Захватнические планы англии и турции на кавказе

Зачем Британия возвратилась на Южный Кавказ?

«Большая игра» XXI века может привести к непредсказуемым последствиям для тех, кто её затеял

На фоне активного участия Турции в военном конфликте в Нагорном Карабахе остается в тени гораздо более серьезная роль Великобритании, махинации которой в регионе имеют давнюю историю и выстроены в классической колониальной логике. Похоже, что сегодня, после выхода из Европейского Союза, в Лондоне готовы коренным образом изменить расклад сил в Евразии. В частности, переформатирование геополитического пространства Южного Кавказа предварялось слухами о возможном ударе Армении по нефтегазовой инфраструктуре Азербайджана. Не исключено, что эти слухи были инспирированы азербайджанской стороной – в социальных сетях даже выставлялись грубо слепленные фальшивки, едва ли способные произвести впечатление на подготовленных людей. В свою очередь, представитель Минобороны Армении Арцрун Ованнисян в июле заявил, что вооруженные силы Армении не намерены наносить удары по объектам нефтегазовой инфраструктуры Азербайджана, так как «они принадлежат международным компаниям, и эти компании должны быть уверены, что Армения гарант, а не потребитель безопасности».

Скорее всего, тут подсуетилась Анкара, убедив «британского льва», что Армения и Россия угрожают британским инвестициям в бакинские нефтепромыслы, в которые Лондон вкладывал фунты стерлингов еще в двадцатом веке.

Как бы то ни было, Британская Корона начала свою очередную Большую Игру, на этот раз на Южном Кавказе.

Ещё в октябре 2007 года премьер-министры Великобритании и Турции – Гордон Браун и Реджеп Тайип Эрдоган – подписали в Лондоне соглашение о стратегическом партнерстве между двумя странами. Соглашение предусматривало открытие британского университета в Турции, развитие торгового сотрудничества, взаимодействие в энергетической сфере и создание регионального энергетического центра, а также совместное сооружение индустриальной зоны в иракской Басре.

Лейбористское правительство Великобритания в то время поддерживало вступление Турции в Евросоюз. Сейчас эта тема стала неактуальной, но если бы Турция вступила бы всё же в ЕС, то все нынешние проблемы Европы с легальными и нелегальными мигрантами показались бы меньшим злом на фоне мощной экспансии «неоосманов» на просторы Старого Света. Европа была бы радикально ослаблена, а Турция стала бы диктовать свою волю одряхлевшим белым колонизаторам.

В феврале 2015 года Азербайджан был включен в программу UKTI «High Value Opportunity», которая оказывает содействие британским компаниям в процессе заключения контрактов и реализации масштабных проектов в нефтегазовой сфере.

В конце 2017 года в Азербайджане действовало уже свыше 500 британских компаний. К этому времени Великобритания стала лидером по инвестициям в экономику республики. Особо успешно шли дела у корпорации BP, которая участвовала в семи нефтегазовых проектах в Азербайджане, среди которых разработка блока месторождения Азери – Чираг – Гюнешли, нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан и «Южный газовый коридор».

Нефтяные месторождения Азери, Чираг и Гюнешли (группа шельфовых нефтегазовых месторождений Азербайджана и Туркмении в южной акватории Каспийского моря, в 90 км к востоку от Баку) были открыты еще в советское время. Гюнешли было открыто в 1981 г, Чираг – в 1985 г. и Азери – в 1987 г. Блок месторождений АЧГ представляет собой гигантскую структуру площадью 5 х 50 кв. км, глубиной 1,4 км. Глубина моря в районе месторождения колеблется в интервале 110-180 м.

Азербайджан не обладал собственными финансовыми ресурсами для развития нефтяной отрасли. Поэтому для разработки этих месторождений был привлечен иностранный капитал.

В сентябре 1992 года по приглашению тогдашнего президента Эльчибея Баку посетила «железная леди» Маргарет Тэтчер, что способствовало заключению через два года «контракта века» на разработку крупного морского месторождения Азери – Чираг – Гюнешли (1).

BP (оператор в Азери-Чираг-Гюнешли) – 35,78 %,
Chevron – 11,27 %,
Inpex – 10,96 %,
AzACG – 11,65 %,
Statoil – 8,56 %,
Exxon – 8 % ,
ТРАО – 6,75 %,
Itocu – 4,3 %
Hess – 2,72 % (продала свою долю индийской ONGC).

ВР ежесуточно добывает более 580 тыс. баррелей нефти на блоке «Азери-Чыраг-Гюнешли», извлекает около 55 тыс. баррелей конденсата и 33 млн кубометров газа с месторождения «Шах-дениз», ведет разведбурение на поиск газа в одном из самых глубоких структур Каспия – «Шафаг/Асиман». Кроме того, у ВР два СРП контракта – один у побережья Абшерона на поиск нефти, а другой в северной части Каспия – на блоке D230, на разведбурение.

В сентябре 2018 года BP приобрела 61-процентную долю участия в соглашении о разделе продукции (СРП) по проекту Юго-Западный Гобустан в Азербайджане у Commonwealth Gobustan Ltd., которая является дочкой британской Arawak Energy, входящей в Vitol Group. Также BP получила статус оператора проекта. Блок Юго-Западный Гобустан расположен на востоке Азербайджана на побережье Каспийского моря. В него входят 13 месторождений и неразработанных структур. Среди них ранее разрабатывавшиеся и заброшенные из-за малой отдачи нефти и газа месторождения Шыхзакирли, Шейтануд, Вюркют, Донузлуг, Нардаран, Илхычы, Гярби Гадживели, Сунди, Шарги Гадживели, Турагай, Кениздаг, Гярби Дуванны, Дуванны, Солахай и Дашгиль.

Из Баку нефть может транспортироваться по трём нефтепроводам: Баку – Новороссийск, Баку – Тбилиси – Джейхан, Баку – Супса (Грузия). Бакинский газ в Турцию и Европу транспортируется по газопроводу TANAP. Между азербайджанскими городами Гянджа и Евлах проходит железнодорожная ветка, а также нефте- и газопроводы в обход России.

Теоретически ударить по стратегическим трубопроводам и «обнулить» на некоторое время энергетику Азербайджана и отчасти Турции армянская сторона может не только ракетами, но и имеющимися на вооружении самоходными гаубицами «Коалиция-СВ», а также силами штурмовой авиации. Это нанесёт непоправимый урон и британскому «нефтегазу». В последние годы Великобритания стали близка к исчерпанию своих месторождений в Северном море и вскоре станет чистым импортером углеводородов. Поэтому её интересы в энергетическом секторе Азербайджана носят в какой-то степени эсхатологический характер.

В конце сентября этого года британский посол в Азербайджане Джеймс Шарп опубликовал в местной прессе статью, в которой говорится: «На протяжении почти трех десятилетий Великобритания и Азербайджан являются стратегическими партнерами в развитии энергетического сектора Азербайджана, и мы ожидаем, что это партнерство будет также продолжаться в течение следующих трех десятилетий».

В марте 2020 года Джеймс Шарп встретился с главой общественной организации «Азербайджанская община Нагорного Карабаха» Туралом Гянджалиевым. «Сегодня состоялась ознакомительная встреча с главой азербайджанской общины Нагорного Карабаха, депутатом Туралом Гянджалиевым. Мы обсудили пути мирного урегулирования нагорно-карабахского конфликта и вклад, который община может внести в это дело», – написал посол 10 марта в своем Твиттере.

Армянский политтехнолог Виген Акопян в интервью Sputnik Армения отметил: «Не исключено, что руководство Великобритании, через призму British Petroleum, пытается внести свой вклад в процессы вокруг карабахского конфликта».

Портал «cryptome.org» упоминает Джеймса Лайла Шарпа в числе Чрезвычайных и Полномочных послов Ее Величества, являющихся одновременно офицерами британской разведки МИ-6 (MI6 Officers – Her Majesty’s Ambassadors). Шарп владеет русским, арабским и азербайджанским языками. Он идеально подходит для координации действий со своим прямым начальником, главой МИ-6 Ричардом Муром, личным другом президента Турции Реджепа Эрдогана.

Напомним, нынешний глава британской разведки MI-6 до недавнего времени занимал должность посла Великобритании в Турции и является одной из ключевых фигур группы влияния британского премьера Бориса Джонсона, прадед которого Али Кемаль, один из министров султанского правительства после 1918 года, был турком (по одной из версий – черкесом). Ричард Мур – сторонник идеи Великого Турана как проекта по сдерживанию России и Китая. Эрдоган при содействии Мура установил прочные и доверительные контакты с Борисом Джонсоном и получил от него мандат на перехват контроля над стратегическими азербайджанскими трубопроводами для гарантированного обеспечения их безопасности.

28 сентября Эрдоган и Джонсон обсудили по телефону ситуацию в Нагорном Карабахе, после чего азербайджанская армия под руководством турецких инструкторов усилила натиск на позиции Армии обороны НКР.

Есть мнение, что Баку получил гарантию поддержки со стороны не только Турции, но и Великобритании в конфликте вокруг Нагорного Карабаха, заплатив за это де-факто суверенитетом своей страны. Великобритания установила полный контроль над Азербайджаном, отдав туркам операционное управление региональными делами.

Незадолго до упомянутой встречи британского посла с Туралом Гянджалиевым, аналогичную встречу провёл посол США. Сопоставив все эти факты, можно было предвидеть, что в гипотетическом военном конфликте НКР и Армении с Азербайджаном погрязшая во внутренних противоречиях накануне президентских выборов Америка займет, скорее всего, нейтральную позицию, что и произошло в текущей реальности.

Армянская дипломатия, однако, проявила очевидную политическую близорукость, что привело республику к нынешнему «эсхатологическому одиночеству» (копирайт армянского военного аналитика Рачьи Арзуманяна). По оценке А. Ованнисяна, подкрепляемой всё новыми документальными доказательствами, армянская армия ведёт тяжёлые бои с превосходящими в несколько раз турецко-азербайджанскими силами, полноценную поддержку которым оказывают ВВС Турции, разведывательные и иные системы, большое количество наёмников, террористов и частные военные кампании.

Имея на своей стороне поддержку Турции, Великобритании и Израиля, Азербайджан, опираясь на турецкие военные инновации (массированное применение БПЛА), сумел нанести Армии обороны НКР ряд чувствительных поражений, намереваясь вернуть ряд территорий вокруг Нагорного Карабаха. Армения и НКР, помимо политических просчетов, со всей очевидностью готовились к «прошлой войне», и на данном этапе противостояния с тюркско-британской коалицией, утратили стратегическую инициативу.

В заключение отметим, что британцы перестали бы быть собой, если бы не играли на долгую перспективу. Посольство Великобритании советует своим гражданам в Азербайджане остерегаться террористов, проникновение которых не исключено и дальше – уже как обладателей местных паспортов. Очевидно, как и в случае с запрещённой в России «Аль-Каедой», западные спецслужбы рассчитывают на подконтрольность террористического «франкенштейна», однако не приходится сомневаться в том, что рано или поздно он начнёт кусать и своих хозяев.

Владимир Прохватилов, старший научный сотрудник Академии военных наук

Примечание

(1) Позже, в середине 19990-х годов, частым гостем в Лондоне стал Гейдар Алиев, а в Баку – сын Тэтчер, который, как утверждают злые языки, занимался сомнительными коммерческими операциями. С властями прикаспийской страны тесно дружит и сын королевы Великобритании – принц Эндрю, хорошо известный как лоббист транснациональных компаний.

Причины переселения части горцев в Турцию

В конце 50-х годов XIX в. на Северном Кавказе среди части горцев, продолжавших ориентироваться на Порту, началось движение за уход в османские владения.

Существуют разные точки зрения по поводу причин переселения. Одни считают, что основной причиной его была политика царизма, другие подчеркивают влияние Порты на кавказские дела и религиозный фанатизм. Правящие круги Порты, а также Англии и других западных государств видели единственного виновника этих событий в жизни горцев Северного Кавказа в царском правительстве. Российское правительство, в свою очередь, говорило об ответственности за переселение горцев на действия местных владетелей, пропаганду эмиссаров султана и других западноевропейских государств.

Влияние ислама и пропаганда против России бесспорно сыграли важную роль. Однако причины переселения были более глубокими, здесь имелись и социально-экономические, и политические корни. Несмотря на неравномерность развития, все адыгские общества твердо управлялись местной феодальной верхушкой. Раздробленность и противоречия в общественных отношениях, родоплеменные пережитки и отсталость служили социальной и политической почвой для пропаганды переселения в османские владения, которую вела часть местной знати и эмиссары султана.

После сдачи Шамиля в плен адыгские народы выразили готовность присягнуть России «на вечные времена», а 2 декабря (20 ноября) 1859 г. в урочище Хомасты генерал Филипсон принял у Мухаммед-Амина и старшин присягу на условиях сохранения местных порядков, свободы от податей и поставки рекрутов, оставления за абадзехами их земель и сословных привилегий. Крепостные крестьяне оставались во владении своих господ. Это, конечно, не означало подчинение российским властям (1). Абадзехские старшины не допускали в свои земли даже приставов, активно велись боевые действия против русской армии, устраивались постоянные нападения на казачьи станицы.

Правительство Российской империи не переставало прилагать усилия для того, чтобы дипломатическими методами остановить набеги и другие насильственные действия со стороны наиболее непримиримых черкесских сообществ. В 1861 и 1862 гг. император Александр II дважды встречался с черкесскими представителями, убеждая их прекратить сопротивление и гарантируя им сохранение самоуправления под властью империи. Российская империя со сложнейшим национальным и религиозным составом никогда не ставила своей целью истребление местного населения Северного Кавказа.

С назначением командующим войсками Кубанской области генерал-адъютанта гр. Н. И. Евдокимова был принят план вытеснения адыгов с прибрежных земель и занятия этих земель казаками. Убыхи сопротивлялись до марта 1864 г., но были разбиты и подчинились (2). Значительная часть горцев, главным образом адыгов и абадзинцев, стала переезжать в Османские владения. Переселение их не было принудительным – новых земель на плоскости для них отводилось до 1,5 млн. десятин. Но царские власти не удерживали горцев и даже поощряли их выезд, за их перевозку судовладельцы получали деньги и от казны.

Заселение предгорий Северо-Западного Кавказа казаками началось с 1861 г., когда Александр II утвердил положение о выделении для этого 1360 тыс. десятин земли с раздачей офицерам по 50 и рядовым казакам по 10 десятин (3). В конце 1864 г. было основано 111 казачьих станиц, заселенных 142 333 семействами (4).

Таким образом, аграрная политика России толкала многих горцев на переселение. Это вынуждены были признать даже представители высшего кавказского командования. Генерал Г. Д. Орбелиани 3 июля 1861 г. писал: «По требованию военных обстоятельств из земель, указанных туземцам, мы нередко отнимали часть под казачьи поселения или укрепления и раз поселенных на новых местах по требованию этих обстоятельств снова переселяли и иногда по нескольку раз с места на место, но при этом новом переселении земли указывались туземцам только в примерном количестве и для временного
пользования… Этой недостаточной обеспеченностью прав на землю следует объяснить ту быстроту и легкость, с которой целые аулы, а иногда и целые общества бросали указанные им земли и убегали в горы, чтобы усилить число враждовавших с нами, а в последнее время, чтобы выселяться в Турцию. Легковерие, фанатизм и ненависть к победителям играли роль второстепенную в этих явлениях» (5).

Царское правительство шаг за шагом вырывало политическую власть из рук горских князей и первостепенных дворян. Выдвигалась точка зрения, согласно которой земля считалась общинной, а жители признавались общинниками. Местные феодалы стали с недоверием относиться к аграрно-крестьянской политике правительства. И для этого были основания. Еще в 50-х годах XIX в. на Северном Кавказе было ограничено крепостное право. В 1861 г. в Ставропольской губернии крепостное право было отменено. Слухи об освобождении крестьян среди горского населения быстро распространялись. Местные власти проводили подготовительные работы к проведению реформы, начали собирать сведения о сословных отношениях. Когда в 1863 г. была создана Терская сословно-поземельная комиссия под председательством Дмитрия Кодзокова, феодальная верхушка убедилась в неблагоприятных для нее намерениях правительства. В итоге часть оппозиционно настроенных феодалов развернула деятельность в пользу переселения в Турцию. Угрозой массового выезда они хотели принудить царское правительство сохранить в крае крепостное право. Большие группы князей и дворян открыто требовали приостановить проведение крестьянской реформы или разрешить им переселиться в Османскую империю. Горские феодалы уезжали сами и увозили с собой зависимых людей, используя влияние мусульманского духовенства.

Османские эмиссары сманивали горцев к переселению обещанием райской жизни. Английские агенты тоже распространяли среди черкесов призывы к переселению. Значительная часть черкесов расселялась в христианских областях Османской империи для усиления исламского элемента или набиралась в войско. Многих женщин и детей переселяли с учетом их будущей продажи в рабство.

Оттоманская Порта и стоявшие за ее спиной Англия и Франция прилагали все силы к тому, чтобы использовать недовольство местного горского населения против России. На Северный Кавказ снова засылались многочисленные эмиссары с различными прокламациями. В тех же целях использовались и верующие, отправлявшиеся в Мекку на поклонение «гробу Магомета». В Османской империи эти богомольцы получали соответствующие наставления, а возвратившись на родину, распространяли вымыслы о будущности мусульман на Кавказе. Подосланные и завербованные из местного населения эмиссары Порты призывали горцев отказаться от подданства России «во имя пророка Магомета и ислама».

В прокламации османского эмиссара Мухамета Насарата к черкесам от 1 июня 1864 г. сказано: «С давних пор турецкие подданные, любя вас как детей, употребляли все возможные старания помогать вам … Берите ваши семейства и все необходимые вещи … наше правительство заботится о постройке для вас дома, и весь народ принимает в этом деятельное участие денежным пожертвованием … Получив назначение от правительства встретить и устроить вас, я ручаюсь за ваше спокойствие и безопасность» (6). Султан, обращаясь к горцам, писал: «Оставив свои жилища, поспешите ко мне немедленно, дабы не заслужить гнев всемогущего бога и победоносца султана» (7).

Подобные призывы иногда подкреплялись материальной и военной помощью. Все это сбивало с толку малосведущее в политике горское крестьянство, создавало у него неуверенность в завтрашнем дне.

Деятельность консервативной части феодалов была одним из решающих факторов, вызвавших переселение в Турцию и облегчавших иностранное вмешательство в дела края. Переселенцы из простого народа наивно рассчитывали избавиться от тяжелой жизни и обид на родине. Россия была не против избавиться от враждебно настроенного населения, поэтому царские власти со своей стороны поощряли переселение. «Стремление к переселению в Турцию служило и служит в этом населении выражением протеста против всякой правительственной меры, которая покажется для него почему-либо неприятною или же тягостною», — писал наместник Кавказа в своем отчете царю за 1863—1869 гг. (8).

Так многочисленные адыгские племена стали заложниками политической борьбы между своими владетелями, Российской империей, укреплявшей свои границы, и государств, противостоявших ей на Кавказе – Порты и Британской империи.

1. Фадеев Р. А. Указ. соч. С. 139.
2. Там же. С. 144-145, 152-153. 196.
3. Шевченко Г. Н. Политика царского правительства по отношению к феодальной
верхушке Черноморского казачьего войска в конце XVIII — первой половине XIX в. //
Некоторые вопросы социально-политических отношений на Северо-Западном Кавказе в конце XVIII — первой половине XIX в. Майкоп, 1985. С. 41-49.
4. Там же. С. 161, 209-210.
5. ЦГВИА. Ф. 38. Оп. 1. Св. 869. Д. 4. Л. 31-34.
6. ЦГИА ГССР. Ф. 412. Оп. 3. Д. 1115, Л. 1.
7. Там же. Ф. 13454. Оп. 2. Д. 489. Л. 5.
8. Всеподданнейший отчет главнокомандующего Кавказской армией по военно- народному управлению за 1863— 1869 гг. СПб., 1870. С. 110.

Англия против Турции. Мосульский конфликт (ноябрь 1918 г.)

В ноябре 1918 г. между Англией и Турцией возник так называемый «мосульский конфликт», продолжавшийся до июня 1926 г.

В начале ноября 1918 г. английские войска, нарушив границу, существовавшую в момент подписания Мудросского перемирия, заняли Мосул и Мосульский вилайет. Англия стремилась обеспечить за собой чрезвычайно важные стратегические позиции этого района, а также его крупнейшие нефтяные богатства. В 1916 г. по соглашению Сайкс — Пико зона Мосула отходила к Франции, но в 1919 г. англичане вынудили французов отказаться от Мосула взамен признания их прав на Сирию. Это было подтверждено на конференции держав Антанты в Сан-Ремо и в англо-французской конвенции от 23 декабря 1920 г. Севрский мирный договор включил Мосул в состав подмандатного Англии Ирака. Однако образовавшееся в Анкаре правительство Великого национального собрания Турции потребовало сохранения Мосула за Турцией. Вопрос о Мосуле был предметом длительных споров в 1922-1923 гг. на Лозаннской конференции. В результате в ст. 3 Лозаннского договора было включено постановление о том, что «границы между Турцией и Ираком будут полюбовно определены между Турцией и Великобританией в 9-месячный срок. При отсутствии согласия спор будет внесен в Совет Лиги наций». Фактически это было победой Керзона, так как предрешало утрату Мосула Турцией.

Тем не менее, турецкое правительство еще некоторое время отстаивало свои требования. Двусторонние англо-турецкие переговоры (Стамбульская конференция 1924 года) не привели к соглашению. Тогда Англия внесла вопрос на обсуждение Совета Лиги наций, который вынес 29 октября 1924 г. неблагоприятное для Турции решение об установлении демаркационной линии (так называемая «Брюссельская линия») по состоянию на 24 июля 1923 г. Тем самым Мосул был оставлен за Ираком. Одновременно Совет Лиги наций образовал комиссию в составе представителей Швеции, Бельгии и Венгрии для изучения вопроса на месте. Доклад комиссии, заслушанный в октябре 1925, носил двойственный характер. Признавая, что у Ирака нет никаких юридических прав на Мосул, комиссия вместе с тем, исходя из «потребностей нормального развития» Ирака, рекомендовала в случае оставления на последующие 25 лет мандата Лиги наций над Ираком присоединить Мосул к Ираку. Ввиду отказа Турции признать обязательным арбитраж Лиги наций последняя запросила Гаагский трибунал, устанавливает ли Лозаннский договор обязательную силу за решением Совета Лиги наций по мосульскому вопросу для обеих сторон. Постановление Гаагского трибунала признало обязательным это решение. Турция, заявив об отклонении обязательного арбитража, все же послала вновь свою делегацию в Женеву. 16 декабря 1925 г. Совет Лиги наций вынес решение, устанавливающее границу между Турцией и Ираком в основном по Брюссельской линии. Англии был дан 6-месячный срок для заявления о своем согласии продлить мандат на Ирак на 25 лет и предлагалось заключить с Турцией соглашение об экономических отношениях и о статуте Мосула. Соблазнительная возможность включения Мосула в состав Ирака склонила даже наиболее крайних оппозиционеров из иракских националистов на продление английского мандата, о чем и был подписан соответствующий англо-иракский договор.

Мосульский конфликт чрезвычайно обострил англо-турецкие отношения. Англия неоднократно демонстрировала свое намерение разрешить вопрос о Мосуле вооруженной рукой. Другие империалистические державы в свою очередь оказали сильное давление на Турцию: фашистская Италия, подстрекаемая англичанами, откровенно угрожала туркам, намереваясь использовать мосульский конфликт для захватов в Анатолии; Франция тоже оказала содействие англичанам. Только Советский Союз морально поддержал Турцию, подписав с ней 17 декабря 1925 г., в критический момент обострения мосульского конфликта, договор о дружбе и нейтралитете.

Уступая давлению империалистов, турецкое правительство пошло на уступки англичанам. Турки хотя и заявляли устами Кемаля, что, «если Турция будет вызвана на бой, она сумеет поднять перчатку», и не скрывали концентрации своих войск на границе, но вести войну из-за Мосула были не в состоянии.

В связи с этим Турция приняла предложение Англии о переговорах, которые, начавшись в январе, закончились 5 июня 1926 г. подписанием англо-ирако-турецкого договора о Мосуле. Договор признавал «Брюссельскую линию» (с небольшими исправлениями), оставляя, таким образом, Мосул в пределах Ирака. Турции предоставлялось право либо получать в течение 20 лет 10% с доходов иракского правительства от мосульской нефти, либо капитализировать эту свою долю доходов в сумме 500 тыс. фунтов стерлингов.

Подписание договора положило начало т. н. «нормализации» отношений Турции с капиталистическими странами. Англия не только закрепила за собой Мосул, но и, устранив этот крупный спорный пункт в своих отношениях с Турцией, получила возможность рассчитывать на постепенное сближение с ней, после чего должен был последовать отход Турции от национальной политики и от дружбы с СССР.

Глазова Анна Владимировна, руководитель Центра Азии и Ближнего Востока РИСИ, кандидат филологических наук

Захватнические планы англии и турции на кавказе

В 1855 г. в Мингрелию вторглись турецкие войска под начальством Омер-паши. Это нашествие на Грузию было значительным событием Восточной войны 1853 — 1856 годов.

Попытаемся выяснить истинные цели вторжения захватчиков в Грузию в 1855 г., проследить обстоятельства этой экспедиции и раскрыть причины ее провала.

В июне 1855 г. царский наместник Кавказа, он же главнокомандующий Кавказским корпусом, генерал-адъютант Муравьев обложил Карсскую крепость. Спустя некоторое время Ферхад-паша, начальник штаба турецкой экспедиционной армии Омер-паши, высадился с отрядом в Абхазии; за Ферхад-пашой непрерывным потоком следовали многочисленные турецкие войска. В начале сентября 1855 г. в Батум прибыл новый турецкий десант, который также стал сосредоточиваться в Сухум-Кале. В октябре 1855 г. сюда же прибыл главнокомандующий экспедиционным корпусом Омер-паша, и вскоре его войска двинулись к границам Мингрелии.

Вопрос о выборе пункта для удара по русским войскам в Закавказье давно занимал союзное командование. Этот вопрос неоднократно рассматривался английским, французским и турецким правительствами. Нашел он отражение и на страницах правительственной печати. Так, в константинопольской газете «Echo de l’Orient» в номере от 24 мая 1855 г. была помещена статья «Что нужно сделать в Анатолии?». «Многие занимаются тем, — читаем в статье, — что происходит в Крыму, и на это имеются веские основания: там находится узел Восточного вопроса, и союзники стараются его разрубить. Но есть другая страна, которая не лишена значения: речь идет об армянском плоскогорьи». Автор статьи признается, что кампания 1854 г. «принесла оттоманской армии тяжелые испытания», но текущий 1855 год обещает быть еще более грозным, так как «предприимчивый генерал Муравьев намеревается от системы обороны перейти к тактике настоящего наступления. А, между тем, оттоманская армия теперь находится в более невыгодных условиях, чем в минувшем году. Где же выход из положения?» — спрашивает автор статьи и заключает: «Есть только один выход, сконцентрировать весь армейский батумский корпус в Мингрелии, подкрепить его регулярными войсками, особенно кавалерийскими полками, привлечь в него черкесских добровольцев и. создать угрозу Тифлису».

По убеждению автора, «русские, очутившись под сильной угрозой с этой стороны, обязательно решат полностью видоизменить свой план кампании и отказаться в Верхней Армении от наступления, чтобы перейти к обороне. Более того: достаточно развив силы по линии Мингрелии, оттоманская армия сможет отказаться от линии в Каре, направиться к Араксу и захватить Ючкилисе и Эривань, что позволило бы легко открыть дорогу в Тифлис и причинило бы русским крупные затруднения. Итак, в чем же гвоздь вопроса? Переменить базу операций», — советует, видимо, компетентный в военных делах автор: «Нужно

перенести ее из Эрзерума и Карса. в Мингрелию» 1 . Все это писалось еще задолго до начала экспедиции Омер-паши.

Как только в июне 1855 г. стало известно об осаде Карса русскими войсками, в Константинополе состоялось экстренное совещание при участии английского представителя лорда Стратфорда Редклиффа, турецкого великого визиря и сераскира. Было решено оказать скорейшую помощь карсскому гарнизону 2 . Переполох в неприятельском лагере, произведенный известием об угрозе, нависшей над Карсской крепостью, был вполне понятен. Еще задолго до этого Фуад-паша писал лорду Кларендону, что крепость Каре «есть ключ к нашим азиатским границам. Попадись эта крепость в руки русских, — да сохранит нас от этого аллах! — это прежде всего грозило бы Эрзеруму, а потом всей Анатолии. В этом нельзя сомневаться» 3 .

Однако реализация константинопольского решения задержалась на целых четыре месяца вследствие разногласий между союзниками.

По выработанному на июньском совещании в Константинополе плану предполагалось высадить в Редут-Кале 10 тыс. солдат, присоединить к ним двенадцатитысячный гарнизон Батума и немедленно начать наступление на Кутаис. В то же время транспортные суда должны были перевезти в Редут-Кале еще 18 — 20 тыс. турок. Общее начальство над десантным корпусом предполагалось вручить английскому генералу Вивиану.

Лорд Редклифф был приглашен на совещание во дворец великого визиря на Босфоре. Турецкие министры предложили выручить Каре при помощи экспедиции из Редут-Кале через Кутаис в Грузию в составе 20-тысячного войска генерала Вивиана, 3 тыс. человек из отряда Битсона, 12 тыс. из батумского гарнизона, 2 тыс. албанцев, пятитысячного турецкого отряда из Болгарии, 800 человек регулярной египетской кавалерии, 600 человек тунисской кавалерии — в общем составе 43400 человек.

Порта выразила готовность доверить руководство этой экспедицией английскому командующему и в качестве такового признать генерала Вивиана.

12 июля лорд Стратфорд Редклифф телеграфировал лорду Кларендону: «Приготовления к возможной экспедиции в полном ходу. Можно было бы сэкономить много драгоценного времени, если бы я немедленно получил по телеграфу сообщение, питает ли правительство склонность санкционировать энергичную диверсию через Редут-Кале и Кутаис в Грузию» 4 .

Но английское правительство рассматривало Турцию как простую пешку в своей игре и мало считалось с ней. В отправленной на второй же день, 13 июля, ответной телеграмме в Константинополь на имя лорда Стратфорда Редклиффа лорд Кларендон от имени правительства весьма скептически отзывался о задуманной диверсии. Не желая ослаблять коалиционную армию в Крыму, английское правительство не соглашалось включить в состав десантного корпуса так называемый турецкий контингент (в составе 20 тыс. штыков), находившийся в распоряжении английского командования. Поэтому Кларендон предлагал направить помощь Карсу не от Редут-Кале к Кутаису, а от Трапезунда через Эрзерум. Французское правительство также отрицательно отнеслось к замыслу Порты.

Тем временем турецкое правительство успело передать свой проект на рассмотрение Омер-паши, командовавшего турецкими войсками в Крыму. Крайне недовольный своим второстепенным положением среди союзных главнокомандующих, Омер-паша с радостью ухватился за предложенный план, рассчитывая проявить здесь собственную инициативу.

1 Journal de Constantinople «Echo de l’Orient» от 24 мая 1855 года.

2 Центральный Государственный исторический архив Грузинской ССР (ЦГИАГ), ф. 1087, д. 443, л. 42.

3 «Военный сборник». 1861 г., N 3, стр. 50.

4 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 552.

Генерал Муравьев писал князю Бебутову: «Омер-паша в придунайской войне показал мало деятельности. Полагаю, что он рад бы отделаться от Крыма и ограничиться в сем году усилением береговых укреплений» 5 .

Омер-паше удалось убедить султана и англичан в необходимости оказать помощь Карсу через Кутаис и Грузию. Омер-паше нельзя было надеяться на успех при встрече с войсками генерала Муравьева. Действительно, «совокупность всех сил наших, действовавших на Анатолийском театре в начале сентября, — писал очевидец, — составляла 44 батальона, 28 эскадронов драгун, 30 сотен казаков, 23 сотни конной милиции, при 100 орудиях. Все эти части были в отличном виде и совершенно свежие, не потерпев никаких потерь ни в боях, ни от болезней, чтобы действовать с надеждой на успех» 6 . Напротив, высадив десант в Мингрелии и быстрым движением овладев Кутаисом, а вслед за ним и Сурамом, Омер-паша предполагал почти беспрепятственно достичь Тифлиса или, смотря по обстоятельствам, через Ахалцых — Карса 7 .

Чтобы удовлетворить претензии английского командования в Крыму, Омер-паша предложил взамен так называемого турецкого контингента, включенного в экспедиционную армию, передать в распоряжение англичан новый равноценный контингент турецких войск. Переговоры сторон тянулись довольно долго; наконец 23 июля Порта получила согласие Англии и «Франции. Главнокомандующим десантным корпусом был утвержден вместо английского генерала Вивиана Омер-паша.

Но союзное командование продолжало возражать против того, чтобы Омер-паша взял из Крыма лучшие турецкие войска, расположенные в Балаклаве и Керчи. Ему были предложены худшие войска из Евпатории. Переговоры закончились новым договором 17 августа. В состав десантного корпуса были включены 15 тыс. турецких войск из Болгарии, 10 тыс. из Балаклавы, 12 тыс. из Батума. К этим контингентам должны были быть присоединены более 5 тыс. кавалерии и несколько полков иррегулярной конницы 8 . Но десантные войска перебрасывались крайне медленно.

Поэтому сам Омер-паша высадился в Батуме с 8 тыс. войск еще 2 сентября, а последние эшелоны его корпуса были отправлены с Крымского полуострова лишь в начале октября 1855 года. Еще из Батума Омер-паша известил генерала Вилльямса о том, что через двадцать дней надеется придти на помощь гарнизону Карса.

Положение русского командования осложнилось известием о падении героического Севастополя.

Русское командование правильно оценило смысл авантюры турецкого «сардара-экремы». «Омер-паша приступил к разработке дорог между Кедой и Хулой, — писал генерал Муравьев 15 сентября 1855 г. кн. Бебутову, — но как он совершит работу сию в крае, где господствует совершенное безначалие? С пехотою он пройдет, но тяжести не может перевозить иначе, как на вьюках. Часть войск его даже уже выдвинулась было за Кеду, но, как слышно, возвратилась в Батум, а дорогу продолжают разрабатывать жители.

Странная высадка Омер-паши в одно время в трех местах — в Требизонде, Батуме и Редут-Кале — свидетельствует более о намерении его устрашить нас недоумением об его действиях и отвлечь меня от Карса» 9 .

Наилучшим выходом генерал Муравьев счел штурм и взятие Карса. Этим он предполагал разрешить две задачи: во-первых, отомстить врагам за взятие Севастополя и хотя бы частично сгладить тяжкое впечат-

5 Акты Кавказской археографической комиссии (в дальнейшем АКАК). Т. XI, стр. 124.

6 Там же, стр. 239.

7 См. «Кавказский сборник». 1880. Т. V, стр. 268 — 270,

8 ЦГИАГ, ф. 1087, д. 443, л. 44.

9 АКАК. Т. XI, стр. 124.

ление, произведенное этим успехом союзников в Крыму; во-вторых, двинуть затем свой корпус навстречу армии Омер-паши 10 .

Однако штурм Карса 17 сентября закончился неудачей и стоил жизни многим тысячам отважных русских бойцов и командиров. В этот критический момент, когда неприятельские силы надвигались и с моря и с суши, в рискованном положении оказался также гурийский отряд под командованием князя Багратион-Мухранского 11 .

18 сентября, на другой же день после штурма Карсской крепости, генерал Муравьев предписал начальнику гурийского отряда «впредь заботиться только о безопасности вверенного ему края» 12 . Но гурийский отряд был весьма малочислен и слаб. Подкреплений ему ожидать было неоткуда, потому что блокада Карса была восстановлена и почти все войска сосредоточивались в Александрополе. Между тем турецкая экспедиционная армия стояла у самого порога Гурии и Мингрелии.

Проблема выручки Карса отходила на задний план. Омер-паша остановил свой выбор на Сухумском рейде. Выбирая берег Абхазии для десанта, турецкий сардар, по всей вероятности, руководствовался больше политическими соображениями и расчетами, нежели военно-стратегическими; он рассчитывал развернуть действия вдоль берега Черного моря, связаться с находившимся на службе у англо-турецких агрессоров Шамилем, а также с Магомед-Эмином и поднять против русских местных жителей — абхазцев, мингрельцев, гурийцев и имеретинцев. Омер-паша знал, конечно, о враждебном отношении гурийского и мингрельского населения к туркам, но рассчитывал на содействие английских и французских эмиссаров — агентов, аккредитованных при его свите.

Оценивая военное значение высадки войск Омер-паши в Сухуме, начальник штаба гурийского отряда полковник Услар правильно полагал, что Омер-паша мог бы предпринять дальнейший поход в следующих направлениях: или через Сурамский перевал против Тифлиса или через горы в Кабарду и Владикавказский округ. Во всяком случае, такие действия могли бы начаться не ранее конца апреля 1856 г., в то время как взятие Карса генералом Муравьевым было вопросом ближайших недель 13 . Идея о помощи Карсу наступлением к «ему от Сухума через Кутаис, Сурамский перевал и Ахалцых была явно несбыточной. Омер-паша и не спешил к Карсу; он, видимо, предполагал самой демонстрацией наступления в глубь Грузии заставить генерала Муравьева отступить от Карса. Недаром генерал Вилльямс впоследствии говорил о «предательском» поведении Омер-паши. «Я держался до тех пор, — заявил он после капитуляции Карса, — пока не узнал, что Омер-паша не высадился в Сухум-Кале» 14 .

Ареной действий турецкой экспедиционной армии стал так называемый Рионский край, ограниченный с северо-запада рекой Ингур, с запада — Черным морем, с юга — Аджаро-Ахалцыхскими горами и с востока — Сурамским, или Карталино-Имеретинским, хребтом. Река Рион, впадая в Черное море в 15 верстах к югу от Редут-Кале, вместе со своим правым притоком Цхенис-цхали делила Рионский край на три части: Гурию — к югу от Риона, Мингрелию — к западу от Цхенис-цхали и Имеретию — к востоку от Цхенис-цхали. В соседстве с Рионским краем находились Самурзакани, Абхазия и Сванетия.

Приступая к военным действиям, Омер-паша не мог не учитывать топографических и климатических условий края, равно как и политических настроений местного населения. До осеннего, дождливого сезона

10 См. «Кавказский сборник». 1876. Т. 1, стр. 329 — 330.

Германо-турецкая интервенция в Закавказье (1918)

Германо-турецкая интервенция в Закавказье — военная интервенция Центральных держав в Закавказье во время Гражданской войны в России в 1918 году.

Содержание

Конец мировой войны в Закавказье

В ходе Первой мировой войны русские войска Кавказского фронта заняли значительную часть территории Турции. К концу 1917 года линия фронта проходила по линии: Трапезунд, Гюмюшхане, Эрзинджан-Кале, Хныскала, южный берег озера Ван, персидская граница. 18(31) декабря между большевиками и центральными державами было заключено перемирие. В это же время начинается массовых отход русских войск с занимаемых позиций.

Опасаясь турецкой агрессии, сформированный в Тифлисе Закавказский комиссариат попытался сформировать армию и организовать отпор интервентам, но внутренние противоречия в правительстве не позволили сделать этого в полной мере. Входившие в комитет члены азербайджанской партии Мусават ставили своей целью создание мусульманского государства в Закавказье. В партии также были сторонники создания единого мусульманского государства под эгидой Турции. Представители армянской партии Дашнакцутюн и грузинские меньшевики, напротив, были настроены против Турции.

Турецкая интервенция в Армении

30 января (12 февраля) 1918 года турецкое командование, нарушив соглашение о перемирии, выдвинуло 7 пехотных дивизий (около 25 тысяч человек, под командованием генерал-лейтенанта Мехмед Вехиб-пашы) в эрзурумском, ванском и приморском направлениях. Интервентам противостояли грузинский (около 12 тысяч чел.) и армянский (около 17 тысяч чел.) корпуса. На эрзурумском направлении турецкие войска заняли Эрзинджан (12 (25) февраля) и Байбурт (13 (26) февраля), а к 24 февраля (9 марта) — Трапезунд и Мамахатун. Вся тяжесть борьбы с интервентами легла на армянские войска [источник не указан 42 дня] . Начавшаяся армяно-турецкая война осложнялась содействием интервентам со стороны мусавистов [1] . Вооруженные мусульманские отряды последних открыто выступили на стороне турецкой армии [1] . Закавказский комиссариат уклонился от участия в переговорах в Бресте (см. Брестский мир), но вступил в переговоры в Трапезунде с Турцией. Последняя выдвинула условие о том, что может участвовать в мирных переговорах только с независимым государством.

30 марта 1918 года Турция предъявила ультиматум Закавказскому комитету о немедленном очищении Карской, Батумской и Ардаганской областей. Закавказский сейм отверг эти требования, но силой противостоять турецкой армии был не в состоянии.

Правительство РСФСР в ответ на наступление турецкой армии направило Германии ноту протеста (12 апреля 1918), с целью предотвратить уничтожение турецкими войсками мирного населения [1] Закавказья.

14 апреля на р. Чолок (севернее Кобулети) грузинские отряды самообороны вступили в бой с частями турецкой армии и некоторое время сдерживали последних. В ночь на 15 апреля турецкая армия занимает Батумский укрепрайон, а к 25 апреля Карс и Ардаган. По требованию турецкого командования правительство Закавказской демократической федеративной республики (ЗДФР; провозглашена 22 апреля) были отведены за границу, проходившую до русско-турецкой войны 1877—1878 по рекам Чолок и Арпачай. Несмотря на это, турецкая армия продолжила наступление на Тифлис. 16-18 мая у посёлка Воронцовка упорные бои с турецкими войсками и местными мусульманскими отрядами вёл партизанский отряд под командованием генерал-майора Андраника Озаняна и дружины армянских большевиков, но турецкая армия смогла прорваться к Тифлису на расстояние 20-25 км.

Позиция Германии в Закавказье

Союзник Турции, Германия, в 1918 году хотя и не располагала плацдармом для вторжения в Закавказье, но полностью поддержала наступление турецких войск. Однако в планах германского командования было установление контроля над Закавказьем. 27 апреля 1918 года германское руководство принудило Турцию заключить в Константинополе секретное соглашение о разделе сфер влияния. Турции отводилась уже захваченная ею территория Грузии и большая часть Армении, остальная часть Закавказья отходила под контроль Германии. 28 апреля по требованию Германии Турция объявила о согласии приступить к мирным переговорам с правительство ЗДФР, которые начались 11 мая в городе Батум. С другой стороны, 14 мая Грузинский национальный совет обращается к Германии с просьбой о покровительстве. В ответ Германское правительство, уже захватившее к этому времени российские черноморские порты, согласилось оказать помощь Грузии.

Распад ЗДФР

В начале мая через организацию Красного Креста Германия добилась сосредоточения своих военнопленных в пунктах вдоль железных дорог под видом подготовки для отправления на родину, и с намерением вооружить и использовать их в дальнейшем. 25 мая из Крыма в Поти прибыл первый 3-тысячный эшелон германский войск. В этот же день, в ночь на 26 мая, грузинская фракция Закавказского сейма принимает решение о выходе Грузии из федерации, а национальный совет Грузии провозглашает создание Грузинской Демократической Республики. Одновременно турецкая делегация в городе Батум предъявляет ультиматум о ликвидации ЗДФР. 28 мая в связи с фактическим распадом ЗДФР в Тифлисе Временный Национальный совет Азербайджана провозглашает создание Азербайджанской Демократической Республики [2] , в тот же день в Тифлисе Армянский национальный совет провозгласил создание Демократической республики Армения. С этого момента армянская и грузинские делегации вели переговоры с турками отдельно.

4 июня 1918 Турция подписала с Арменией и Грузией договоры «о мире и дружбе», по которым к Турции, кроме Карской, Ардаганской и Батумской областей, отходили: от Грузии Ахалкалакский уезд и часть Ахалцихского уезда; от Армении Сурмалинский уезд и части Александропольского, Шарурского, Эчмиадзинского и Эриванского уездов. Турецкие войска получили право беспрепятственных железнодорожных перевозок.

Германская интервенция в Грузии

Ввод войск в Грузию

28 мая правительство Грузии было признано Германией и в Поти заключены 6 договоров, по которым Германия получила монопольное право на эксплуатацию ресурсов Грузии, а порт Поти и железная дорога поступали под контроль германского командования. 10 июня германские войска вошли в Тифлис (к 15 июня около 5 тысяч чел.); германские гарнизоны были размещены в Кутаиси, Гори, Сигнахе, Самтреди, Новосенаки, Очамчире и др. Германский гарнизон в Поти насчитывал свыше 10 тысяч человек и артиллерию. Всего в Грузии германские войска (включая военнопленных и мобилизованных немецких колонистов) насчитывали около 30 тысяч человек. Командование оккупационными войсками осуществлял генерал-майор Ф. Кресс фон Крессенштейн.

Оккупационный режим

Германские интервенты взяли под контроль почту, телеграф, банки, военные и финансовые ведомства; к грузинской армии были прикреплены германские инструкторы. По договорам с грузинским правительством от 12 июля Германия получала в эксплуатацию Чиатурские марганцевые рудники на 30 лет, порт Поти на 60 лет, железнодорожную линию Шорапани — Чиатура — Сачхере на 40 лет. С мая по сентябрь германские интервенты вывезли из Грузии на 30 млн марок меди, табака, хлеба, чая, фруктов, вина и др., в том числе 31 тыс. т марганца, 360 т шерсти, 40 350 штук овечьих шкур.

Турецкая интервенция в Азербайджане

Создание и падение Бакинской коммуны

В марте 1918 года власть в Баку была захвачена большевиками, при поддержке вооружённых формирований армянской националистической партии Дашнакцутюн. При этом в Баку и различных населённых пунктах Бакинской губернии было вырезано более 12,000 мусульман. Закрепившись в Баку, войска Бакинского Совета начали наступление на Гянджу, куда переехало правительство Азербайджанской Демократической Республики. В этой ситуации правительство Азербайджана обратилось за военной помощью к Оттоманской империи, которая была предоставлена в соответствии с договором между двумя странами. Для этой цели была задействована Кавказская Исламская Армия, формирование которой к тому времени уже было начато.

Турецкое командование, желающее развить полученный успех, разворачивает наступление на Баку. В его планы входил также захват Дагестана и районов Северного Кавказа с мусульманским населением. Была создана группа войск «Восток» (около 28 тысяч человек). Захват Баку возлагался на Кавказскую мусульманскую армию (около 13 тысяч человек при 40 орудиях) и вооруженные отряды мусавистов (около 5 тысяч человек при 10 орудиях). Сосредоточившись к 10 июня в Гяндже, турецко-мусаватские войска начали наступление по направлениям: северо-восточное — на Шемаху; центральное (вдоль Закавказской железной дороги) — на станцию Кюрдамир; юго-восточное — на Мугань. В Дагестан был послан отряд (500 человек).

Вооружённые силы Бакинской коммуны состояли примерно из 18 тысяч человек, 19 орудий, 3 бронепоездов, нескольких гидропланов, 4 канонерских лодок и 3 вооружённых торговых судов. В Бакинском районе находилось до 13 тысяч человек, половина бойцов была безоружна, имелось лишь 60 пулемётов. Из Советской России в Баку в июне прибыли 4 броневика, 13 самолётов, оружие и боеприпасы, а в июле — отряд Г. К. Петрова (около 800 человек при 6 орудиях), вооружение, боеприпасы и обмундирование.

Противник перебросил к Баку ещё 2 дивизии. 20 июля турецкие войска из-за предательства командира 3-й советской бригады Амазаспа без боя заняли Шемаху. В конце июля Л. Ф. Бичерахов, командовавший правым крылом советских войск, ушёл с отрядом в Дагестан, оголив участок фронта в 32 км. 31 июля Кавказская мусульманская армия начала наступление на Баку. В тот же день в городе произошёл государственный переворот, и 1 августа была установлена так называемая Диктатура Центрокаспия.

Битва за Баку

После прихода к власти Диктатура Центрокаспия в условиях турецкого наступления призвала на помощь английские войска. 4 августа из Энзели прибыл небольшой английский отряд. На следующий день турецкие войска ворвались в Баку, но артиллерийским огнём и контрударом были выбиты из города.

«Диктатура Центрокаспия» в ночь с 13 на 14 августа арестовала начавших эвакуацию деятелей Бакинской коммуны и разоружила пробольшевистски настроенные воинские части (около 3 тысяч человек). 17 августа в Баку прибыл 2-й английский отряд (всего в городе английских солдат в начале сентября 1918 года насчитывалось около 1 тысячи человек). Турецкое командование, подтянув ещё 3 дивизии, 14 сентября возобновило наступление. Англичане и части Диктатуры Центрокаспия покинули город. 15 сентября турецко-азербайджанские войска заняли Баку.

Вторжение в Дагестан

В начале октября турецкие войска (свыше 4 тысяч человек) вторглись в Дагестан и при поддержке местных мусульманских формирований заняли Дербент (6 октября), Темир-Хан-Шуру (23 октября) Против интервентов и войск Горского правительства вели борьбу советские войска (5-6 тысяч человек) во главе с М. Дахадаевым и У. Буйнакским.

Конец интервенции

После поражения австро-германского блока в Первой мировой войне, по Мудросскому перемирию (30 октября 1918) Турция вывела свои войска из Закавказья. Началась Интервенция Союзников в Закавказье.