Роль государственной машины

РОЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОЙ МАШИНЫ

Итак, Россия на какое-то время сознательно или бессознательно повернулась к Востоку, а не к Западу.

Это ли было причиной се экономического отставания? Или, наоборот, Москва уберегла себя от незавидной судьбы государства, все структуры которого безжалостно перестроены европейским спросом, и в то время, как отдельные города переживали успех, развитие других городов тормозилось, а авторитет государства уменьшался?

Фернан Бродель считает, что представить себе подобный сценарий развития России очень непросто. Французский историк в этой связи сравнивает российскую государственную машину с утесом среди моря.

Самовластие государства было поистине безграничным это касалось как его отношения к городам, так

к вотчинникам и помещикам, к боярам и к церкви, не говоря уже о крестьянах.

Государство присвоило себе контроль над важнейшими видами обмена: оно монополизировало соляную торговлю, торговлю поташем, водкой, пивом, медами, пушниной, табаком, а позднее и кофе. Ha экспорт зерна требовалось разрешение царя.

Гравюра Ж. Симона. Начало ХѴШ в.

Именно царь, начиная с 1653 года, организовывал официальные караваны, которые каждые три года отправлялись в Пекин, доставляя туда ценные меха и возвращаясь обратно с золотом, шелком, фарфором и, позднее — с чаем.

Государство открывало заведения, «кои на русском языке именуются кабаками и кои царь оставил исключительно за собой. кроме как в части Украины, населенной казаками».

Ежегодный доход, извлекаемый из кабаков, достигал не менее миллиона рублей, а «поелику русская нация привычна к крепким напиткам и поелику солдаты и работники получают половину своей платы хлебом и мукой, а другую половину — в звонкой монете, они сию последнюю часть просаживают в кабаках, так что все наличные деньги, что обращаются в России, возвращаются в сундуки его Царского величества».

Однако вместе с тем каждый старался нажиться за счет государственной машины в свое удовольствие, и контрабанда в России процветала необычайно.

Самой бурной контрабандой была незаконная торговля сибирскими мехами и шкурами с близлежащим Китаем. Она приобрела настолько широкий размах, что вскоре государственным караванам в Пекине просто нечего стало делать.

Ho какими бы изощренными ни были воровство и контрабанда, ограничить решающим образом царский произвол они не могли.

Государство произвело на свет тонкую, но весьма зажиточную социальную прослойку: так называемых «гостей» ■— крупных негоциантов, которые посредством торговли на дальние расстояния имели возможность получить баснословные богатства, но вместе с тем были поставлены в прямую зависимость от государства.

«Гости» были облечены одновременно громадными привилегиями и громадной ответственностью. Ha «гостей» поочередно возлагались сбор налогов, управление астраханской или архангельской таможнями, продажа пушнины и прочих товаров казны, внешняя торговля государства, особенно продажа товаров, относящихся к государственным монополиям. За выполнение всех этих задач они отвечали собственной головой и собственным имуществом.

Зато состояния «гостей» бывали порой просто колоссальными.

B начале XVII века годовая заработная плата работника не превышала, как правило, 5 рублей. A Строгановы, «короли» русских купцов, обогатившиеся за с.чет ростовщичества, солянойторговли, горных предприятий, промышленных заведений и др. — безвозвратно предоставили царю 412 056 рублей во время русско-польских войн середины XVI века.

Становится ясно, что ревнивая и предусмотрительная царская власть сумела сохранить самостоятельную, не зависящую от Запада торговую жизнь, которая охватывала всю территорию и участвовала в ее экономическом развитии.

Характерно. что ни один из крупных русских купцов не был узко специализирован. Один из самых богатых «гостей», Григорий Никитников, занимался сразу продажей рыбы, соли, сукон, шелков; он вел обширные дела в Москве, на Волге, в Нижнем Новгороде и Архангельске.

Никитников вел переговоры со Строгановым о покупке наследственного имения за баснословную цену в 90 тысяч рублей. Некий Воронин владел более чем тридцатью лавками в московских рядах; другой купец, по фамилии Шории, перевозил товары из Архангельска в Москву, оттуда — в Ниж- ний Новгород, а затем на Нижнюю Волгу. По уговорам с компаньоном он одним махом закупил ЮО тысяч пудов соли. Однако с воцарением Петра I функции «гостей» по- степенно сойдут на нет.

«ГОРОДСКАЯ» ЭКОНОМИКА. ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО РЫНКА

Фернан Бродель в своей монографии немалое место уделяет роли российских городов в процессе обмена.

Их незначительная величина, по мнению французского историка, является следствием «сверхизобилия сельской активности». Внутринациональный обмен в абсолютном большинстве случаев проводился на уровне барских и церковных именйй, а также за счет излишков крестьянской продукции. Бродель называет российские города конца XVIl — начала XVllI вв. «скорее местечками, чем городами», причем не столько из-за их величины, сколько из-за невысокого уровня развития в них собственно городских функций.

Европейские путешественники называли Россию «огромной деревней». Рыночная экономика русских городов находилась на начальной стадии развития, однако была чрезвычайно активной.

Ремесленная деятельность в основном была сосредоточена в предместьях, где хозяйничали вчерашние крестьяне, отличие которых от остальных заключалось лишь в том, что они зарабатывалина пропитание не патриархальным способом, а ремеслом. Число таких ремесленных лавочек было велико.

«В Москве больше торговых лавочек, чем в Амстердаме», — заявил один из немецких купцов, увидевший стольный град России на исходе ХѴІІ века.

Однако лавочки эти были крохотными. По сравнению с теми же амстердамскими лавками они оказывались раз в десять меньше, причем даже в таких крайне тесных условиях торговцы умудрялись снимать одну лавку вдвоем, втроем и даже вчетвером.

Торговый ряд образовывался из множества таких лавчонок, вытянувшихся вдоль улицы, что делало русские города крайне похожими на города мусульман.

■По мнению А.Олеариуса, онубликовавшего во второй половине XVII века свои воспоминания («Voyage en Moskovie, Tartarie et Perse»), «у всякого ремесла была своя улица и свой квартал, так что торговцы шелком никак не смешиваются с торгующими сукнами и холстом, золотых дел мастера — с шорниками, сапожниками, портными, скорняками и прочими ремесленниками. Есть также улица, на коей продают лишь образы святых. »

Самыми большимилавками были амбары, так как они предназначались не только для хранения товара, но также для оптовой и дажерозничной торговли.

B Москве было несколько специализированных рынков, например, даже такие, как рынки старья, мясные и рыбные рынки, по поводу которых Йохан Кулишер, немецкий купец, утверждал, что «прежде чем их увидишь, их учуешь. Зловоние их таково, что всем иноземцам приходится затыкать себе нос!»

Однако без большого товарообмена России было не обойтись. Необходимость обменов с большим радиусом диктовалась хотя бы уже тем, что в одной из областей России недоставало хлеба или дров, а в другой — соли. Импортные изделия или пушнина также пересекали всю страну от края до края.

Увы, не города все же были двигателями этой крупной торговли, а скорее ярмарки. B XVIII веке их имелось от трех до четырех тысяч (это в 10-12 раз больше, чем российских городов того времени).

Некоторые из них напоминали знаменитые ярмарки Шампани и выполняли функцию соединения отдаленных друг от друга областей. B числе таких крупных ярмарок была Архангельская, которую южнее сменяла весьма оживленная Сольвычегодская; Ирбитская, контролировавшая дорогу в сибирский Тобольск; Макарьевская, явившаяся первыми наметками колоссального Нижегородского торжища; Брянская — между Москвой и Киевом; Тихвинская — на подступах к Ладоге.

Ярмарки эти нельзя было назвать чем-то архаичным, поскольку даже на Западе XVIII век был еще «веком ярмарок». Основной проблемой оставался лишь незначительный масштаб российских городов.

Еще одним признаком незрелости городов России было отсутствие современного кредита.

Ростовщичество на Руси было поистине безжалостным. B ходу были неправдоподобно высокие процентные ставки: для займа одного русского купца другому русскому купцу в Стокгольме в 1690 году ставка на девять месяцев была 120 процентов (т.е. более тринадцати процентов в месяц). Ha Леванте, где ростовщичество между еврейскими и мусульманскими кредиторами и христианами-заемщиками чувствовало себя вольготно, в это время процентные ставки не превышали 5 процентов месячных.

B Московском государстве выгода, предусматриваемая уговором, имела меньшее значение, чем захват залога. Это было дополнительной причиной того, что ставка процента была столь высокой, а сроки выплаты столь жесткими: кредитору было выгодно, чтобы заемщик не смог соблюсти уговор и добыча в конце концов оказалась бы захвачена безвозвратно.

C течением времени, когда петровские мануфактуры получали все большее развитие, когда все глубже внедрялось разделение труда, коснувшееся как мелкого товарного производства, так и сельского хозяйства, расширялась внутренняя торговля. Для увеличения товарооборота было предпринято строительство несколькихканалов.

Вышневолоцкий канал соединил бассейн Волги с Балтийским морем и открыл широкие возможности для доставки товаров в Петербург, а оттуда — за границу.

Bo второй четверти XVIII века было закончено строительство обводного канала вокруг Ладожского озера.

Значение Архангельского порта и торгового пути через Белое море резко упало после присоединения Балтийского побережья. B 1701 году в Архангельск прибыло 103 иностранных корабля, а в 1725 — только 12, в то время, как в русскиепорты Балтийского моря (Петербург, Нарву, Ригу, Ревель, Выборг) — 914 кораблей.

B 1726 году только через Петебург вывезлиужеполовину всех русских товаров, предназначавшихся для продажи на рынках Западной Европы. Пенька, лен и кожа составля- лиглавнуюстатьюрусскогоэкспорта.

Однако тогда уже вывозилась и продукция российских мануфактур. B том же 1726 году за границу было вывезено свыше 55 тысяч пудов железа и более 10 миллионов аршин полотна.

Роль государственной машины

Итак, Россия на какое-то время сознательно или бессознательно повернулась к Востоку, а не к Западу.

Это ли было причиной ее экономического отставания? Или, наоборот, Москва уберегла себя от незавидной судьбы государства, все структуры которого безжалостно перестроены европейским спросом, и в то время, как отдельные города переживали успех, развитие других городов тормозилось, а авторитет государства уменьшался?

Самовластие государства было поистине безграничным — это касалось как его отношения к городам, так

к вотчинникам и помещикам, к боярам и к церкви, не го- поря уже о крестьянах.

Государство присвоило себе контроль над важнейшими видами обмена: оно монополизировало соляную торговлю, торговлю поташем, водкой, пивом, медами, пушниной, табаком, а позднее и кофе. На экспорт зерна требовалось разрешение царя.

Самой бурной контрабандой была незаконная торговля сибирскими мехами и шкурами с близлежащим Китаем. Оца приобрела настолько широкий размах, что вскоре государственным караванам в Пекине просто нечего стало делать.

Но какими бы изощренными ни были воровство и контрабанда, ограничить решающим образом царский произвол они не могли.

Государство произвело на свет тонкую, но весьма зажиточную социальную прослойку: так называемых «гостей» — крупных негоциантов, которые посредством торговли на дальние расстояния имели возможность получить баснословные богатства, но вместе с тем были поставлены в прямую зависимость от государства.

«Гости» были облечены одновременно громадными привилегиями и громадной ответственностью. На «гостей» поочередно возлагались сбор налогов, управление астраханской или архангельской таможнями, продажа пушнины и прочих товаров казны, внешняя торговля государства, особенно продажа товаров, относящихся к государственным монополиям. За выполнение всех этих задач они отвечали собственной головой и собственным имуществом.

Зато состояния «гостей» бывали порой просто колоссальными.

В начале XVII века годовая заработная плата работника не превышала, как правило, 5 рублей. А Строгановы, «короли» русских купцов, обогатившиеся за счет ростовщичества, соляной торговли, горных предприятий, промышленных заведений и др. — безвозвратно предоставили царю 412 056 рублей во время русско-польских войн середины XVI века. Строгановы же предоставляли Михаилу Романову в начале его царствования крупные суммы — пшеницей, драгоценными камнями, деньгами — в виде займов и чрезвычайных налогов.

Характерно, что ни один из крупных русских купцов не был узко специализирован. Один из самых богатых «гостей», Григорий Никитников, занимался сразу продажей рыбы, соли, сукон, шелков; он вел обширные дела в Москве, на Волге, в Нижнем Новгороде и Архангельске.

Никитников вел переговоры со Строгановым о покупке наследственного имения за баснословную цену в 90 тысяч рублей. Некий Воронин владел более чем тридцатью лавками в московских рядах; другой купец, по фамилии Шорин, перевозил товары из Архангельска в Москву, оттуда — в Нижний Новгород, а затем на Нижнюю Волгу. По уговорам с компаньоном он одним махом закупил 100 тысяч пудов соли. Однако с воцарением Петра I функции «гостей» постепенно сойдут на нет.

Глава 13. Преобразования государственной машины и социальная политика

§ 1. Губернская реформа

Потрясенная до основания гигантским социальным взрывом дворянская империя Екатерины II почти сразу же приступает к своеобразному ремонту своей государственной машины.

В первую очередь было реорганизовано ее наиболее слабое звено — местные органы власти. Умудренные опытом Крестьянской, войны крепостники подвергли местное управление кардинальной перестройке. Активнейшую роль в этом сыграла и сама Екатерина II. В письме к Вольтеру в конце 1775 г. она сообщала: «Я только что дала моей империи «Учреждение о губерниях», которое содержит в себе 215 печатных страниц… Это плод пятимесячной работы, исполненной мною одной». Конечно, Екатерина разрабатывала этот проект не одна. Было подано 19 проектов, составленных видными сановниками и государственными деятелями.

По проекту вся Россия делилась теперь на 50 губерний вместо 23 прежних. Основной фигурой в губернии являлся отныне губернатор, стоявший во главе «губернского правления». Функции губернского правления были довольно обширны, но главная из них — широкое объявление законов и правительственных распоряжений, надзор за их выполнением и, наконец, право отдачи под суд нарушителей закона. Губернскому правлению подчинялись все местные суды и полиция. Всеми расходами и доходами в губернии, ее промышленностью, сбором налогов ведала казенная палата. Она же брала на себя часть функций центральных коллегий. Совсем новым учреждением был «приказ общественного призрения». За- столь безмятежным названием, звучащим на манер благотворительного заведения, скрывались довольно прозаические функции — охрана «порядка» в интересах господства дворян. Приказ общественного призрения был помощником губернской полиции, хотя ведал он и народным образованием, и охраной здоровья населения, и общественной благотворительностью, и смирительными домами. Наконец, в губернии были губернский прокурор и целая система судебных учреждений с приданными к ней прокурорами. Самыми высшими из судов были две палаты: палата гражданских дел и палата уголовных дел, имеющие право пересмотра дел губернских и уездных судов. Сами же губернские суды были сословными, т. е. для дворян был свой суд (он назывался «верхний земский суд»), для купцов и мещан свой («губернский магистрат»). И, наконец, был губернский суд для «свободных» (государственных) крестьян («верхняя расправа»). В каждом из этих судов были два департамента с двумя председателями (по уголовным и гражданским делам). Уголовные дела из всех судов попадали для утверждения в палату уголовных дел. Но в палату гражданских дел попадали лишь те дела, по которым иск был ценой не ниже 100 руб., притом если тяжущийся вносил еще и в залог 100 руб. Для подачи апелляции в Сенат иск должен был быть не менее 500 руб., а залог — 200 руб. Вот здесь и выходит наружу классовый характер суда, так как право апелляции могли осуществить практически лишь представители имущего класса.

Спустимся теперь на ступеньку ниже, в уезд. В каждой губернии было теперь в среднем 10–15 уездов. Главным исполнительным органом был здесь так называемый «низший земский суд». Он вместе со стоящим во главе его капитан-исправником имел всю полноту власти в уезде. Наблюдение за выполнением законов, исполнение распоряжений губернских властей, исполнение судебных решений, розыск беглых крестьян — вот лишь важнейшие функции этого учреждения. Огромную власть имел теперь капитан-исправник, принимавший любые меры для восстановления порядка в уезде. Капитан-исправник и два-три заседателя нижнего земского суда выбирались только дворянами и только из местных помещиков.

Судами в собственном смысле слова в уезде были «уездный суд» (для дворян) и «нижняя расправа» (для государственных крестьян). Дворяне практически господствовали не только в своем суде, но и в «нижней расправе». О дворянских вдовах и сиротах заботилась теперь «дворянская опека».

Для выборов кандидатов на многочисленные должности собирались уездные и губернские дворянские собрания, руководимые уездным предводителем дворянства и губернским предводителем.

Такова структура новых местных учреждений, обеспечившая, как нетрудно убедиться из прочитанного, прочное господство дворянства во всех звеньях этого аппарата.

Город по реформе 1775 г. стал самостоятельной административной единицей. Основными учреждениями в городе были: городской магистрат, совестный суд и ратуша в посадах. Компетенция городового магистрата с городским головой во главе была аналогична компетенции уездного суда, а состав городового магистрата выбирался местным купечеством и мещанством. У купечества и мещанства появилась теперь и своя опека на манер дворянской опеки — городовой сиротский суд. Таким образом, на первый взгляд, в городе была создана своя сословная полноправная система выборных учреждений. Но это только на первый взгляд. Если дворяне в уезде избирали капитан-исправника и у него была полнота всей власти, то во главе города стоял городничий, которому также принадлежала огромная власть, но… городничий назначался Сенатом из дворян.

Совсем необычным учреждением стал «совестный суд». Он подчинялся генерал-губернатору, а в его функции входило лишь примирение сторон, контроль за арестами.

Все эти преобразования, ускоренные Крестьянской войной, назревали еще до нее. Но, идя навстречу интересам помещиков, проведением губернской реформы Екатерина II одновременно существенно усилила государственную власть на местах.

В 1789 г. были введены городские полицейские управы, получившие трогательное, но лживое наименование «управ благочиния». Эти управы в Москве и Петербурге возглавляли полицмейстеры, а в остальных городах — городничие. В состав управ входили два пристава (по уголовным и гражданским делам) и два советника (ратманы). Каждый город делился на участки в 200–700 домов, а каждый участок — на кварталы по 50—100 домов. Во главе участков стоял частный пристав, а во главе кварталов — квартальный пристав. Под зорким наблюдением полиции был теперь каждый дом, каждый горожанин.

Децентрализуя управление, царица сохранила вместе с тем мощный и действенный контроль центральной власти над губерниями. Над каждыми 2–3 губерниями Екатерина II поставила наместника или генерал-губернатора с неограниченными полномочиями.

Система местных губернских учреждений оказалась настолько прочной, что просуществовала в своей основе вплоть до реформы 1861 г., а в некоторых деталях вплоть до 1917 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Пределы возможностей рыночного механизма. Роль гос-ва в рыночной экономике. Смешанная экономика.

Рыночный механизм – это механизм взаимосвязи и взаимодействия основных элементов рынка: спроса, предложения, цены, конкуренции и основных экономических законов рынков. Такими законами являются: закон стоимости (ценности) и полезности, конкуренции, падающего спроса, изменения предложения, равновесной цены и др.

Рыночный механизм – механизм формирования цен и распределения ресурсов, механизм взаимодействия продавцов и покупателей товаров по поводу определения их количества, качества, структуры производства.

Известно, что рыночный механизм, хотя и представляет собой хорошо отлаженный механизм, способный решать важнейшие экономические задачи, стоящие перед обществом, все же не срабатывает в ряде областей хозяйственной жизнедеятельности. Такие ситуации, при которых рыночный механизм не может обеспечить эффективное использование ресурсов, принято называть провалами (фиаско, несостоятельностью) рынка.

Обычно выделяют четыре типа неэффективных ситуаций, свидетельствующих о «провалах» рынка:

1. Общественные блага – товары и услуги, предоставляемые государством на благо всех граждан или большинства населения страны (образование, здравоохранение, жилье). Прямая плата за них отсутствует. Большая часть общественных благ не обеспечивается частными рынками.

2. Внешние эффекты (экстерналии) – это издержки или выгоды от рыночных сделок, не находящие отражение в ценах, которые распространяются также на людей, непосредственно не осуществляющих материальных или денежных затрат, но использующих побочные эффекты деятельности других, т.е. они касаются и производителей и потребителей. Отрицательные внешние эффекты возникают в случае, если деятельность одного экономического агента вызывает издержки других. Например, загрязнение воды, почвы, воздуха в результате работы частного предприятия. При наличии отрицательного внешнего эффекта экономическое благо продается и покупается в большем по сравнению с эффективным объеме, т.е. имеет место перепроизводство товаров и услуг с отрицательным внешним эффектом. Положительные внешние эффекты возникают в случае, если деятельность одного экономического агента приносит выгоды другим. При наличии положительного внешнего эффекта экономическое благо продается и покупается в меньшем по сравнению с эффективным объеме, т.е. имеет место недопроизводство товаров и услуг с положительным внешним эффектом.

3. Несовершенная (асимметричная) информация – ситуация, в которой часть участников рыночной сделки владеет важной информацией, которой не владеют другие заинтересованные лица; характерная для многих ситуаций в бизнесе. Как правило, продавец продукта знает о его качестве больше, чем покупатель. Дефицит информации о качестве продаваемого товара приводит к бесконечному падению цен. Асимметричная информация приводит к несостоятельности рынка в регулировании распределения ресурсов. Факт асимметричной информации требует более активного участия правительства в регулировании экономики, ибо недостаточная информация может разрушить рынки.

4. Монополии – тип структуры рынка, в которых существует только один продавец, контролирующий всю отрасль производства определенного товара, не имеющего близкого заменителя. Фирма-монополист устанавливает цену на свой товар, т.е. обладает монопольной властью. Монопольная власть – возможность монополиста устанавливать цену на свой товар, изменяя его объем, который он готов продать. Монопольная власть ведет к росту цен и сокращению объема выпуска. В результате ухудшается благосостояние потребителей и растет благосостояние фирм-монополистов.

5.Иногда сюда относят также неспособность рынка обеспечить нужным количеством денег обращение.

Во всех этих случаях требуется вмешательство государства.

Последствия гос. регулирования рыночного цнообразования.

Основными средствами гос. воздействия являются:

3. Налоги и дотация. В результате введения налога (акциза) в размере T единиц с единицы проданной продукции линия предложения сдвигается вверх на величины налога от S₁ к S₂. Так как теперь каждая единица проданной продукции обходится производителю на T единиц дороже. В результате уменьшились и объем спроса, и объем предложения. Дотация приводит к росту предложения. Тогда равновесная цена падает, а равновесный объем продаж растет. Воздействие гос-ва на процесс рыночного ценообразования посредством налогов и дотаций снижает экономическую эффективность функционирования рынка. Посредством налогов и дотаций гос-во осуществляет перераспределение благосостояния между экономическими субъектами.

4.Директивные цены (установление верхних и нижних пределов цен)

— установление «потолка цен». Если потолок цен Pg установлен на уровне ниже, чем равновесная цена, то возникает дефицит в размере Qd(Pg)-Qs(Pg).

— установление «пола цен». «Пол цен» связывается с необходимостью гос. поддержки отраслей. При установлении директивной цены выше, чем равновесная, возникает избыток предложения, поэтому гос-во во избежание появления «черного» рынка с ценой ниже директивной, должно закупить все избыточное предложение Qs(Pg)-Qd(Pg), либо выплачивать дотацию на каждую единицу продукции, проданную сверх минимального объема Qd, либо ограничивать объем производства на уровне Qd, соглашаясь на чистые потери об-ва.

3. Регулирование количества. Политика протекционизма – гос-во может квотировать (ограничивать кол-во продаваемой продукции) объем продаж на рынке. Данная политика может привести к сокращению объема продаж до установленного в квоте Q₂* и росту цены на рынке, так как ограниченное кол-во будет продано по максимально возможной цене P₂*.

Смешанная экономика – организация экономики, которая сочетает в себе рыночную эффективность с гос-ным регулированием, при которой частный сектор управляется рыночным механизмом, а общественные институты и правительство воздействуют на экономику через директивы и фискальные рычаги. При этой системе большое внимание уделяется соц сфере. Гос-во обеспечивает эконом и полит стабильность общества, сглаживает циклические колебания, кризисные явления и др.