали отвести их на командный пункт роты, чтобы передать ценные сведения. Часовой поверил и показал дорогу. Однако, едва переступив порог блиндажа, «перебежчики» выхватили припрятанные под одеждой пистолеты-пулеметы и открыли бешеный огонь. Возникла паника, используя которую, диверсанты смогли уйти обратно на советскую сторону. Да еще прихватив с собой около двух десятков пленных!
«Так мы узнали, что теперь, когда нам приходилось вести тяжелейшие бои за нашу Восточную Пруссию, немецкие солдаты группы Зейдлица боролись столь коварными методами против своих соотечественников, — размышлял в своей книге «Так пал Кенигсберг» Ляш. — Как в подобных случаях поступать нашим солдатам, мы не знали. Видно, борьба потеряла смысл, если немцы воевали против немцев».
В эти дни 70 лет назад
Войска 3-го Белорусского фронта на нескольких участках вышли на побережье залива Фришес-Хафф, рассекли группировку противника на изолированные друг от друга части и приступили к их ликвидации. Остатки немецких войск отошли к косе Фрише-Нерунг и порту Пиллау. К 26 марта у противника оставался только небольшой плацдарм на полуострове Бальга, который был ликвидирован через три дня.
В этот же день 19-я армия и 3-й гвардейский танковый корпус 2-го Белорусского фронта начали штурм Гдыни.
В течение дня юго-западнее Кенигсберга войска 3-го Белорусского фронта уничтожали остатки разгромленных частей противника в районе мыса Кальхольцер-Хакен. А на Данцигском направлении войска 2-го Белорусского фронта, продолжая наступление, заняли пригороды Данцига и прорвались к центру города.
Подразделения Красной армии продолжали бои юго-западнее Кенигсберга, уничтожая остатки разгромленных частей противника в районе мыса Кальхольцер-Хакен. В свою очередь войска 2-го Белорусского фронта штурмом овладели Гдыней. Одновременно войска фронта после упорных боев заняли западную часть Данцига.
Войска 3-го Белорусского фронта окончательно ликвидировали хейльсбергскую группировку противника, окруженную юго-западнее Кенигсберга. Остатки разгромленной в Хейльсбергском укрепленном районе 4-й немецкой армии переправились транспортами на Земландский полуостров.
Войска 2-го Белорусского фронта завершили разгром Данцигской группировки немцев и штурмом овладели городом и крепостью Данциг.
На 1-м Белорусском фронте западнее и юго-западнее города Кистжинь наши войска окружили и уничтожили значительный гарнизон немцев, оборонявший район между Вартой и Одером.
В этот день премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль направил президенту США Франклину Рузвельту послание, в котором высказывались такие соображения: «Русские армии, несомненно, захватят всю Австрию и войдут в Вену. Если они захватят также Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, будто они внесли подавляющий вклад в нашу общую победу, и не может ли это привести их к такому умонастроению, которое вызовет серьезные и весьма значительные трудности в будущем? Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток и что в том случае, если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять».
