Ликвидация минной опасности на морских театрах

Ликвидация минной опасности на морских театрах

Оборона на театре , входившая в систему повседневной деятельности флотов, также претерпела во время войны значительные изменения. Наибольшее развитие получила противовоздушная и противоминная оборона.

Формы боевого использования сил противовоздушной обороны в начале войны выражались в концентрации всех огневых средств ПВО для обороны военно-морских баз и важных объектов; в прикрытии последних с воздуха истребительной авиацией, которой, как основному средству борьбы с неприятельскими самолетами, предоставлялась неограниченная инициатива в выборе целей, места и времени атак; в поддержании сил и средств ПВО в постоянной боевой готовности.

Опыт вскоре показал, что взаимодействие м/ежду зенитной артиллерией и истребительной авиацией осуществлялось без реального учета их фактических возможностей. Зенитная [392] артиллерия, опасаясь поражения своих истребителей, не всегда использовала огневую мощь, хотя численность истребителей прикрытия в начальный период войны и тактико-технические данные их ясно говорили, что противодействие истребительной авиации далеко не всегда могло оказаться эффективным. Вместе с тем выявилось количественное и качественное отставание корабельной и береговой зенитной артиллерии (в особенности остро ощущалось недостаточное количество автоматических пушек и крупнокалиберных пулеметов) и технических средств наблюдения за самолетами. Нужно заметить, что подобное отставание было присуще не только Советскому Военно-Морскому Флоту, но и флотам всех других воевавших государств.

Зенитная артиллерия, особенно корабельная, не всегда могла самостоятельно справиться с отражением массированных ударов авиации. Быстрое развитие авиации требовало от зенитной артиллерии дальнейшего увеличения досягаемости ее снарядов, уменьшения времени их полета до цели, более совершенных методов управления зенитным.огнем. В отставании противовоздушной обороны от авиации в начале войны сказывалась определенная закономерность, выражавшаяся в запаздывании развития средств обороны от средств нападения.

Опыт войны показывал необходимость всемерного увеличения вероятности попадания в воздушные цели в любых условиях видимости и тем самым устранения возникшего противоречия между возможностями обнаружения этих целей и слежения за ними и возможностями поражения их.

В основу организации взаимодействия истребительной авиации с зенитной артиллерией на втором году войны был положен принцип предоставления первой широкой инициативы, но лишь когда соотношение сил истребителей обеих сторон обеспечивало возможность успеха. В других случаях инициатива оставалась у зенитной артиллерии.

Развитие радиотехнических средств обнаружения воздушного противника и наведения на него своих истребителей, естественно, во много раз увеличило значение этих средств в системе противовоздушной обороны. Дальнейшее их совершенствование, выражавшееся в увеличении дальности обнаружения воздушных целей, точности определения дистанции и пеленга, а также возможности непрерывного наблюдения за ними, позволило уменьшить непроизводительное напряжение истребительной авиации, вызывавшееся необходимостью барражирования или патрулирования над объектом. Применение радиолокации благоприятствовало созданию более целесообразной системы ВНОС и повысило эффективность ее работы.

Быстрое развитие советской истребительной авиации во [392] время Великой Отечественной войны, выражавшееся в последовательном увеличении скорости, потолка и маневренности самолетов-истребителей, а также их огневой мощи, вместе с развитием зенитной артиллерии и радиолокации позволило противовоздушной обороне каждого из флотов успешно справиться с ее задачами. Однако опыт войны показывал, что лейтмотивом в развитии тактико-технических свойств авиации являлось повышение скорости, дальности действия и потолка самолетов, а при решении ею ударных задач — массированное использование.

В силу этих обстоятельств перед противовоздушной обороной возникла необходимость поиска новых огневых средств борьбы с авиацией противника в районе боя, обеспечивавших большую успешность и действительность поражения новейших для того периода самолетов. Таким средством оказались ракеты.

Противоминная оборона на большинстве морских театров, в особенности на Балтийском, сразу стала предметом особой заботы командования. Масштабы и характер минной опасности, с которыми нельзя было не считаться ни на одном из морских и даже озерных и речных театров в течение всей войны, заставляли рассматривать противоминную оборону как один из важнейших видов повседневной деятельности.

Появление неконтактных мин с взрывающими устройствами, основанными на принципе влияния различных полей (каждого в отдельности и в комбинации с другими), в значительной мере затрудняло создание универсальных неконтактных тралов, какими, по существу, были некоторые контактные, преимущественно буйковые тралы, подобные тралу Шульца. Так, например, появление трех основных типов взрывающих устройств — магнитного, акустического и гидродинамического — определило возможность создания шести принципиально новых типов мин. Кроме таких взрывающих устройств в минах стали применяться приборы кратности, срочности, определенной избирательности, периодического изменения глубины установки, перебиватели тралящих частей, тралопропускатели и т. д. Не трудно заключить, что для создания соответствующих образцов тралов возникала необходимость не только быстрой разработки их целесообразной конструкции и организации серийного производства, но и предварительного изучения новых мин.

Трудности борьбы с новыми образцами мин в очень большой степени отразились на организации противоминной обороны. Начавшаяся война заставила принять спешные меры по защите кораблей от неконтактных мин и приступить к установке на боевых кораблях противоминной обмотки, а также к безобмоточному размагничиванию кораблей и подводных [393] лодок. Вопрос о наиболее целесообразных способах размагничивания подводных лодок, к сожалению, оставался открытым до конца войны. Значительно хуже обстояло дело со средствами борьбы с акустическими и особенно с гидродинамическими минами (последние появились у противника в конце войны). Отсутствие неконтактных тралов и некоторые недостатки в размагничивании кораблей привели в первый период войны к значительным потерям в тральщиках, в особенности на Краснознаменном Балтийском флоте.

По мере появления на вооружении Военно-Морского Флота неконтактных тралов, в том числе и катерных, эти потери значительно снизились, а эффективность траления увеличилась. Так, например, в 1944 г. тральщики Краснознаменного Балтийского флота вытралили в три раза больше неприятельских мин, чем за три предыдущих года войны.

Опыт противоминной обороны с исключительной убедительностью подтверждал значение минной опасности на тесных и ограниченных по размерам морских театрах или районах. Эта опасность особенно возросла по мере развития минного оружия и широкой возможности массовых постановок мин, в том числе и с воздуха. Возникла необходимость всемерного усиления внимания к минной разведке и организации противоминного наблюдения в районах, где минные действия неприятельской авиации были наиболее вероятны и представляли наибольшую опасность. Воздушная разведка в ряде случаев позволяла судить о характере минных действий противника, а аэрофотосъемка помогала не только обнаружить поставленные минные заграждения, но и приближенно определить место их постановки.

Назначение и классификация минного оружия

Мины являются одним из основных видов морского оружия, предназначенным для поражения подводных лодок, надводныхкораблей и судов, а также для стеснения их действий путём создания минных заграждений на морских, океанских и внутренних путях сообщений. Мины — оружие массового применения.

Морской миной называется герметически укупоренный заряд взрывчатого вещества, снабженный взрывателем, устанавливаемый на определённое углубление от поверхности воды или на грунт.

В отличие от других боевых средств характерной особенностью минного оружия является его способность длительно и непрерывно воздействовать на противника. До тех пор,, пока мина не обнаружена и не уничтожена или обозначена противником, она воздействует на него, нанося ему прямые или косвенные потери.

В современных условиях ведения войны на море минное оружие приобретает всё большее значение в связи расширением и ростом интенсивности морских сообщений, рассредоточенным базированием кораблей и возросшим значением подводных лодок.

Постановка минных заграждений затрудняет действия противника, который либо прекращает плавание и боевые действия в этом районе до ликвидации минной опасности, либо при попытках форсирования загражденного района несет большие потери.

Постановкой минных заграждений решается ряд задач, основными из которых являются:

— блокирование на определенный срок районов и пунктов базирования сил флота противника, портов, проливов, т.е. воспрепятствование выходу (входу) кораблей и судов до ликвидации минной опасности,

— срыв или стеснение плавания сил противника в прибрежных районах, на фарватерах, в проливах и узостях и на путях сообщений;

— прикрытие подступов к своему побережью и к районам театра, с которых корабли противника могут применять своё оружие;

— создание на театре постоянной минной опасности с целью максимального отвлечения сил и средств противника на противоминные действия,

— усиление противодесантной обороны в районах возможной высадки десанта.

Кроме того, постоянная скрытая угроза подрыва кораблей и судов на минах снижает моральный дух личного состава, повышает утомляемость на переходе морем и снижает возможность полноценной борьбы за живучесть корабля в условиях подрыва. Исходя из условий применения минного оружия, к нему предъявляется ряд требований:

— мины должны создавать опасность подрыва подводных лодок, как в надводном положении, так и на всех возможных глубинах их погружения;

— мины должны длительное время сохранять свой место и способность воздействовать на корабли противника (до двух и более лет);

— мины должны обеспечивать высокую надежность взрыва под кораблём;

— мины должны обладать мощностью заряда, обеспечивающей при воздействии на корабль (подводную лодку) пробитие корпуса (прочного корпуса подводной лодки):

— мины должны быть безопасными в обращении, надежными в действии и иметь высокую противотральную стойкость.

Современные морские Мины являются автоматически действующими комплексами, включающими системы обнаружения, целеуказания и поражения цели.

Разнообразие задач, для решения которых может быть использовано минное оружие, обусловило создание большого числа отличающихся по свойствам и устройству образцов. Современные морские мины могут быть классифицированы по следующим основным признакам:

1) назначению (по поражаемым целям) — противолодочные, противокорабельные, противодесантные, универсальные;

2) носителям, с которых ставится мины, — подлодочные. корабельные, авиационные, универсальные;

3) сохранению своего положения после постановки — якорные, донные, плавающие и самоходные.

Корпус якорной мины. Имеющий положительную плавучесть, удерживается в месте постановки на заданном углублении (расстоянии от поверхности моря) якорем, лежащим на грунте и соединенным с корпусом Мины тросом, называемым минрепом. Якорные мины могут применяться при значительных глубинах моря. Глубина места постановки этих мин определяется длиной минрепа и прочностью корпуса мины,

К донным относятся мины с отрицательной плавучестью, которые после постановки приходят на грунт. Вследствие этого донные мины применяются на относительно небольших глубинах моря.

Плавающие мины обладают плавучестью, близкой к нулевой, и не имеют связи с грунтом. Они удерживаются на заданном углублении прибором плавания и дрейфуют по течению.

К самоходным относятся мины, которые после выстреливания с носителя (осуществляют движение в заданную точку постановки по определенной программе);

4) типу боевой части — стационарные и с движущимися боевыми частями. К стационарным относятся якорные и донные мины, которые в течение всего срока боевой службы остаются на том же углублении и в том же месте, где были поставлены. К минам с движущимися боевыми частями относятся мины, в которых конструктивно совмещены свойства мины и ракеты или мины и торпеды. Боевая часть такой мины под действием собственного двигателя доставляет заряд к кораблю-цели для его поражения:

5) принципу действия взрывателя — контактные и неконтактные, а также с несколькими типами взрывателей, например: контактным, неконтактным и дистанционным.

К контактным относятся мины, взрыв которых происходит при непосредственном контакте (ударе) корпуса корабля о корпус мины или устройство на минрепе. К неконтактным относятся мины, которые срабатывают при воздействии на них физического поля корабля или при изменении собственного физического поля мины кораблем;

6) управляемости после постановки — автономные и телеуправляемые. Автономные мины, придя в опасное положение, сохраняют его весь срок боевой службы. Телеуправляемые мины после постановки могут многократно переводиться в опасное или безопасное положение, а также ликвидироваться .подачей кодированных сигналов (акустических или электрических). Помимо указанных признаков классификации мины могут подразделяться по массе заряда и по степени противотральной стойкости.

Мины, состоящие на вооружении нашего ВМФ, снаряжаются, в основном, взрывчатым веществом МС (морская смесь) с тротиловым эквивалентом 1,7. Как правило, заряд современных якорных мин эквивалентен заряду в 400 кг тротила, донных мин -1000 кг тротила.

Во всех современных минах устанавливаются приборы, повышающие противотральную стойкость мины (приборы кратности, приборы срочности). Для увеличения противотральной стойкости мин в дополнение к этим приборам в минах могут устанавливаться специальные противотральные устройства. Таким образом, мины могут подразделяться на мины со специальным противотральными устройствами и без них.

В отдельных случаях минымогут применяться для выполнения специальных задач, связанных с разрушением сооружений (причалов, плотин, мостов, переправ) в базах, на реках и каналах путем пуска плавающих мин по течению.

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого.

Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰).

Папиллярные узоры пальцев рук — маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни.

Капкан на всех морях — часть I

Наш ВМФ не готов к борьбе с минной опасностью

Боевой состав и численность противоминных сил ВМФ России почти на порядок меньше потребного. В случае военного конфликта это приведет к большим потерям и может сорвать решение задач, возлагаемых на наш флот.

В экспертном сообществе обсуждению проблем ВМФ России уделяется большое внимание. При этом в основном предметом анализа являются боевой и численный состав ударных и противолодочных сил нашего флота, различные виды противокорабельного и противолодочного оружия, особенности конструкции и боевые возможности авианесущих, ракетных, противолодочных и отчасти десантных кораблей.

Чему учит горький опыт

Однако практически полностью выпали из внимания экспертного сообщества проблемы противоминной борьбы. А зря. Ведь сегодня минная война может для российского флота стать одной из самых главных проблем. В качестве примера можно вспомнить Первую мировую войну на Балтийском МТД. Фактически основным содержанием вооруженного противоборства стала именно минная война: минно-заградительные и противоминные действия. При этом основная часть потерь корабельных сторон была именно от минного оружия. В годы Второй мировой войны минное оружие также сказало свое веское слово. В ряде случаев минно-заградительными действиями удавалось решить не только оперативные, но и оперативно-стратегические задачи. Примером может служить блокада Финского залива, осуществленная немецким и финским командованиями. В результате практически была парализована деятельность подводных лодок советского Балтийского флота на коммуникациях немцев в Балтийском море. Примером масштабного и успешного применения минного оружия в послевоенный период может служить блокада Ираком морских нефтяных коммуникаций в Персидском заливе. Для устранения этой угрозы пришлось привлечь усилия большинства ведущих стран мира, включая СССР, в течение довольно длительного времени.

“Даже небольшое усовершенствование минного оружия существенно осложняет борьбу с ним и увеличивает в несколько раз состав сил для устранения угрозы”

Естественно, возникает вопрос: способен ли наш ВМФ противостоять минной угрозе в войне? Ведь возможность ее возникновения вполне реальна, в том числе и с высокотехнологичным противником. В этом случае наш флот, вероятнее всего, будет решать задачи стратегической обороны с морских направлений (стоит отметить, что стратегическая оборона в войне на море предполагает активные наступательные действия тактического и даже оперативного масштаба, но в целом на стратегическом уровне это будет обороной). То есть боевые действия наш флот будет вести главным образом в акватории прилегающих к нашему побережью морей и океанов – в Баренцевом, Карском (и других морей, через которые пролегает Севморпуть), Балтийском, Черном, Охотском и Японском морях, а также в районах северо-западной части Тихого океана, прилегающих к Камчатке.

Анализ глубин и гидрологических условий этих районов свидетельствует о том, что они весьма благоприятны для ведения противником «наступательной» минной войны путем масштабных активных минно-заградительных действий. Баренцево море, имея максимальную глубину 600 метров, практически по всей своей акватории общей площадью 1424 тысячи квадратных километров позволяет применять минное оружие. При этом на более чем 56 процентах этого моря, прилегающих к нашему побережью, могут применяться донные мины как против подводных лодок, так и против надводных кораблей и судов. Аналогичная ситуация в других морях Северного Ледовитого океана, прилегающих к нашему побережью, а также в Балтийском море. Охотское море более глубоководное, однако до 38 процентов его акватории, преимущественно в районах, прилегающих к нашему побережью, являются пригодными для использования минного оружия. В Черном море около 100 квадратных километров акватории, прилегающих к нашему побережью, могут стать ареной минной войны. Таким образом, можно констатировать, что практически большая часть оперативно-важных районов, где могут развернуться боевые действия, является благоприятной для применения минного оружия против нашего флота.

Ныряют, плавают, стреляют…

При этом развитые страны мира обладают весьма внушительными арсеналами такого оружия. Так, запасы мин в США оцениваются более чем в сто тысяч единиц. Сопоставимы с ними запасы в странах НАТО. Минное оружие развитых стран мира непрерывно совершенствуется в направлении повышения устойчивости от воздействия противоминных сил потенциального противника и избирательности поражения целей, а также увеличения зоны поражения мин. Опыт Второй мировой войны показывает, что даже относительно небольшое усовершенствование минного оружия существенно осложняет борьбу с ним и увеличивает в несколько раз потребный состав противоминных сил для устранения минной угрозы. Отличительной чертой минного оружия является также исключительно длительный срок сохранения боевого значения. Так, мины, выпущенные в период Первой мировой войны, применялись вполне эффективно в годы Второй мировой и последующих войн, тогда как другие виды вооружений уже утратили боевое значение.

Сегодня минные арсеналы развитых стран мира включают широкий спектр минного оружия. Это якорные мины, контактные (преимущественно эпохи Второй мировой войны и первых десятилетий, следующих за ней) и неконтактные, с допустимой глубиной установки до 1800 метров, донные мины различных типов с предельной глубиной установки от 50 до 100 метров и плавающие мины.

В числе наиболее современных можно выделить американскую противолодочную якорную широкополосную мину Mk60 «Кэптор», которая находясь в дежурном режиме, способна обнаруживать и классифицировать подводные лодки и назначенные к поражению уничтожать боевой частью – торпедой Mk46 мод. 4 на удалении до 1500 метров. Таким образом, полоса поражения этой мины составляет до 3000 метров. Эта мина может устанавливаться с надводных кораблей, подводных лодок и с самолетов на глубинах до 800 метров. Следует отметить и американскую самотранспортирующуюся мину Mk67 SLMM. В ее основе использована устаревшая торпеда Mk37. Эта донная мина с комбинированным взрывателем после выхода из торпедного аппарата способна преодолеть до 20 километров до места установки. Имеются на вооружении флотов НАТО и реактивно-всплывающие мины, ориентированные главным образом на поражение надводных кораблей.

Основу минного арсенала НАТО составляют донные и якорные неконтактные мины, имеющие комбинированные взрыватели, реагирующие на определенные характеристики магнитного и акустического полей кораблей и подводных лодок. При этом последние их образцы обладают возможностями по распознаванию типа цели по ее магнитоакустическому «портрету». Полоса поражения таких мин лежит в пределах от 40–50 до 70 метров в зависимости от веса боевой части. Глубина установки донных мин – в пределах от 50 до 200 метров, а якорных – до 400 метров и более.

В качестве носителей минного оружия могут выступать практически все классы боевых кораблей и подводных лодок, морская, тактическая и стратегическая авиация. Надводные корабли, главным образом эсминцы, фрегаты и корветы, а также минзаги специальной постройки, преимущественно используются для постановки оборонительных минных заграждений. Они отличаются большой миноподъемностью, составляющей до сотни и более мин. Для активных минных заграждений применяются ПЛ и авиация. Атомная ПЛ в состоянии выставить 30–36 мин, дизель-электрическая (неатомная) – до 12–18. Самолеты стратегической авиации способны принять от 20 до 30 мин в зависимости от их веса и габаритов, палубные и тактические – от 2–3 до 8, а самолеты БПА – от 10 до 15.

Минная посевная

Активные минные постановки, как показывает опыт прошедших войн, могут быть начаты еще до начала официальных военных действий – за сутки-двое. Учитывая размывание границы войны и мира, наметившееся в последние годы, когда США и их союзники длительное время создавали ударные группировки, балансируя на грани войны, и начинали военные действия без официального объявления войны, скрытное активное минирование может начаться и намного раньше – за три – пять и более суток. При этом суммарную миноподъемность привлекаемых для этих действий носителей с учетом возможной доли выделения стратегической и тактической авиации для ведения минной войны можно оценить в 600–900 мин различных типов. Это позволит в угрожаемый период выставить до 1100–1600 мин и более в активных минных заграждениях в виде минных банок, полос или минных полей. Основными районами постановки таких заграждений могут быть акватории, прилегающие к ВМБ и ПБ, вероятные маршруты развертывания ПЛ и соединений надводных кораблей, районы патрулирования РПК СН, а также зоны морских коммуникаций. Выбор носителя минного оружия и режим его движения будут выбираться таким образом, чтобы исключить выявление факта минирования. Учитывая ограниченную численность самолетов РЛД России и недостаточные возможности противолодочных сил, сделать это вполне возможно. Минные заграждения могут быть разреженные – с вероятностью подрыва 0,1–0,3, позволяющие создать ограниченным ресурсом мин угрозу на больших площадях, сковать действия в них сил флота и вызвать перенапряжение противоминных сил противника, а также плотные – с вероятностью подрыва 0,6–0,8, создаваемые с целью блокады определенных районов, в частности ВМБ и ПБ флота, что позволит сорвать развертывание группировок сил флота противника и уничтожить их в районах базирования. С учетом располагаемого ресурса и оперативных возможностей по постановке минных заграждений противник в состоянии в угрожаемый период блокировать минным оружием от 5–6 до 9–10 ВМБ и ПБ, а также создать минную угрозу в оперативно важных районах общей площадью до 10 тысяч квадратных километров (при этом общая площадь минных заграждений различной плотности может быть существенно ниже – не располагая точной информацией о месте минных постановок, придется закрывать и обследовать тральщиками гораздо большие по площади районы, чем размеры самого минного заграждения).

член-корреспондент РАРАН, доктор военных наук

Опубликовано в выпуске № 34 (600) за 9 сентября 2015 года

Северный Краснознаменный часть 7

Содержание материала

Раздел создан на основании книги «Северный Краснознаменный флот» Козлова Ивана Александровича, Шломина Владимира Семеновича и других материалах.

Часть 7

Военные действия в Заполярье закончились, а флот еще продолжал боевую работу — необходимо было обеспечить безопасность мореплавания. Высокая минная опасность на театре значительно затрудняла плавание боевых кораблей, перевозки народнохозяйственных грузов, лов рыбы и промысел морского зверя.
Поэтому очищение заполярных вод от мин имело общегосударственное значение. Североморцам предстояло протралить 38 закрытых для мореплавания районов общей площадью около 10 тыс. квадратных миль.
Немалую опасность для судоходства представляли и плавающие мины. В связи с этим флоту приходилось специально выделять катера, которые на определенных для судов маршрутах вели поиск и уничтожение мин. Кроме того, флотские водолазы выполняли значительную работу по осмотру и очистке гаваней и рейдов от подводной опасности.
Огромных усилий, высокого воинского мастерства, мужества и стойкости требовало боевое траление. Оно выполнялось при отсутствии точных данных о границах минных полей, количестве и типах поставленных мин. Немалые трудности создавались обычной для Севера штормовой погодой. Особенно тяжело приходилось в арктических районах и с наступлением полярной ночи. Нередко траление велось непрерывно 25 — 30 часов. В этих сложных условиях североморцы действовали самоотверженно, опираясь на свой фронтовой опыт и боевую закалку.

Глубоководный контактный трал ГКТ-2. Схема боевого применения.Технические характеристики: Ширина захвата, м до 260 : Скорость буксировки, уз до 12 : Максимальное углубление трала, м до 200 :Натяжение трала при буксировке, тс до 10: Масса трала, т 2,0

Успешно справлялся с заданием командования 6-й отдельный дивизион тральщиков. За плечами моряков этих кораблей был богатый боевой опыт. За годы войны тральщики совершили более семисот выходов в море, прошли с тралами тысячи миль, уничтожили сотни мин и семь подводных лодок противника. 20 апреля 1945 г. дивизион был награжден орденом Красного Знамени.
С неменьшим боевым энтузиазмом экипажи кораблей дивизиона вели послевоенное траление. Так, группа тральщиков под командованием Героя Советского Союза капитан-лейтенанта А. И. Иванникова лишь за один день 12 сентября 1945 г. обезвредила 44 мины. Как и в годы войны, особой активностью в боевой работе отличался экипаж тральщика «Т-115». Уже к июню 1945 г. на его счету было 115 вытраленных мин.

Афанасий Иванович Иванников (1915 — 1996) — Герой Советского Союза, командир тральщика «Т-115» 6-го дивизиона тральщиков бригады траления охраны водного района Печенгской военно-морской базы Северного флота, капитан-лейтенант.

Большую роль в успешном осуществлении траления играло гидрографическое обеспечение. В частности, флотским гидрографам, которыми командовал капитан 3 ранга Н. В. Скосырев, удалось найти наиболее точный метод определения координат, который позволял избегать пропусков при тралении района, удерживать корабли в протраленной полосе и значительно ускорить работу.
Экипажи кораблей вели борьбу по устранению минной опасности с огромным воодушевлением, вызванным всемирно-исторической победой Советского Союза в Великой Отечественной войне.
В ходе боевого траления на кораблях велась большая работа по обучению молодого пополнения. Участники войны, прежде чем уйти с флота, готовили себе достойную замену, и обновление экипажей не сказывалось на качестве и темпах тральных работ.
Дело спорилось. Уже в первые послевоенные годы было очищено от мин большинство закрытых для мореплавания районов. В апреле 1948 г. большая группа минеров флота была награждена орденами и медалями. К 1953 г. траление на театре в основном было завершено. С этого времени судоходство было открыто на всех северных морских коммуникациях.

Северный флот, лето 1951 года. Тральщик — «Амик» выходит из Екатерининской гавани. Идёт на боевое траление.

Минный «нежданчик»

В последние десятилетия у многих любителей военной истории сложилось мнение, что вермахт представлял собой идеальную военную машину, работающую как часы. Когда же среди прочих документов вдруг попадаются материалы разбирательства по поводу вырезанного каким-нибудь ефрейтором Шванке для личных нужд куска кабеля, по которому наступающая пехота связывалась с артиллерией, приходит понимание — совершенства нет. Не стал исключением и Военно-морской флот Германии. Так, в конце 1941 года на Севере немецкие моряки внезапно обнаружили, что русские могут использовать минное оружие. Эта беспечность была наказана.

Итак, немного предыстории. В Первую мировую войну Российский императорский флот зарекомендовал себя лидером в использовании минного оружия, что в первую очередь почувствовали на себе немцы. Авторитет этот был долгое время незыблемым, и как-то смазалось то обстоятельство, что к концу войну лидерство русских сошло на нет. Потом были революции, гражданская война, маршал Тухачевский с инженером Бекаури, мины, изготовлявшиеся в каком-то тёмном углу судостроительного цеха. В общем, по итогам первой кампании новой войны на Балтике немецкое морское руководство удивлялось только одному: отсталости применяемого противником минного оружия.

На Балтике кампания 1941 года закончилась примерно в то же время, когда Северный флот только начал более-менее активно воевать. Здесь тоже с использованием мин дела первое время обстояли не лучшим образом — по вполне объективным причинам. Война началась в разгар полярного дня, когда единственными средствами активных постановок, на использование которых могло пойти командование СФ, были подводные лодки и авиация. Однако у ВВС СФ ещё не было самолётов-миноносцев, а для целых двух имеющихся лодок-заградителей К-1 и К-2 не запасли мин: на складах имелось всего 16 якорных мин типа ЭП («эскадренная подлодочная») — меньше одного боекомплекта одной «Катюши».

Ситуация начала меняться в сентябре 1941 года. Во-первых, с Балтики пришли по Беломорско-Балтийскому каналу ещё четыре лодки типа «К», которые после ремонта стали участвовать в минных постановках. Во-вторых, на Север доставили 199 мин типа ЭП. В-третьих, прибыли на Север и самолёты ДБ-3, подходящие для минных постановок с воздуха — правда, в первом военном полугодии до этого не дошло. Лодочные же мины сразу пошли в дело.

Первую постановку в водах Северной Норвегии выполнила К-2 под командованием капитана 3-го ранга В.П. Уткина — 10 сентября на подходах к Вардё она выставила 13 мин. Эта постановка оказалась безрезультатной, однако неизвестно, как могли бы развиваться дальнейшие события, прояви мины себя сразу же. До начала более-менее массовых постановок пройдёт больше полутора месяцев, и немцы имели бы достаточно времени, чтобы наладить регулярный контроль над основными фарватерами. Был бы этот контроль эффективным — это второй вопрос, но потери немцев могли уменьшиться.

С конца октября крейсерские лодки стали «возить» мины к берегам противника почти по расписанию. 28–29 октября в Порсангер-фьорде выставила мины К-1 капитана 2-го ранга М.П. Августиновича, 29 октября на подходах к Киркенесу поставила 20 мин К-23 капитана 3-го ранга Л.С. Потапова, 10 ноября заминировала Буста-фьорд и подступы к Гаммерфесту К-21, которой в то время командовал капитан 3-го ранга А.А. Жуков. Во всех случаях противнику был нанесён урон.

Сначала сработали минные банки у Киркенеса — первый успех такого рода заслуживает подробного рассказа.

2 ноября из Тромсё вышел немецкий конвой, сопровождаемый пятью тральщиками 3-й флотилии, которые использовались в качестве кораблей ПЛО и ПВО. На переходе тралы не ставились, что вполне объяснимо: до сих пор мин на этом театре военных действий не встречалось. Если не считать обнаружения подводной лодки и сильного шторма, весь путь конвой проделал без особых приключений. В 21:15 (здесь и далее приведено летнее берлинское время) 4 ноября суда прошли пролив Буссе-зунд и вошли в Варангер-фьорд. Погода улучшилась: видимость была хорошей, ветер стих, шла лёгкая зыбь, но у входа в Бёк-фьорд конвой ждали мины К-23.

В 01:17 5 ноября в носовой части левого борта шедшего головным тральщика М 22 раздался взрыв. Находившиеся на мостике командир 3-й флотилии и командир корабля не заметили ни торпедного следа, ни неприятельского корабля — немцы считались с возможностью атаки подводной лодки или торпедных катеров. Конвой остановился, а затем повернул назад в Вадсё. Команда повреждённого тральщика к 03:00 выяснила, что машина и первое котельное отделение не пострадали. Малым ходом, управляясь вручную, корабль пришёл в сопровождении М 15 в Киркенес. Примечательно, что экипажу М 22 не впервые пришлось бороться за живучесть — большая его часть служила на тральщике М 5, погибшем 18 июня 1940 года у Тронхейма.

Первичный осмотр корабля показал: взрыв произошёл практически у форштевня. Осмотрев найденные осколки, немцы решили, что в тральщик попала торпеда, а атаку произвела либо подводная лодка, либо торпедный катер — с большого расстояния, укрывшись в тени скал. Подрыв на мине сочли маловероятным, но возможным, так как корабль пострадал в отлив.

Повреждения корабля были очень серьёзными: оторвало форпик и малярную кладовую, затопило 11-й отсек (на немецких кораблях нумерация отсеков и шпангоутов шла с кормы), во втором котельном отделении образовался излом на 40-м шпангоуте. Бортовая обшивка треснула и пропускала воду, на верхней (шлюпочной) палубе, борту и днище образовался гофр, всю носовую часть корабля свернуло на правый борт. Верхняя палуба по 32-му шпангоуту лопнула на всей ширине. Вышли из строя котёл №2, носовой шпиль, приборы управления и радиосвязь. Из членов экипажа 10 человек были легко ранены — в основном при падении и упавшими частями такелажа.

Хотя минная опасность в первоначальных выводах и стояла на последнем месте, конвой вернулся в Киркенес другим фарватером. У Адмирала Полярного моря мнение о причинах подрыва было, вероятно, иное, и в 13:24 от него поступила радиограмма с приказанием протралить вход в Бёк-фьорд. Во исполнение приказа командир 3-й флотилии решил сначала проверить место подрыва М 22 катерами-тральщиками, а затем произвести контрольное траление силами М 15 и М 17.

К 24:00 5 ноября катера-тральщики закончили обследование опасного района, ничего не обнаружив. 6 ноября в 07:00 в район подрыва вышли М 15 и М 17. В 11:35 с М 17 приняли радиограмму: «На входе в Бёк-фьорд параван-тралом подсечена неизвестная гальваноударная мина. После внешнего осмотра мина расстреляна». Чуть позже радиограмма была дополнена устным донесением командира М 17 капитан-лейтенанта Эриха Клюндера (Erich Klünder): вытралено две мины, третья застряла в трале. Застрявшая мина отбуксирована в Реней-зунд на мелководье для изучения. Мины выставлены с большим интервалом, конфигурация заграждения и заглубление мин не выяснены. Мины большие, контактные, вес заряда — около 250 кг.

Далее в журнале боевых действий 3-й флотилии тральщиков её командир сделал примечание, которое стоит привести полностью:

«1) Затраливание мины с якорем имеет очень большую ценность. Это позволит выяснить технические особенности (наличие прибора срочности, устройства задержки всплытия и тому подобное), а, следовательно, и тактические свойства заграждений. В то же время, тип якоря позволит определить, с подводной лодки или надводного носителя ставилась мина. Командир М 17 поступил правильно и предусмотрительно.

2) Я отдал следующие приказания:

— мину следует завтра, т.е. 7 ноября, разоружить силами минной партии и специалистов 3-й флотилии. М 17 после завершения траления мину очистить и передать в отдел заграждения;

— минная партия проводит изучение мины, составляет описание и передаёт его во все заинтересованные инстанции;

— М 29, М 17, М 30 и М 15 завтра с рассвета производят траление и заканчивают его за два часа до малой воды. По возможности завершают очищение района;

— катера-тральщики проверяют Кьельмо-зунд. Коменданту порта будет представлено устное донесение о проделанной работе и дальнейших действиях.

3) Так как мины вытралены на месте подрыва М 22, причина случившегося становится ясной. Более того, среди осколков была найдена винтовая крышка, устанавливаемая на колпаке обследованной мины».

7 ноября застряла в трале и была поднята ещё одна мина — обе их передали на изучение в минную партию. Уже к вечеру было готово описание примерно такого содержания: мина представляет собой образец 1908 года, адаптированный для постановки с подводных лодок. Якорь шахтного типа, прибор установки углубления мембранного типа, установлен на глубину три метра. Специальных устройств нет. Мины изготовлены в сентябре 1941 года, поставлены не позже недели назад. Заряд 250 кг тринитротолуола. Минреп без противотральных устройств, его длина ещё не измерена, около 200 метров.

Мины были обнаружены на глубинах 140 и 160 метров. Захват мины тралом произошёл вследствие отказа трального патрона. Позже было выяснено, что мины становились безопасными при всплытии на поверхность, но соответствующее устройство не сработало, так что при стечении обстоятельств М 17 имел шансы стать второй жертвой минной постановки К-23.

8 ноября работы продолжились. На подмогу тральщикам прибыли катерные тральщики плавбазы «Бали» (Bali). Они работали в Кьельмо-зунде и перед входом в Кьо-фьорд, но мин не обнаружили. А у больших тральщиков приключения продолжались. Одна мина взорвалась в трале в 50 метрах по корме М 15 без последствий для корабля, вторая обнаружилась при выемке трала М 29 и была отбуксирована для уничтожения.

Около полуночи тральщикам 3-й флотилии вновь крупно повезло. В 22:00 пришла радиограмма, требующая их срочной переброски для очистки от мин Магерей-зунда. Четырём кораблям пришлось, пренебрегая опасностью, одновременно принимать топливо с парома-топливозаправщика «Альстрид» (Alstrid) в Киркенесе. В 23:45 с неба посыпались бомбы, как показалось немцам, крупного калибра, которые падали в 40–60 метрах от кораблей. Отражать налёт корабельная артиллерия не могла, так как атакующих не было видно. Заправка была прервана, корабли отошли к острову Реней. Судя по советским данным, это были два бомбардировщика СБ ВВС Северного флота, совершавшие налёт на Киркенес.

Ещё раз мины напомнили о себе 3-й флотилии 9 ноября, когда тральщики с очередным конвоем отправились в Хоннингсвог. Восточнее Вардё М 17 подсёк очередную мину, аналогичную вытраленным в Бёк-фьорде — так была обнаружена и постановка К-2. Командир флотилии решил не заниматься этим заграждением, так его легко можно было обойти по большим глубинам. Надо было спешить к Магерей-зунду — остановилось движение на всей коммуникации.

Всего до конца года подводные лодки Северного флота выставили 147 мин, на которых в 1941–1942 гг. подорвались шесть судов и кораблей противника. Больше такой эффективности — 24,5 мины на подрыв — подводным заградителям не удалось достичь на протяжении всей войны. В числе прочих в конце 1941 года на мине, выставленной К-1, подорвался транспорт «Конг Ринг» (Kong Ring), вместе с которым погибло 257 человек — в большинстве своём, немецкие солдаты. По числу жертв это был самый крупный успех советских подводников на Севере.

О чём говорит первый успех ВМФ СССР в минной войне? Во-первых, даже самая идеальная военная машина редко бывает готова к неожиданным действиям противника. Кригсмарине это наглядно продемонстрировали, теряя почти на каждой постановке 1941 года по судну.

Во-вторых — ещё раз об эффекте больших чисел. Эффективность мин — как, видимо, и любого другого оружия — очень зависит от массовости применения. На разобранном примере видно, как непросто происходил процесс траления: катерные тральщики не обнаружили мин там, где они были, патроны тралов регулярно не срабатывали или срабатывали на борту при уборке трала, реальной была опасность подтянуть мину к кораблю, очень много зависело от гидрологии (приливно-отливных колебаний уровня моря). Как показали дальнейшие события, даже после налаженной немцами системы относительно регулярного контрольного траления теория вероятности иногда срабатывала.

Источники и литература:

1. Национальный архив США NARA T-1022 roll 3059 KTB 3. Minensuchflotille
2. Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Северном морском театре – М.-Л.: Народный комиссариат ВМФ, 1945
3. Платонов А.В. Борьба на арктических коммуникациях 1941-1945 – СПб.: «Роза ветров», 2012