Англо-франко-советские переговоры 1939 года

МОСКО́ВСКИЕ ПЕРЕГОВО́РЫ 1939

МОСКО́ВСКИЕ ПЕРЕГОВО́РЫ 1939, ме­ж­ду СССР, Ве­ли­ко­бри­та­ни­ей и Фран­ци­ей о за­клю­че­нии до­го­во­ра о взаи­мо­по­мо­щи. Пред­по­сыл­кой для на­ча­ла М. п. ста­ло обо­ст­ре­ние во­ен.-по­ли­тич. си­туа­ции в Ев­ро­пе по­сле за­хва­та герм. вой­ска­ми Че­хо­сло­ва­кии (март 1939). В об­ста­нов­ке на­рас­та­ния аг­рес­сив­ных уст­рем­ле­ний Гер­ма­нии сов. ру­ко­во­дство 18.3.1939 об­ра­ти­лось к пра­ви­тель­ст­вам Ве­ли­ко­бри­та­нии, Фран­ции, Поль­ши, Ру­мы­нии и Тур­ции с пред­ло­же­ни­ем о со­зы­ве спец. со­ве­ща­ния. Брит. пра­ви­тель­ст­во от­кло­ни­ло сов. пред­ло­же­ние, объ­я­вив про­ве­де­ние та­ко­го со­ве­ща­ния «преж­де­вре­мен­ным». Пре­дос­та­вив в мар­те – апр. 1939 га­ран­тии Поль­ше, а за­тем (вме­сте с Фран­ци­ей) – Гре­ции и Ру­мы­нии, брит. пра­ви­тель­ст­во в се­ре­ди­не ап­ре­ля пред­ло­жи­ло СССР пре­дос­та­вить ана­ло­гич­ные га­ран­тии со­пре­дель­ным с ним ев­роп. го­су­дар­ст­вам. Сов. ру­ко­во­дство не при­ня­ло брит. пред­ло­же­ние, ука­зав на то, что эти го­су­дар­ст­ва не об­ра­ща­лись к СССР с та­кой прось­бой, а Ве­ли­ко­бри­та­ния и Фран­ция не за­яв­ля­ют о го­тов­но­сти при­нять на се­бя обя­за­тель­ст­ва по ока­за­нию по­мо­щи СССР в слу­чае его всту­п­ле­ния в вой­ну. 14 апр. к СССР об­ра­ти­лось франц. пра­ви­тель­ст­во с пред­ло­же­ни­ем до­пол­нить текст сов.-франц. пак­та 1935 (см. Со­вет­ско-фран­цуз­ские до­го­во­ры и со­гла­ше­ния ) обя­за­тель­ст­вом о взаи­мо­по­мо­щи в слу­чае на­па­де­ния Гер­ма­нии на Поль­шу или Ру­мы­нию. В от­вет на брит. и франц. ини­циа­ти­вы пра­ви­тель­ст­во СССР 17 апр. пред­ло­жило за­клю­чить трёх­сто­рон­ний до­го­вор о взаи­мо­по­мо­щи (сро­ком на 5–10 лет) и во­ен. кон­вен­цию. Сов. пред­ло­же­ние бы­ло при­ня­то, по­сле че­го на­ча­лось об­су­ж­де­ние про­ек­тов до­го­во­ра. Клю­че­вое зна­че­ние име­ла по­зи­ция брит. пра­ви­тель­ст­ва. Пред­ло­жен­ный им 8 мая про­ект дек­ла­ра­ции пре­ду­смат­ри­вал обя­за­тель­ст­ва СССР ока­зать по­мощь Ве­ли­ко­бри­та­нии и Фран­ции в слу­чае на­па­де­ния Гер­ма­нии на Поль­шу или Ру­мы­нию. В про­ек­те не ука­зы­ва­лись брит. и франц. обя­за­тель­ст­ва по ока­за­нию по­мо­щи СССР в слу­чае герм. на­па­де­ния на не­го са­мо­го ли­бо на при­бал­тий­ские го­су­дар­ст­ва. В мае – ию­не чёт­ко обо­зна­чил­ся осн. пункт про­ти­во­ре­чий на пе­ре­го­во­рах: во­прос о га­ран­ти­ро­ва­нии безо­пас­но­сти Лат­вии, Эс­то­нии и Фин­лян­дии тре­мя дер­жа­ва­ми. Во­прос обес­пе­че­ния безо­пас­но­сти при­бал­тий­ских го­су­дарств имел для СССР прин­ци­пи­аль­ное зна­че­ние, по­сколь­ку аг­рес­сия гит­ле­ров­ской Гер­ма­нии про­тив Сов. Сою­за мог­ла раз­ви­вать­ся на при­бал­тий­ском на­прав­ле­нии. По про­бле­ме пре­дос­тав­ле­ния ука­зан­ных га­ран­тий Ве­ли­ко­бри­та­ния и Фран­ция за­ни­ма­ли ук­лон­чи­вую по­зи­цию. В хо­де пе­ре­гово­ров в Мо­ск­ве (15 ию­ня – 23 ию­ля) ме­ж­ду В. М. Мо­ло­то­вым , брит. по­слом У. Сид­сом, франц. по­слом П. Над­жиа­ром и ру­ко­во­ди­те­лем центр.-ев­роп. деп-та брит. Фо­рин оф­фи­са У. Стрэн­гом был дос­тиг­нут ком­про­мисс: трёх­сто­рон­ние га­ран­тии безо­пас­но­сти при­бал­тий­ским го­су­дар­ст­вам (а так­же Поль­ше, Ру­мы­нии, Тур­ции, Гре­ции, Бель­гии) бы­ло ре­ше­но не упо­ми­нать в осн. тек­сте до­го­во­ра, а ого­во­рить их в сек­рет­ном до­пол­нит. про­то­ко­ле. Не до кон­ца ре­шён­ны­ми ос­та­лись 2 во­про­са: что счи­тать «кос­вен­ной аг­рес­си­ей» и ка­ко­вы долж­ны быть дей­ст­вия сто­рон в слу­чае на­па­де­ния Гер­ма­нии на ев­роп. го­су­дар­ст­во, не упо­мя­ну­тое в про­то­ко­ле. Од­на­ко эти раз­но­гла­сия бы­ли при­зна­ны вто­ро­сте­пен­ны­ми, что по­зво­ли­ло Ве­ли­ко­бри­та­нии и Фран­ции при­нять сов. пред­ло­же­ние о на­ча­ле во­ен. пе­ре­го­во­ров. Де­ле­га­ции Ве­ли­ко­бри­та­нии во гла­ве с адъ­ю­тан­том ко­ро­ля адм. Р. Драк­сом и Фран­ции во гла­ве с чле­ном Выс­ше­го во­ен. со­ве­та ге­не­ра­лом ар­мии Ж. Ду­мен­ком при­бы­ли в Мо­ск­ву толь­ко 12 авг. Не­спеш­ность дей­ст­вий брит. и франц. пра­ви­тельств, не­вы­со­кий уро­вень пред­ста­ви­те­лей, на­прав­лен­ных ими на пе­ре­го­во­ры, бы­ли вос­при­ня­ты сов. ру­ко­во­дством как знак не­го­тов­но­сти офиц. кру­гов Ве­ли­ко­бри­та­нии и Фран­ции за­клю­чить с СССР со­гла­ше­ние. Кро­ме то­го, на пер­вом же за­се­да­нии вы­яс­ни­лось, что Дракс и Ду­менк име­ют пол­но­мо­чия лишь вес­ти пе­ре­го­во­ры, но не под­пи­сы­вать во­ен. кон­вен­цию (Ду­менк по­лу­чил та­кие пол­но­мо­чия лишь 22 авг.). По пред­ло­же­нию гла­вы сов. де­ле­га­ции, нар­ко­ма обо­ро­ны СССР, мар­ша­ла СССР К. Е. Во­ро­ши­ло­ва сто­ро­ны сде­ла­ли со­об­ще­ния о со­стоя­нии сво­их воо­руж. сил и во­ен. пла­нах. Сов. во­ен. пла­ны, пред­став­лен­ные на­чаль­ни­ком Ге­не­раль­но­го шта­ба Крас­ной Ар­мии Б. М. Ша­пош­ни­ко­вым , пре­ду­смат­ри­ва­ли, что в слу­чае вой­ны в Ев­ро­пе СССР го­тов вы­ста­вить 120 пех. и 16 кав. ди­ви­зий, 5 тыс. тя­жё­лых ору­дий, 9–10 тыс. тан­ков, 5–5,5 тыс. бое­вых са­мо­лё­тов. Сов. сто­ро­на пред­ло­жи­ла так­же 3 ва­ри­ан­та воз­мож­ных со­вме­ст­ных дей­ст­вий сов., франц. и брит. воо­руж. сил. В док­ла­дах франц. и брит. де­ле­га­ций кон­крет­ных дан­ных об ар­ми­ях Ве­ли­ко­бри­та­нии и Фран­ции и их опе­ра­тив­ных пла­нах на слу­чай вой­ны пред­став­ле­но не бы­ло. Серь­ёз­ные раз­но­гла­сия на пе­ре­го­во­рах вы­звал во­прос о про­хо­де сов. войск че­рез тер­ри­то­рию Поль­ши и Ру­мы­нии, без че­го они не мог­ли на­чать бое­вые дей­ст­вия про­тив герм. ар­мии. Про­тив про­хо­да сов. войск ка­те­го­ри­че­ски воз­ра­жа­ло польск. пра­ви­тель­ст­во. По­пыт­ки Фран­ции убе­дить польск. ру­ко­во­дство дать со­гла­сие на про­ход сов. войск не при­нес­ли ре­зуль­та­та. Лишь 23 авг., уз­нав о при­бы­тии мин. ин. дел Гер­ма­нии И. фон Риб­бен­тро­па в Мо­ск­ву, мин. ин. дел Поль­ши Ю. Бек при­знал воз­мож­ность со­вме­ст­ных сов.-польск. дей­ст­вий про­тив Гер­ма­нии. При от­сут­ст­вии яс­ных пер­спек­тив за­клю­че­ния тре­мя дер­жа­ва­ми во­ен. кон­вен­ции о со­вме­ст­ном про­ти­во­дей­ст­вии герм. аг­рес­сии сов. пра­ви­тель­ст­во, вед­шее, как и брит. ру­ко­вод­ст­во, па­рал­лель­ные пе­ре­го­во­ры с Бер­ли­ном, при­ня­ло пред­ло­же­ние Гер­ма­нии за­клю­чить до­го­вор о не­на­па­де­нии, а Гер­ма­ния в свою оче­редь со­гла­си­лась раз­гра­ни­чить гео­гра­фич. «сфе­ры ин­те­ре­сов» с СССР в Вост. Ев­ро­пе (см. Со­вет­ско-гер­ман­ские до­го­во­ры 1939 ). По­сле под­пи­са­ния сов.-герм. до­го­во­ра о не­на­па­де­нии М. п. бы­ли пре­кра­ще­ны.

Провал московских переговоров 1939 года.

Оккупация Гитлером Чехословакии в 1939 году прошла быстро и, можно сказать, абсолютно беспрепятственно. Поспособствовали этому фанаты политики «умиротворения» Чемберлен и Даладье, устранившие любую возможность противодействию Гитлеру.

Мюнхенское соглашение 1938 года подарило Гитлеру Судетскую область Чехословакии. Чемберлен, на следующий день после окончания конференции, встретился с Гитлером и заявил, что «мирное решение» чехословацкого вопроса создает предпосылки для «длительного периода европейского мира». Был пописан двухсторонний пакт о ненападении, в котором гордо говорилось о «желании наших обоих народов никогда более не вести войны друг против друга, устранять какие бы то ни было поводы к разногласиям… методом консультаций» и, таким образом, «содействовать обеспечению мира в Европе». Правда, надо сказать, что ни к каким особым обязательствам Гитлера это не обязало.

Систематическое потворство агрессии нацистов со стороны Англии, Франции и США, отказ от сотрудничества их же с СССР, вызвали у Советского правительства определенный страх перед тем, что западные державы боятся выступить против Германии. Несмотря ни на что, СССР не собирался никак потворствовать Гитлеру и хотел организовать коллективный отпор агрессорам.

18 марта 1939 года Советское правительство решило созвать конференцию с участием наиболее заинтересованных государств — СССР, Великобритании, Франции, Румынии, Польши и Турции. Целью было определить позицию в отношении новой германской агрессии. Угроза была вызвана возможным наступлением Рейха на Румынию. Но англичане отклонились от этой идеи, сославшись на ее «преждевременность», не желая принимать какие-либо коллективные меры.

Известный американский журналист и историк Ширер, никогда не питавший симпатий в отношении СССР, признает, однако, что правительства Англии и Франции «своим отказом принять советское предложение о немедленном созыве конференции с целью создания антигитлеровской коалиции умышленно игнорировали представлявшуюся возможность привлечь Россию на свою сторону».

Тем не менее, полностью отказываться от каких-то переговоров англичане не решились. 21 марта 1939 года англичане направили в Москву предложение о создании декларации Англии, СССР, Франции и Польши, которая предусматривала бы меры для совместного сопротивления агрессии против любой европейской страны. Но, очевидно, что это было лишь отмазкой и абсолютно условной мерой. Но советское правительство, понимая, что большего от западных держав оно не дождется, ответило на это предложение согласием. Однако англичане 1 апреля уже отказались от него. Подобное обескураживающее заявление не внушало надежд на возможность соглашения с Англией о совместном отпоре агрессору.

14 апреля 1939 года английское правительство предложило Советскому правительству выступить с публичным заявлением о том, что «в случае акта агрессии против какого-либо европейского соседа Советского Союза, который оказал бы сопротивление можно будет рассчитывать на помощь Советского правительства, если она будет желательна, каковая помощь будет оказана путем, который будет найден наиболее удобным». Таким образом, «крайним» в вопросе сопротивления агрессии становилось Советское правительство, но Франция и Англия же не имели никаких обязательств по отношению к СССР. Английское предложение предусматривало крайнее неравенство: на Советский Союз возлагалось очень многие обязанности, западные державы же были фактически ничего не должно. Соглашение предусматривало, что помощь СССР будет оказана, только если Гитлер нападет на Румынию или Польшу.

Остальные европейские соседи Советского союза Англию и Францию не особенно интересовали. Если бы это соглашение состоялось на такой основе, оно указало бы Гитлеру стратегическое направление его агрессии, которое ему следует избрать, чтобы заставить Советский Союз воевать в состоянии изоляции. Подобным направлением как раз была Прибалтика. Интересно отметить, что в английском проекте была оговорка: «если помощь окажется желательной». То есть, СССР мог вмешаться только если сосед попросит помощь. Иначе говоря, Советский Союз был бы связан в случае нападения Германии на его соседей, но зато соседи сохраняли полную свободу действий: они могли бы и не принимать помощи СССР, а, например, отдаться в руки Гитлеру, как несколько позже и поступили Румыния и Финляндия.

Франция тоже предложила свой проект соглашения. По нему СССР обязался бы прийти Франции на помощь, если бы она оказалась в состоянии войны с Германией вследствие помощи, оказанной Польше и Румынии. Но оно не затрагивало Прибалтику или прямое нападение на СССР. Таким образом, вновь Советский союз оставался самым ответственным за все европейские державы, но те, как бы, оставались не у дел. Вскоре французы решили же присоединиться к английскому предложению.

В последующем обе западные державы выступили в Москве с совместными предложениями, которые были совершенно неприемлемы для СССР. Ширер пишет: «Ясно,что в то время, когда немцы совершенно открыто готовились к нападению на Польшу, а итальянцы продвигались на Балканы, французы и англичане не предприняли серьезных усилий, чтобы вступить с русскими в военный союз против Гитлера». Таким образом, именно Франция и Англия буквально проложили Гитлеру дорогу к началу новой мировой войны.

Советское же правительство, в отличие от странных и размытых условий западных держав, предлагало установить четкие размеры и формы военной помощи, настаивало на военной конвенции, о договоре о взаимной помощи. Оно, конечно, не было таким эффективным, как хотелось изначально. Но англичане совершенно не хотели сотрудничать на адекватных условиях. СССР не мог добиться даже этого минимума.

Советское предложение было сделано в крайне тревожный момент: польско-германский конфликт разгорался с каждым днем. Тем не менее английское правительство затянуло ответ на три недели — до 8 мая 1939 года.

Полученный наконец английский ответ сводился тому, чтобы Советское правительство «обязалось бы в случае вовлечения Великобритании и Франции в военные действия во исполнение принятых ими обязательств оказать немедленное содействие, если оно будет желательным». По сути, это мало чем отличалось от первоначальных идей. Он предполагал одностороннюю помощь от Советского союза без какого-либо эквивалента взамен. Естественно, СССР от этого отказался.

Молотов вручил английскому послу такой ответ: «Советское правительство внимательно рассмотрело последние предложения великобританского правительства, врученные Советскому правительству 8 мая, и пришло к заключению, что они не могут послужить основой для организации фронта сопротивления миролюбивых государств против дальнейшего развертывания агрессии в Европе». Мотивировкой к отказу стало: отсутствие принципа взаимности и обязательств Англии и Франции, незащищенность Прибалтики. Все еще была надежда на создание барьера против развертывания агрессии в Европе, все еще хотелось создать эффективный пакт о взаимопомощи, который бы гарантировал безопасность.

Выдвигая эти предложения, СССР думал не только о своей безопасности, но и о сохранении мира для всех народов Европы. Советское правительство было готово на все, лишь бы сохранить мир в Европе и предотвратить войну. Но вот европейские державы так, конечно, не думали. Они ответили вновь уклончиво, вроде как пообещали взаимную помощь, но система ее предоставления была сложной и мутной, более того, малоэффективной.

В итоге, Молотов сделал такое заявление в ответ: «Англо-французский проект не только не содержит плана организации эффективной взаимопомощи СССР, Англии и Франции против агрессии в Европе, но даже не свидетельствует о серьезной заинтересованности английского и французского правительств в заключении соответствующего пакта с СССР. Англо-французские предложения наводят на мысль, что правительства Англии и Франции не столько интересуются самим пактом, сколько разговорами о нем. Возможно, что эти разговоры и нужны Англии и Франции для каких-то целей. Советскому правительству эти цели неизвестны. Оно было заинтересовано не в разговорах о пакте, а в организации действенной взаимопомощи СССР, Англии и Франции против агрессии в Европе. Участвовать только в разговорах о пакте, целей которых СССР не знает, Советское правительство не намерено. Такие разговоры английское и французское правительства могут вести с более подходящими, чем СССР, партнерами».

Даже американцы считали, что англичане ведут себя абсолютно неразумно. У Рузвельта складывалось впечатление, что «британское правительство занято не вопросом о заключении важнейшего международного договора, а покупает на базаре персидский ковер: торгуется из-за каждой мелочи и прибавляет по пенсу через каждые полчаса».

Советское правительство шло на уступки, пыталось договориться, даже готово было распространить свою помощь на Бельгию, Грецию и Турцию, Голландию, Швейцарию. Но в последнем проекте от 15 июня Англия и Франция вновь отказались от обязательств по помощи СССР. Но, по нему же, Советский Союз был обязан оказать немедленную помощь Польше, Румынии, Бельгии, Греции и Турции в случае нападения на них агрессора и вовлечения в связи с этим в войну Англии и Франции. От себя же европейцы обещали «консультацию». СССР пришлось отказаться от такого щедрого и справедливого предложения.

Для нацистов это стало настоящим торжеством – им никто не помешал. Англия и Франция буквально указали Гитлеру путь на войну, сами же построив ему эту дорогу. Париж и Лондон все думали, что смогут таким образом избежать войны. В этой сложной обстановке один Советский Союз настойчиво боролся за создание системы коллективной безопасности, которая могла бы обуздать агрессоров и предотвратить вторую мировую войну.

Московские переговоры между СССР, Великобританией и Францией в августе 1939 года

Материал из Documentation.

Московские переговоры между СССР, Великобританией и Францией в августе 1939 года — переговоры между военными миссиями СССР, Великобритании и Франции, проходившие в Москве в августе 1939 года. Завершились безрезультатно.

Содержание

[править] Состав делегаций

Советскую военную миссию возглавлял нарком обороны К. Е. Ворошилов. В неё также входили начальник генерального штаба Б. М. Шапошников, командующий ВВС и командующий ВМФ. [1]

В состав английской делегации входили: адмирал Реджинальд Планкет-Эрнл-Эрл-Дракс (руководитель делегации), маршал авиации Ч. Бэрнет, генерал-майор Хейвуд, полковник Дэвидсон, капитан авиагруппы Кольер, капитан 3-го ранга Робертшоу, капитан Колтмэн, а также военно-морской атташе капитан Клейнчи, военный атташе в Москве полковник Файербрейс и военно-воздушный атташе подполковник Хэллауэлл. [2] [3]

В состав французской военной миссии входили: генерал армии Ж. Думенк (руководитель делегации), генерал Вален, капитан 1-го ранга Вийом, майор Кребс, капитан Бофр, капитан Зовиш, капитан де Вийскот де Ринкэз, а также военный атташе в Москве генерал Палас, помощник военного атташе капитан 3-го ранга Абраам, военно-воздушный атташе подполковник Люге. [4] [5]

[править] Полномочия и инструкции для делегаций

[править] СССР

5 августа советская делегация на этих переговорах получила полномочия от СНК СССР «вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе». [6] [7]

7 августа был составлен документ, получивший у историков условное название «Инструкция Ворошилову». Этот документ был записан Ворошиловым, вероятно, под диктовку И. В. Сталина. В нём говорилось: [8] [9] [10]

1. Секретность переговоров с согласия сторон.
2. Прежде всего выложить свои полномочия о ведении переговоров с англо-французской военной делегацией о подписании военной конвенции, а потом спросить руководителей английской и французской делегаций, есть ли у них также полномочия от своих правительств на подписание военной конвенции с СССР.
3. Если не окажется у них полномочий на подписание конвенции, выразить удивление, развести руками и «почтительно» спросить, для каких целей направило их правительство в СССР.
4. Если они ответят, что они направлены для переговоров и для подготовки дела подписания военной конвенции, то спросить их, есть ли у них какой-либо план обороны будущих союзников, то есть Франции, Англии, СССР и т. д. против агрессии со стороны блока агрессоров в Европе.
5. Если у них не окажется конкретного плана обороны против агрессии в тех или иных вариантах, что маловероятно, то спросить их, на базе каких вопросов, какого плана обороны думают англичане и французы вести переговоры с военной делегацией СССР.
6. Если французы и англичане всё же будут настаивать на переговорах, то переговоры свести к дискуссии по отдельным принципиальным вопросам, главным образом о пропуске наших войск через Виленский коридор и Галицию, а также через Румынию.
7. Если выяснится, что свободный пропуск наших войск через территорию Польши и Румынии является исключённым, то заявить, что без этого условия соглашение невозможно, так как без свободного пропуска советских войск через указанные территории оборона против агрессии в любом её варианте обречена на провал, что мы не считаем возможным участвовать в предприятии, заранее обреченном на провал.
8. На просьбы о показе французской и английской делегациям оборонных заводов, институтов, воинских частей и военно-учебных заведений сказать, что после посещения лётчиком Линдбергом СССР в 1938 г. Советское правительство запретило показ оборонных предприятий и воинских частей иностранцам, за исключением наших союзников, когда они появятся.

[править] Великобритания

В инструкции для британской делегации, вручённой Драксу в Лондоне, указывалось, что «британское правительство не желает принимать на себя какие-либо конкретные обязательства, которые могли бы нам связать руки при любых обстоятельствах». Британская дипломатия рассматривала переговоры как средство давления на Германию. «Начать их сейчас, — писал в Лондон английский посол Сидс, — значит дать хороший пинок странам „Оси“». [11]

Дракс однозначно понимал свою задачу, но относительно способов её решения у него возникли большие сомнения. Обсуждению данного вопроса было посвящено заседание комитета имперской обороны, состоявшееся 2 августа, то есть за три дня до отъезда британской и французской делегаций в СССР. В нём участвовали министр иностранных дел Э. Галифакс, министр по координации обороны адмирал А. Четфилд, военный министр Л. Хор-Белиша, адмирал Дракс и другие. Разъяснения, полученные Драксом на заседании, подтверждают, что британская сторона была более чем далека от намерений достигнуть соглашения с СССР. О заключении военной конвенции речи вообще не велось. Драксу рекомендовали обсуждать военные планы «на чисто гипотетической основе». Усилия британской дипломатии прежде всего сосредоточивались на том, чтобы найти способы затянуть переговоры на неопределённый срок и как-то «выкрутиться» при ответах на вопросы советской стороны. Галифакс сказал, что нужно «с твёрдостью отвергать» любое предложение об участии Великобритании и Франции в согласовании с Польшей и Румынией необходимых мер по защите от германской агрессии. [12]

[править] Франция

Инструкции французской военной миссии касались, главным образом, возможных поставок советских военных материалов и сырья Польше и Румынии, а также поддержания морских и воздушных коммуникаций между СССР и западными державами. Особо указывалось, что Польше и Румынии «следует дать заверения относительно их восточных границ», то есть против их возможного изменения в пользу СССР. [13]

[править] Ход событий

25 июля 1939 года английское правительство приняло советское предложение начать переговоры о заключении англо-франко-советского военного соглашения. Сообщая об этом советскому полпреду в Лондоне, лорд Галифакс сказал, что английская военная миссия сможет выехать в Москву примерно через 7 — 10 дней, но состав её пока не определён. МИД Франции в свою очередь известило 26 июля советское полпредство в Париже, что французская военная делегация выедет в Москву в ближайшие дни. [14]

5 августа британская и французская военные миссии выехали в СССР для ведения трёхсторонних переговоров. [15] 11 августа они прибыли в Москву. [16]

12 августа в Москве начались переговоры военных миссий СССР, Великобритании и Франции. Они проходили в особняке по адресу ул. Спиридоньевка, дом 17. [17] [18]

13 августа советская делегация на переговорах поставила вопрос о пропуске частей Красной армии через территорию Польши и Румынии. После этого британский посол в Москве У. Сидс сообщил в Лондон: «Русские подняли основной вопрос, от решения которого зависит успех или неудача военных переговоров». [19]

14 августа Ворошилов заявил: «Это является предварительным условием — пропуск наших войск на польскую территорию через Виленский коридор и Галицию и через румынскую территорию. Это предварительное условие наших переговоров и совместного договора между тремя государствами. Если этого не будет, если этот вопрос не получит положительного разрешения, то я сомневаюсь вообще в целесообразности наших переговоров.» [20]

15 августа Шапошников представил на переговорах обстоятельный план совместных военных действий трёх держав в случае германской агрессии. СССР заявил о готовности выставить 136 дивизий для совместной обороны. [21] [22]

Польское правительство категорически отказывалось от сотрудничества с СССР. Французский посол в Москве того времени Э. Наджияр настаивал на необходимости оказать на Польшу соответствующее давление. Давление было поручено оказать французскому военному атташе в Варшаве генералу Ф. Мюссе и французскому послу Д. Ноэлю. Их переговоры с начальником Главного штаба польской армии генералом В. Стахевичем и министром иностранных дел Ю. Беком не принесли результатов. 18 августа в Париже получили сообщение — отказ. На следующий день Ф. Мюссе после трёхчасовых переговоров со Стахевичем отправил в Париж телеграмму следующего содержания: «В конце концов, с согласия Бека была принята формулировка: „Наша делегация в Москве может маневрировать“, как будто полякам не ставился этот вопрос». Поскольку Ноэль вёл переговоры с Беком, а Мюссе со Стахевичем, то подоплёку этой телеграммы поясняет телеграмма Ноэля от 19 августа 1939 года, в которой тот после очередного отказа Бека на пропуск советских войск сказал ему: «Может быть, лучше, чтобы Вы мне не отвечали. Согласимся с тем, что вопрос перед Вами не был поставлен». [23]

20 августа министр иностранных дел Польши Ю. Бек телеграфировал послу во Франции Ю. Лукасевичу: «Польшу с Советами не связывают никакие военные договоры, и польское правительство такой договор заключать не намеревается». В тот же день Думенк сообщил из Москвы в Париж: «Провал переговоров неизбежен, если Польша не изменит позицию». Ноэль в свою очередь сообщил, что в позиции Польши изменений не произошло и Бек настаивает, чтобы в конвенции Польша вообще не упоминалась. Далее Ноэль констатировал, что «позиция Польши не заключать с СССР никаких политических и военных соглашений — это „болезнь“ польской политики», что укрепление связей с Францией и Великобританией, кредиты и прочее не были использованы для того, чтобы получить согласие Польши на сотрудничество с СССР. [24]

21 августа французы по собственной инициативе уполномочили Думенка сделать заявление о том, что Варшава согласна на проход советских войск через свою территорию, что не соответствовало действительности, но отражало стремление сохранить мир любой ценой. Думенк проинформировал Ворошилова о данном положении на следующий день. Советская сторона незамедлительно потребовала ответа на вопрос, знают ли об этой позиции британское, польское и румынское правительства. [25]

22 августа Думенк сообщил Ворошилову, что получил полномочия подписать конвенцию. [26]

Перед отъездом британской военной делегации из Москвы Молотов и Ворошилов провели беседу с Сидсом и Драксом. В ней, в частности, согласно записи Сидса, Ворошилов сказал: «В течение всего периода переговоров польская пресса и общественность заявляли, что они не хотят помощи от Советов; что же, мы должны были завоевывать Польшу, чтобы затем предлагать нашу помощь, или нам надо было на коленях умолять, чтобы она её приняла?» [27]

23 августа, узнав о прибытии И. Риббентропа в Москву, Бек дал согласие, чтобы Думенк сделал в Москве следующее неопределённое заявление: «Мы пришли к мнению о том, что в случае совместных действий против германских армий сотрудничество между Польшей и СССР, технические условия которого надлежит установить, не исключено. Французский и британский генеральные штабы считают, что отныне следует немедленно изучить все возможности такого сотрудничества». В телеграмме, направленной из Варшавы в Париж 23 августа, Ноэль подчеркнул, что «Бек отказался идти дальше». [28]

25 августа советская сторона заявила англо-французским военным миссиям, что в изменившейся ситуации военные переговоры «теряют всякий смысл». [29]

Наджияр писал 25 августа в Париж: «Действительно, как можно было надеяться получить обязательства СССР против Германии… если поляки и румыны продолжали игнорировать русскую помощь». [30]

26 августа военные миссии Великобритании и Франции покинули Москву. [31]

[править] Причины провала переговоров

Повторяющаяся настойчивая постановка вопроса о «польском транзите» для советских войск и отсутствие ответа со стороны западных держав привели к свёртыванию миссии. Вместе с тем, это только одна и, скорее, технико-дипломатическая причина срыва переговоров. [32]

Вторая причина лежит более глубоко — на момент ведения переговоров ни Москва, ни Лондон, ни Париж не прекращали обдумывать (да и реализовывать) запасные сценарии сговора с Германией. Форма сговора не так важна — «умиротворение» или «раздел сфер влияния». Важен принцип — Берлин для всех трёх столиц оставался политическим контрагентом на европейской арене, неудобным, но всё-таки контрагентом, партнёром, а не изгоем. [33]

Англо-франко-советские переговоры в Москве весной — летом 1939 года

17 апреля 1939 г. Советский Союз обратился к Англии и Франции с конкретными далеко идущими предложениями, в которых предусматривалось: заключение между Англией, Францией и СССР соглашения о взаимной помощи; оказание тремя державами помощи граничившим с СССР странам Восточной Европы в случае агрессии против них.

В соответствии с советскими предложениями три державы должны были в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой каждой из них жертве агрессии, то есть заключить военную конвенцию. Договор о взаимной помощи и военную конвенцию предусматривалось подписать одновременно сроком на 5 — 10 лет. В случае вооруженного конфликта запрещалось заключение с агрессором сепаратного мира.

Советские предложения, однако, не встретили поддержки английского и французского правительств. Как ни парадоксально это может показаться сейчас, но они сочли их неприемлемыми. При рассмотрении 26 апреля советских предложений на заседании английского правительства лорд Галифакс высказался против «всеобъемлющего» соглашения с СССР. Главный аргумент английского министра иностранных дел заключался в том, что подписание Англией и Францией союза с СССР отрицательно отразилось бы на англо-германских отношениях, то есть сделало бы невозможным достижение нового англо-германского соглашения, а английское правительство считало это своей главной целью. Советские предложения были признаны на этом заседании неприемлемыми.

Хотя самые широкие круги французского народа были глубоко обеспокоены развитием событий, французское правительство также не проявило действительного стремления к сотрудничеству с СССР. Тем временем международная обстановка продолжала быстро ухудшаться. 28 апреля Гитлер заявил о расторжении польско-германской декларации о ненападении 1934 года, а также англо-германского морского соглашения 1935 года.

Англо-французская дипломатия была немало встревожена появившимися в печати 21 мая 1939 г. сведениями о том, что в Москву направляется германская торговая делегация (германское правительство действительно поставило 20 мая вопрос о поездке в Москву торговой делегации, но Советское правительство отклонило это предложение). Серьезным ударом для Англии и Франции явилось подписание 22 мая 1939 г. германо-итальянского союзного договора («стального пакта»). Правительство Н. Чемберлена против своей воли оказалось вынужденным дать, наконец, согласие на заключение англо-франко-советского соглашения (к сожалению, как покажут дальнейшие события, это было согласие лишь на словах). Для ускорения переговоров 2 июня Советское правительство передало правительствам Англии и Франции проект договора о взаимной помощи. В нем предусматривалась немедленная и всесторонняя эффективная взаимопомощь трех держав в случае нападения на одну из них, а также оказание ими помощи Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польше, Финляндии и Прибалтийским странам. Договор о взаимопомощи должен был вступить в силу одновременно с военной конвенцией.

1 июля Англия и Франция дали согласие распространить гарантии трех держав и на Прибалтийские страны. Они предложили, однако, чтобы страны, получающие гарантии, были перечислены не в самом договоре, а в протоколе, который не подлежал бы опубликованию. По их мнению, в списке соответствующих стран следовало указать Эстонию, Финляндию, Латвию, Польшу, Румынию, Турцию, Грецию, Бельгию, Люксембург, Голландию и Швейцарию.

В Лондоне и Париже прекрасно понимали, что центральной проблемой в переговорах будет вопрос о проходе советских войск через территорию Польши, с тем чтобы они могли войти в соприкосновение с германскими войсками. Советское правительство поднимало этот вопрос еще в 1937 году, а также и в 1938 году в связи с возможным оказанием Советским Союзом помощи Чехословакии. Этот вопрос ставили и французы в своей ноте англичанам от 11 июля 1939 г. Меры по разрешению этого вопроса, однако, не были намечены ни английским, ни французским правительствами. Это лишний раз доказывает, что ни Англия, ни Франция не стремились к успешному завершению переговоров.

Советский Союз относился к военным переговорам совершенно иначе. 2 августа 1939 г. Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело и утвердило состав и задачи советской военной делегации. Ее возглавлял народный комиссар обороны К.Е. Ворошилов. Генеральный штаб Вооруженных Сил СССР подготовил к переговорам подробный план военного сотрудничества трех держав.

Советско-англо-французские переговоры начались в Москве 12 августа 1939 г. Глава советской военной миссии К.Е. Ворошилов прежде всего предложил огласить полномочия делегаций. Полномочия советских представителей были полными и исчерпывающими. Однако, как оказалось, глава французской делегации Ж. Думенк имел полномочия лишь на ведение переговоров, но не на подписание соглашения. Драке прибыл в Москву вообще без каких-либо полномочий (он вынужден был заявить, что запросит и представит их впоследствии). Отсутствие у английской и французской делегаций необходимых полномочий, естественно, не могло не обратить на себя внимание советской делегации. 13 августа К.Е. Ворошилов поставил на заседании вопрос о том, как военные миссии и генеральные штабы Франции и Англии представляют себе участие Советского Союза в войне против агрессора, если последний нападет на Францию, Англию, Польшу, Румынию или Турцию. Он пояснил, что этот вопрос связан с тем, что участие СССР в войне ввиду его географического положения возможно только на территории соседних с ним государств, прежде всего Польши и Румынии. Этой же проблеме были посвящены переговоры 14 августа. Глава советской военной миссии подчеркнул, что это является «кардинальным вопросом» переговоров. Он уточнил, что имеется в виду проход советских войск через ограниченные районы Польши, а именно: Виленский коридор на севере и Галицию на юге. Советская военная миссия заявила, что «без положительного решения этого вопроса все начатое предприятие о заключении военной конвенции между Англией, Францией и СССР, по ее мнению, заранее обречено на неуспех».

Контакты, установленные в те дни Англией и Францией с польским правительством, имели очень своеобразный характер. Например, французские представители в Варшаве вовсе не добивались от польского правительства согласия на сотрудничество с СССР против германской агрессии, а хотели всего лишь получить право сделать в Москве какое-то заявление о позиции Польши, которое позволило бы продолжить переговоры военных миссий трех держав, но в то же время Польшу ни к чему не обязывало бы.

Английское правительство, не желая соглашения с СССР и будучи заинтересовано в том, чтобы вину за срыв военных переговоров можно было свалить на Польшу, даже не пыталось убеждать в чем-либо польских правителей. До 21 августа, то есть намеченного заранее дня очередного заседания военных делегаций трех держав, ответа на поставленный Советским правительством кардинальный вопрос получено им не было. Более того, английская и французская миссии предприняли попытку снова перенести заседание.

Однако советская военная миссия не согласилась на перенос заседания, и оно состоялось. Маршал Ворошилов сделал на нем заявление, что «ввиду неопределенности положения относительно получения ответов» на советский «кардинальный вопрос» он считает резонным не предрешать наперед дату следующей встречи делегаций. Тем не менее, он все еще не исключал возможности и возобновления переговоров, заявив: «… если английской и французской миссиями будут получены… положительные ответы… советская военная миссия готова будет собраться для рассмотрения тех вопросов, которые нами были только что намечены и которые подлежат еще детальному обсуждению».

Англо-франко-советские переговоры 1939 года

АНГЛО-ФРАНКО-СОВЕТСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ. 1939 год

В марте 1939 г. правительства Англии и Франции под давлением общественности своих стран, а также желая укрепить свои позиции в отношении Германии начали политические переговоры с Советским Союзом. В ходе переговоров со всей очевидностью выявилось, что правительства Англии и Франции не хотят заключать с СССР действенного соглашения о совместном сопротивлении фашистской агрессии. Англия и Франция отказались предоставить эффективные гарантии прибалтийским странам, вследствие чего северо-западные границы СССР оставались неприкрытыми. Фактически правительства Англии и Франции указывали Гитлеру путь для агрессии. В результате провокационной позиции, запятой Англией и Францией, политические переговоры зашли в тупик. Тогда СССР поставил перед английским и французским правительствами вопрос о заключении военной конвенции, о формах и размерах взаимной помощи ее участников на случай фашистской агрессии. В ходе военных переговоров, состоявшихся в Москве в августе 1939 г., Советская миссия, возглавляемая К. Е. Ворошиловым, представила конкретный военный план, предусматривавший совместные военные действия вооруженных сил СССР, Англии и Франции во всех возможных случаях агрессии. Миссии Англии и Франции отказались его принять. Их замысел состоял в том, чтобы дать понять Гитлеру, что у СССР нет союзников, что фашистская Германия может напасть на СССР, не рискуя встретить противодействие Англии и Франции. Вследствие этого англо-франко-советские переговоры закончились провалом.

Ниже публикуется извлечение из записи заседания военных миссий СССР, Англии и Франции 15 августа 1939 г. — часть выступления члена советской миссии Б. М. Шапошникова.

Против агрессии в Европе Красная Армия в европейской части СССР развертывает и выставляет на фронт:

120 пехотных дивизий, 16 кавалерийских дивизий, 5000 тяжелых орудий (сюда входят и пушки и гаубицы), 9 — 10 тыс. танков, от 5 до 5,5 тыс. боевых самолетов (без вспомогательной авиации), т. е. бомбардировщиков и истребителей.

В это число не входят войсковые части укрепленных районов, части противовоздушной обороны, части охраны побережья, запасные части, отрабатывающие пополнения (депо), и части тыла.

Я сейчас изложу одобренные военной миссией СССР три варианта возможных совместных действий вооруженных сил Англии, Франции и СССР в случае агрессии в Европе.

Первый вариант — это когда блок агрессоров нападет на Англию и Францию. В этом случае СССР выставляет 70% тех вооруженных сил, которые Англией и Францией будут непосредственно направлены против главного агрессора — Германии. Например, если бы Франция и Англия выставили против Германии непосредственно 90 пехотных дивизий, то СССР выставил бы 63 пехотные дивизии, 6 кавалерийских дивизий с соответствующим количеством артиллерии, танков, самолетов, общей численностью около 2 млн. человек.

В этом варианте считается обязательным участие в войне Польши в силу ее договора с Англией и Францией всеми ее силами. Причем от 40 до 45 пехотных дивизий Польша должна сосредоточить для главного удара на своих западных границах и против Восточной Пруссии.

Правительства Англии и Франции должны добиться of Польши обязательства на пропуск и действия вооруженных сил СССР, сухопутных и воздушных, через Виленский коридор и по возможности через Литву — к границам Восточной Пруссии, а также, если обстановка потребует, то и через Галицию.

Хотя конкретных планов по действию морских флотов Англии и Франции высказано не было, считаю необходимым привести соображения Генерального штаба Красной Армии, одобренные военной миссией СССР.

Действия объединенного англо-французского флота должны иметь целью:

1. Закрытие Ламанша и прорыв сильной эскадры в Балтийское море для действий против флота главного агрессора в Балтике и против его берегов.

2. Англия и Франция должны добиться от балтийских стран согласия на временное занятие англо-французским флотом Аландских островов, Моонзундского архипелага с его островами (Эзель, Даго, Вормс), портов Ганге, Пернов, Галсаль, Гайнаш и Либава в целях охраны нейтралитета и независимости этих стран от нападения со стороны Германии.

3. Перерыв подвоза в Германию из Швеции руды и другого сырья.

4. Блокаду берегов главного агрессора в Северном море.

5. Господство в Средиземном море и закрытие Суэцкого канала и Дарданелл.

6. Крейсерские операции у берегов Норвегии и Финляндии, вне их территориальных вод, у Мурманска и Архангельска против подводных лодок и крейсеров флота агрессора.

Северный флот СССР ведет крейсерские операции у берегов Финляндии и Норвегии, вне их территориальных вод, совместно с англо-французской эскадрой.

Что же касается нашего Балтийского флота, то он, в случае благоприятного разрешения вопроса о временном занятии вышеуказанных островов и портов, будет базироваться совместно с объединенным флотом Англии и Франции на Ганге, Аландском и Моонзундском архипелагах, [на] Гапсаль, Пернов, Гайнаш и Либаву в целях охраны независимости балтийских стран.

При этих условиях Балтийский флот СССР может развить свои крейсерские операции, действия подводных лодок и осуществить установку мин у берегов Восточной Пруссии и Померании. Подводные лодки Балтийского флота СССР помешают подвозу промышленного сырья из Швеции для главного агрессора.

(По мере изложения командармом Б. М. Шапошниковым плана действий адмирал Драке и генерал Хейвуд наносят на имеющиеся у них кроки обстановку.)

Второй вариант возникновения военных действий — это когда агрессия будет направлена на Польшу и Румынию. В этом случае Польша и Румыния выставляют на фронт все свои вооруженные силы.

Польша должна защищать Румынию. Польша и Румыния могут быть атакованы не одной только Германией, но и Венгрией. Германия может бросить до 90 дивизий против Польши.

Франция и Англия должны выступить и объявить немедленно войну агрессору.

Участие СССР в войне может быть (осуществлено) только тогда, когда Франция и Англия договорятся с Польшей и, по возможности, с Литвой, а также с Румынией о пропуске наших войск и их действиях — через Виленский коридор, через Галицию и Румынию.

В этом случае СССР выставляет 100% тех вооруженных сил, которые выставят Англия и Франция против Германии непосредственно. Например, если Франция и Англия выставят против Германии 90 пехотных дивизий, то и СССР выставляет 90 пехотных дивизий, 12 кавалерийских дивизий с соответствующей артиллерией, авиацией и танками.

Задачи морских флотов Англии и Франции остаются те же, что указаны в первом варианте. Задачи Северного и Балтийского флотов СССР также остаются те же, что и в первом варианте.

На юге Черноморский флот СССР, заградив устье Дуная от проникновения по нему подводных лодок агрессора и других возможных морских сил, закрывает Босфор от проникновения в Черное море надводных эскадр противника и их подводных лодок.

Третий вариант. Этот вариант предусматривает случай, когда главный агрессор, используя территорию Финляндии, Эстонии и Латвии, направит свою агрессию против СССР. В этом случае Франция и Англия должны немедленно вступить в войну с агрессором или блоком агрессоров.

Польша, связанная договорами с Англией и Францией, должна обязательно выступить против Германии и пропустить наши войска по договоренности правительств Англии и Франции с правительством Польши через Виленский коридор и Галицию.

Выше было указано, что СССР развертывает 120 пехотных дивизий, 16 кавалерийских дивизий, 5 тыс. тяжелых орудий, от 9 до 10 тыс. танков, от 5 до 5,5 тыс. самолетов. Франция и Англия должны в этом случае выставить 70% от указанных только что сил СССР и начать немедленно активные действия против главного агрессора.

Действия англо-французского военно-морского флота должны проходить, как указано в первом варианте.

Если бы в войну была втянута Румыния, то она должна участвовать в ней всеми своими силами, и правительства Англии и Франции должны добиться согласия от правительства Румынии на пропуск наших сил через территорию Румынии.

Таковы общие соображения по совместным действиям вооруженных сил Англии, Франции и СССР, одобренные военной миссией СССР.

«Международная жизнь», 1959, № 3, стр. 139 — 141.