Краткая биография фриш

Макс Фриш (1911—1991)

Макс Фриш начинал литературную деятельность с журналистики. В 1934 г. он опубликовал свой первый роман — «Юрг Рейнгарт». Однако затем решил стать архитектором. Закончив обучение, основал собственное архитектурное бюро в Цюрихе, построил бассейн, осматривать который возил Бертольта Брехта. Фриш окончательно посвятил себя литературе лишь со второй половины 50-х гг. Писатель подолгу жил в США, приезжал в Советскую Россию. Умер он в Цюрихе.

Широкую известность Фришу принёс роман «Штиллер» (1954 г.) — произведение необычное и по содержанию, и по форме. В пассажире поезда, пересёкшего швейцарскую границу, узнают цюрихского скульптора Анатоля Штиллера. Известно, что он долгие годы жил в Цюрихе и Париже, а потом исчез. Однако у пассажира американский паспорт на имя Джеймса Уайта, и он категорически отказывается признавать себя Штиллером. Помещённый в камеру предварительного заключения, герой начинает писать. Его записи — это воспоминания о прошлой жизни, о встречах с людьми, о браке (таким образом, о прошлом Штиллера читатель узнаёт «из вторых рук» — со слов Уайта). Надзирателю Кнобелю герой рассказывает о своей жизни в Америке — Джеймс Уайт предстаёт в этих рассказах злодеем — суперменом, имеющим на счету пять убийств.

Стены камеры, к которой приковано действие, раздвигаются воспоминаниями героя о необычайных приключениях, пережитых им во время скитаний по Новому Свету. Истории эти — правдивые и выдуманные — одинаково важны. Речь в них идёт о метаниях души, о почти истерической потребности человека вырваться из устоявшихся рамок собственной жизни и жизни общества. Герой стремится уйти от действительности, где людей приводят к стандартным ролям, как дроби приводят к общему знаменателю. Он пытается вернуть исходную свободу человека строить свою жизнь так, как ему хочется, — ведь если человек хоть в какой-то мере хозяин своей судьбы, должен же он располагать свободой выбора. Не случайно герой выбирает для себя фамилию Уайт (от англ, white — «белый») — чистый лист, на котором могут быть начертаны любые письмена.

Тема «Штиллера» была «сейсмографически» точным отражением не только швейцарской действительности. Спустя примерно полтора десятилетия на улицы городов Западной Европы и США вышли сотни тысяч студентов, внешне отнюдь не напоминавших героя Фриша, но одержимых тем же стремлением — «выскочить» из предписанного им образа, отмести общепринятые нормы — государственные, правовые, нравственные, эстетические.

С другой стороны, в «Штиллере», а затем в романе «Назову себя Гантенбайн» (19б4 г.) и во многих других произведениях писатель показал, что человек не может обрести своё настоящее «я» путём произвольного, анархического и в конечном счёте эгоцентричного бунта. Объявив себя Уайтом и уехав в Америку, Штиллер всё-таки не уходит от самого себя, не изменяет ни свою, ни чужую жизнь. Желая сохранить собственную свободу, он не признаёт того же права за другими, например за своей женой Юликой. Во второй части романа, когда по выходе Штиллера из тюрьмы супружеская пара соединилась, их совместная жизнь не задаётся, и Юлика умирает. Вряд ли счастлив и Штиллер. «Не знаю, кто же я. Может быть — никто», — говорит он ещё в тюрьме. Очевидно, для реализации личности нужны какие-то иные движения души, иные поступки.

Допустим, однако, что человеку дано изменяться бесконечно и совершенно свободно. На этом допущении и строится роман «Назову себя Гантенбайн». Фриш позволяет своему герою прожить сразу несколько жизней, ставит одновременно несколько опытов на одной и той же площадке. В романе отсутствует единое, последовательно развивающееся действие, нет постепенно раскрывающихся характеров. Автор занят другим. Некое условное лицо — рассказчик, ведущий повествование, придумывает себе, а заодно и персонажам, с которыми он порой сливается, возможные биографии и воплощения. Сюжет распадается на эпизоды, многим из них предпослан зачин: «Я представляю себе. ». Введённые таким образом истории имеют по крайней мере по два варианта: налево пойдёшь — направо пойдёшь. Например, мужчина и женщина расстаются после проведённой вместе ночи. Дальше возможны два пути: герой уезжает и тем самым обрывает начатую историю, или же она становится его жизнью. Увидев на минуту кадр из собственной будущей жизни, человек поймёт: если у женщины, которая будет ждать его через много лет на аэродроме, чёрные волосы и серые глаза, значит, он тот, кто тогда от неё не уехал.

Фриш не даёт «досмотреть» судьбы своих героев до их естественного конца. Дело, полагает он, не столько в том, чем «всё кончится», сколько в сути человека. В поисках сути он свободно меняет истории персонажей, меняет, по собственному признанию, как платья.

В романе «Назову себя Гантенбайн» рассказано, например, об актрисе Лиле, женщине прелестной и беспорядочной. Но позже повествователь отказывается от прежнего намерения и делает Лилю итальянской графиней. Он меняет занятия Лили и её связи с людьми так же легко, как цвет её волос. Где же, когда и в каком случае Лиля больше всего она сама?

Блестящая находка автора — Гантенбайн начинает выдавать себя за слепого. «Слепой» великодушно не видит обмана, незаметно ведёт заброшенное домашнее хозяйство и подбирает потерянные женой вещи. Но тот же образ позволяет наметить и другой подход к проблеме: слепой — это тот, кто поневоле принимает людей такими, какими они хотят казаться, тот, перед кем легко играть любую роль. Неожиданным образом при этом правда и ложь в романе становятся трудно различимыми: «Он встретит господина, который только что говорил о свободе культуры, и спросит, находится ли также в зале другой господин, который играл столь же ведущую роль при Гитлере, и не увидит, что господин-то это тот самый».

Может быть, «слепота» для самого Гантенбайна — это шанс освободиться от ревности, подозрительности, эгоизма, развить лучшие стороны своей личности? Но если речь идёт о любви, то, как говорит сам рассказчик, «к чему притворство?». Ведь и силой любви, без оскорбительного розыгрыша, можно прощать, забывать себя и быть, несмотря ни на что, счастливым. Живёт и чувствует в романе актриса Лиля, лицедействует — Гантенбайн.

В существовании персонажей романа (как и в судьбе Анатоля Штиллера) много условного. Гантенбайн может стать, а может и не стать слепым; он любит, но иногда это вызывает сомнение. Прикрываясь своей «слепотой», герой может уклониться от исполнения долга. Постукивая палочкой, Гантенбайн появляется на заседании суда, где, как ему известно, только он может доказать невиновность обвиняемого: «слепой» видел его мирно кормящим лебедей в тот самый момент, когда совершилось убийство. Чтобы спасти человека, нужно выйти из роли и выполнить обязательства, которые диктуются нравственными нормами. Но Гантенбайн и тут неуловим. Всё с той же мягкой улыбкой, беспомощной улыбкой слепого, он покидает зал суда, не сказав правды. Так личность ли он?

Через четыре года после романа о Гантенбайне, в 1968 г., Фриш написал пьесу «Биография». Её герой — интеллигентый человек, учёный — получает возможность прожить свою жизнь по-новому и начать всё сначала, но оказывается не в силах преодолеть давление общественных и личных обстоятельств, как не в силах он разглядеть цель и смысл в привычном своём существовании. Что из того, что решающая ситуация повторится ещё раз? Структура личности уже отштампована. Что из того, что множества людей не коснулось испытание историей? Шаткость сознания человека нашего времени Фриш выявил точно. «Люди, — отмечает он в «Дневнике 1966—1971», — всегда надеются найти локальную, точную причину каждого происшествия. Они стремятся всё поставить в ряд и радуются достигнутой ясности». «Не потому ли, — спрашивает он в другом месте, — мы так любим рассуждать о фашизме в Германии и его причинах: немецкие „причины» не соответствуют нашим, и это успокаивает».

Макс Фриш: архитектор, писатель, драматург?

Макс Фриш (15 мая 1911 — 4 апреля 1991) — один из выдающихся писателей немецкоязычного пространства. С театральными пьесами «Бидерман и поджигатели» и «Андорра», а также своими самыми значительными романами «Штиллер», «Хомо Фабер» и «Назову себя Гантенбайном» Фриш нашёл признание у широкой публики и вошёл в каноны школьных учебников. Кроме этого, он писал рассказы, сценки, другие произведения в прозе и опубликовал литературный дневник, охватывающий два периода: с 1946 по 1949 и с 1966 по 1971 годы.

В молодости Фриш ощущал своё бытие в качестве человека искусства и просто гражданина как одно целое и долгое время взвешивал, какой путь ему выбрать. Поэтому он прервал курс германистики и некоторое время изучал архитектуру в Цюрихе, после чего работал несколько лет архитектором. Только после успеха своего романа «Штиллер» он окончательно избрал писательскую стезю и покинул семью, чтобы полностью посвятить себя творчеству.

В центре творчества Фриша часто противоречие и полемика с самим собой, причём проблемы, которые он пытается решить, являются типичными для человека его эпохи: поиск и утверждение собственной идентичности, построение своей биографии, половые роли, конфликт между полами и способы его разрешения, а также вопрос, что вообще можно выразить посредством языка. В дневнике, изложенном в форме литературного повествования, Фриш находит стиль, который отличает его и является своего рода его визитной карточкой.

После многолетнего пребывания за границей Фриш всё более критически выражает своё отношение к родной Швейцарии.

Макс Фриш родился в семье архитектора Франца Бруно Фриша и Каролины Беттины Фриш (урождённой Видермут). В зимний семестр 1930/31 Фриш приступил к изучению германистики в цюрихском университете. Здесь он познакомился с профессорами, которые помогли ему вступить в контакт с издательствами и газетами.

С другой стороны, он убедился, что академический учебный план не даст ему солидной подготовки к писательскому ремеслу. Наряду с германистикой он изучает психологию в школе профессора Форензиса, с которой Фриш связывает глубокое проникновение в суть человеческого существования. Свой первый журналистский опыт Фриш приобрёл в Новой Цюрихской газете, опубликовал эссе «Что Я?», которое, собственно, и послужило затактом к его свободной профессиональной деятельности.

С февраля по октябрь Фриш совершил продолжительное путешествие по Европе. Из впечатлений от этого путешествия возник первый роман «Йорг Рейнхарт». Йорг Рейнарт — это альтер-эго Фриша. В поезде во время путешествия по Балканам он пытается определить свою позицию в жизни. Придя к выводу, что только мужественный поступок может убедить его в своей зрелости, он помогает умереть смертельно больной дочери хозяйки своего пансиона. О понятии «эвтаназия» Фриш узнал несколькими годами позже от национал-социалистов.

Продолжая тему мужественного поступка, Фриш пишет роман «Ответ из тишины». Он сам подвергает его уничтожающей критике и меняет свой жизненный проект, предварительно сжигая всё написанное. В 1936 году Фриш приступает к изучению архитектуры. Однако ему всё же присуждают премию Конрада-Фердинанда-Мейера в размере 3000 франков. Годовая стипендия составляла 4000.

Из архитектурных творений Фриша самое значительное — публичный бассейн Летциграбен, который находится под охраной государства. Создав дюжину других построек, Фриш неудачно спроектировал дом для фабриканта , изменив при этом размер лестниц, после чего предстал перед судом. В отместку Фриш написал драму «Бидерман и поджигатели», изобразив Ферстера в качестве протагониста. Во время работы архитектором Фриш находился в бюро только после полудня. Большую часть времени он писал.

Фриш был не только состоявшимся писателем, но и удачливым драматургом. Директор Цюрихского театра Курт Хиршфельд вдохновил его в 1943 году на совместную работу. В своей первой пьесе «Санта Круз» женатый Фриш ставит вопрос, как совместить мечты и амбиции одинокого и совместную жизнь в браке. Две пьесы написаны под впечатлением войны. В пьесе «Они снова поют» Фриш поднимает вопрос о личной вине солдата, выполняющего нечеловеческие приказы, и позицию по отношению к ним тех, против кого они направлены.

К сожалению, пьеса «Китайская стена» об угрозе атомного оружия уже забыта. Большое влияние оказало на Фриша знакомство с Бертольдом Брехтом, чьим творчеством он восхищался и с кем дискутировал по вопросам искусства. После присуждения стипендии Рокфеллера Фриш предпринял поездку по Америке и Мексике. Во время этого путешествия он работал над пьесой «Дон Хуан, или любовь к геометрии». Пьеса — пародия на Дон Хуана, который в первую очередь интересуется геометрией и шахматами, и женщины играют в его жизни лишь эпизодическую роль.

Мужчины в произведениях Фриша имеют собирательный образ современного ему интеллектуала: эгоцентричные, нерешительные, неуверенные в себе, они не осознают действительную ситуацию. Они — агностики, в отношениях с другими людьми им не достаёт настоящей самоотдачи, так что они вынуждены вести изолированную жизнь одиночек.

Когда в них развивается глубокое чувство к женщинам, они теряют эмоциональный баланс и маскируют сексуальную несостоятельность под шовинизмом. Связь с женщинами омрачается у них чувством вины. В отношениях с женщинами они ищут настоящей жизни, свободной от конфликтов и бесконечных повторений и которая не теряет новизны и спонтанности.

Литературная карьера Фриша не была быстрой, успех медленно приходил к нему. И всё же уже ранние публикации имели известный успех. Ещё будучи двадцатилетним, Фриш печатался в различных газетах и журналах. Его драмы также без долгих раздумий ставились на сцене Цюриха. С лёгкой руки Фриша популярность драмы как жанра шагнула далеко за пределы Швейцарии. Роман «Штиллер» пользовался огромным успехом в ФРГ, что дало Фришу возможность прожить свою жизнь в качестве свободного художника.

В первый год было продано около 3000 экземпляров, и благодаря постоянно растущему спросу, роман достиг миллионных тиражей. Другой бестселлер «Хомо Фабер» достиг к 1998 году четырёх миллионов проданных экземпляров только на немецком языке. «Бидерман и поджигатели» и «Андорра» являются одними из самых успешных немецкоязычных театральных пьес: количество их инсценировок достигло к 1996 году 250. Обе пьесы и «Хомо Фабер» являются предметом изучения в школах немецкоязычного пространства.

Вплоть до самых ранних произведений Фриш переводился на десять языков, причём «Хомо Фабер» с 25 языками переводился чаще всего.

Краткая биография фриш

Переводы с немецкого под редакцией К. Богатырева

Статья Ю. Архипова

Санта Крус. Перевод Ю. Архипова

Опять они поют. Перевод А. Карельского

Дон Жуан, или Любовь к геометрии. Перевод К. Богатырева

Бидерман и поджигатели. Перевод А. Карельского

Граф Эдерланд. Перевод Ю. Архипова

Биография. Перевод Л. Черной

Ю. Архипов. Макс Фриш в поисках утраченного единства

Хронология творчества М. Фриша

Перевод IO. Архипова

ЭЛЬВИРА женщина 35 лет.

ПЕЛЕГРИН бродячий певец.

ПЕДРО закованный поэт.

МУЖЧИНА, МАЛАЕЦ, ЗЕВАКИ,

Действие пьесы продолжается семь дней и семнадцать лет.

По одну сторону сидят крестьяне — молчаливо и скучно играют в

карты. По другую, ближе к переднему плану, — доктор и Пелегрин,

который, сидя на столе, бренчит на гитаре и вполголоса напевает.

Пелегрин. Явайская песня. ее всегда пели матросы, эти загорелые дьяволы с глазами кошек, когда мы валялись на палубе и не могли заснуть от жары! Семь недель мы плыли вдоль Африки, бочки адски воняли, а над морем, словно фонарь, подвешенный к мачте, висел серебряный гонг — полумесяц. И вот в такие ночи они ее пели, в те безветренные ночи. (Снова поет.)

Входит мужчина, отряхивая пальто от снега.

Мужчина. Ну и снег идет. Доктор, а там на кладбище опять кого-то хоронят. Пришли с пением, с ладаном, гроб впереди, все как полагается, и вот вам крест! — не могут найти могилу, такой снег идет. (Садится.) Мне вишневую.

Доктор. И нам, Жозефина, еще бутылочку!

Пелегрин. Она любила меня.

Пелегрин. Возможно, я повел себя как подлец тогда, семнадцать лет назад, и все-таки, милый доктор, поверьте, как верят в чудо — безрассудно, вопреки всему: она любила меня!

Пeлeгрин. У меня не было другой возможности снова увидеть ее, нужна была посудина — любая, какая найдется, и мы захватили первую попавшуюся, где-то около Марокко. Бедные французы! Они были пьяны вдребезги, и мы побросали их за борт, всю команду: буль, буль, буль! Мы замазали герб, распустили паруса. и тринадцать недель я мчался к ней.

Пелегрин. Меня смех разбирает, как вспомню ее отца. «Моя дочь, говорит, сокровище, вы недостойны даже взглянуть на нее, бродяги!» «А где она?» спрашиваю. «Не твое дело, — рычит он, — она помолвлена».

Пелегрин. С одним аристократом, бароном!

Пелегрин. Да-а. В ту же ночь на моем корабле, в моей каюте она лежала в моих объятиях.

Пелегрин. Эльвира. Чудесная девушка.

Доктор. Эльвира? Наша баронесса? Госпожа из замка?

Пелегрин. Тсс, тихо!

Хозяйка приносит еще одну бутылку.

Хозяйка. Господа, эта бутылка у меня последняя.

Доктор. Нашего друга замучила жажда.

Доктор. Наш друг, должен вам сказать, объездил весь свет, он видел больше, чем может присниться всем Жозефинам.

Хозяйка. Откуда вам знать, что мне может присниться?

Доктор. Он скитался по свету, пока не схватил лихорадку.

Доктор. Вы только представьте: целый год ему нельзя было пить. А сегодня мы празднуем его выздоровление.

Хозяйка. Поздравляю. (Наполняет стаканы.) Если вы и вправду выздоровели.

Пелегрин. Еще бы не вправду!

Хозяйка. Будем надеяться, что так, господин. Обычно он такой болтун, наш доктор, жалеет людей и поэтому лжет им.

Пелегрин. Не сомневайтесь, мадам, на сей раз он ни капельки не солгал.

Хозяйка. Почему вы так уверены?

Пелегрин. Почему! Да потому, что это не его диагноз, я сам ему сказал, что здоров.

Хозяйка. Ну, тогда.

Пелегрин. Здоровее, чем когда-либо.

Хозяйка. Дай бог. (Присаживается.) А то всяко бывало, знаете ли. Тут вот и пьют и веселятся иной раз, празднуют выздоровление, а потом, глядишь, везут его через месяц на кладбище, выздоровевшего-то. Ну да что там, я ведь это так просто, вы не подумайте. И все это из одной любви к людям, понимаете; повозится он со своими больными, а там и пожалеет их, добрая душа: отчего же, говорит, не повеселиться напоследок?

Пелегрин. Не сомневайтесь, мадам.

Хозяйка. Знаю уж, знаю!

Пeлeгрин. Через месяц, говорите?

Хозяйка. Ой, да вы не подумайте чего, Христа ради.

Пелегрин (смеется). Через месяц, мадам, я буду уже далеко в море! (Пьет.) В самом деле, доктор, на Кубе меня дожидается одна ферма, всеми забытая, опустевшая, выгоревшая ферма, я буду выращивать на ней фрукты: ананасы, персики, сливы, инжир, виноград! Корабль отходит через месяц. А через год, клянусь, я пришлю вам свой собственный кофе!

Пелегрин. Все те недели, пока меня трепала лихорадка и я валялся больной и жалкий, я чувствовал себя, как в пожизненном заключении, и все добряки, приходившие меня утешать, понимали, что лгут, говоря, что я еще встану на ноги и отправлюсь куда захочу. Теперь уж все позади, а тогда, в те дни, я думал только об одном: выпить бы еще бутылку вина, выбраться бы еще раз к живым людям.

Доктор. Да, вы часто говорили об этом.

Доктор. Бутылка еще не пуста.

Пелегрин. Вы только посмотрите на этих людей!

Доктор. Я вижу их.

Пелегрин. Почему они не живут?

Доктор. Что вы хотите этим сказать?

Пелегрин. Жизнь коротка. Они не знают этого? Почему они не поют? Почему не живут.

Шум среди крестьян.

Первый. Поцелуй меня в задницу, понял?!

Второй. Завтра я пригоню быков.

Пeрвый. Да не буду я их кормить, еще на ярмарке тебе сказал — не буду! Пригони их сам дьявол — не буду, и крышка.

Третий. Весной, как начнем пахать, ты и сам им не нарадуешься.

Третий. Барон хотел сделать, как лучше.

Первый. Хотел! Каждый не дурак покупать быков, коли есть деньги. А чтоб арендатор их кормил! Увижу барона, скажу ему прямо в лицо: хотеть и делать не одно и то же, ваша милость!

Олег Анофриев — краткая биография

Полное имя:	Анофриев Олег Андреевич
Дата рождения:	20.07.1930
Место рождения:	Геленджик
Знак зодиака:	Рак
Деятельность:	Актер, режиссер, композитор
Дата смерти:	28.03.2018 (87 лет)

Артист Олег Андреевич Анофриев не получил музыкального образования, но пел почти во всех фильмах, в которых снимался, а также озвучил многих героев художественных и мультипликационных кинолент. Задушевный переливчатый голос Анофриева знаком нескольким поколениям советских и российских любителей музыки и кино.

Детство и послевоенная юность

Олег Анофриев – коренной москвич, однако родился он в Геленджике 20 июля 1930 г., когда его отец Андрей Сергеевич работал главным врачом в санатории МГУ на Черном море. Анофриев-старший ежегодно летом отправлялся в командировку на курорт. Супруга Мария Гавриловна, мама Олега и его старших братьев Сергея и Владимира, ездила вместе с мужем – занималась домашним хозяйством и воспитанием детей. С осени до весны семья Анофриевых проживала в Москве, на углу Арбата и Смоленской площади.

Олег Анофриев (на коленях) с родителями и старшим братом

В 1937 г. Олег пошел в школу. Начало Великой Отечественной войны встретил в Москве. В его памяти навсегда отпечаталась тревога, ожидание новостей с фронта, страх захвата фашистами Москвы. Осенью 1941-го Анофриев вместе с мамой ненадолго уехал в г. Свердловск в эвакуацию. Когда отца юноши комиссовали после ранения на фронте, он перевез семью в Москву.

В 1942 г. случилась беда: Олег получил травму левой руки. Все мальчишки тогда собирали бесхозные боеприпасы, умели разбирать и собирать гранаты. Однажды детонатор взорвался в ладони у Анофриева. Врачам удалось спасти руку, но фаланги пальца парень лишился. еще один палец перестал разгибаться.

Олег Анофриев в детстве

Музыкальное и театральное образование

Юноша хотел учиться музыке, но, когда мама привела его в музыкальную школу, учительница сказала: «Зачем вы сюда калеку привели?». Анофриев испытал шок, но не отчаялся и стал музицировать самостоятельно: играть на рояле, петь, подбирать мелодии, сочинять песни. Однако музыкального образования мальчик так и не получил. В 6-м классе он стал ведущим артистом школьного драмкружка.

В 1950 г. Олег окончил среднюю школу и поступил в Школу-студию при Московском Художественном театре. Его педагогами были С.К. Блинников и Г.А. Герасимов, именитые советские актеры.

Однокурсником Анофриева был известный в будущем актер Лев Дуров. Молодые люди стали закадычными друзьями – вместе играли в студенческих спектаклях, веселились и шутили, но потом поссорились на почве ревности: Анофриев в студенческие годы женился на красавице Наталье Отливщиковой, студентке медвуза, и безумно ее ревновал.

Работа в театрах

• В 1954 г. Анофриев закончил вуз и получил распределение в ЦДТ. В эти годы в Центральном детском театре работали молодые режиссеры О. Ефремов и А. Эфрос. Начинающий актер сразу получил роли в спектаклях «В добрый час»! и «Димка-невидимка», где у него было целых 40 музыкальных номеров.
• В 1960 г. по приглашению режиссера Н. Охлопкова Олег перешел в Театр им. Маяковского на роль Хлестакова «Ревизоре». Спектакль так и не был поставлен, а других интересных ролей Анофриеву не предложили. Через два года он покинул труппу, сожалея что вообще переходил туда из ЦДТ.
• С 1962 Олег Андреевич играл в Театре им. Моссовета. Здесь его заглавной ролью стал Василий Теркин в постановке А Шапса по поэме А. Твардовского. С этим спектаклем актер блистал на сценах Советского Союза и социалистических стран, получил несколько почетных званий.
• С 1972 по 1995 г. работал в Театре киноактера, в т.ч. в должности главного режиссера.

Работа в кино и музыкальное творчество

• В 1955 г. началась кинокарьера Анофриева – он дебютировал в фильме «Секрет красоты» в роли стиляги Эдика. Актер сразу стал популярным, посыпались приглашения от режиссеров, и Олег постоянно снимался – по два фильма за год. В его фильмографии с 1955 по 1999 гг. около 60-ти кинокартин.
• В 1958-м Олег исполнил песню в картине «Девушка с гитарой». Его вокал не был профессиональным, но завораживал своей задушевностью и простотой. С тех пор режиссеры почти в каждом фильме просили актера спеть. Его называли «человек-оркестр», поскольку он был способен имитировать звучание музыкальных инструментов, пародировать пение других артистов. В связи с этим Анофриева стали приглашать и на «озвучку» героев художественных и мультипликационных фильмов.

В фильме «Девушка с гитарой» (1958)

1990-е годы

1990-е внесли коррективы в жизнь всей страны и каждого человека в частности. Анофриев перестал сниматься, решил продать московскую квартиру и переехал вместе с женой в загородный дом. Там он занялся музыкальным творчеством: организовал собственную студию, сочинял, исполнял и записывал песни. Работал в качестве ведущего на телевидении в программах «Сказочный полдник» и «Домашняя библиотека». В 1999 г. написал автобиографическую книгу «Солдат и балерина», где подвел некий итог: опубликовал свои стихи и песни, события и воспоминания, рассказы об известных людях, с которыми встречался.

В 2000-х годах Анофриев наслаждался загородной жизнью и творчеством в домашней обстановке. Иногда он принимал участие в телепередачах и творческих встречах. В 2004-м написал текст и музыку для мюзикла «Тень» по пьесе Е. Шварца.

В 2007-м Олег Андреевич перенес операцию на сердце. Но не сдался – продолжил сочинять, музицировать, иногда выступать и давать интервью, записал диск «Друзьям с Рублёвки…» (2008).

28 марта 2018 г. на 88-м году жизни Олег Анофриев умер. Местом захоронения артиста стало Аксиньинское кладбище в Подмосковье.

Любовь и семья

В начале 1950-х гг. во время студенческих каникул Анофриев отправился на южный курорт вместе с другом Юрием Чудецким. Там Олег познакомился с девушкой Кирой и попросил московский номер телефона. У нее своего телефона не было, и она дала номер подруги – Наталии Отливщиковой. Уже в Москве молодые люди встретились втроем, и Анофриев моментально влюбился в Наташу – на всю жизнь. Кира была забыта, однако новая возлюбленная считала его женихом подруги. Целый год продолжались ухаживания, в результате Кира и Наташа поссорились. А затем друга потерял и Олег: Юрий Чудецкий тоже влюбился в красавицу Отливщикову и стал проявлять знаки внимания. Анофриев счел это предательством и разорвал с ним отношения.

В семье Анофриева почти все медики:

• Доктором был отец артиста.
• Жена работала врачом, в т.ч. в медкабинете бассейна «Чайка» в Москве.
• Дочь Мария и внучка Наталия стали врачами-остеопатами.

Супруги прожили в браке «душа в душу» более 60 лет. Наталия содержала дом в идеальном порядке, спасала мужа от пагубного пристрастия к алкоголю, поддерживала его во всех творческих начинаниях. Супруга – верный друг и единственная любовь Олега Анофриева.

Заслуги

Не создав каких-либо выдающихся образов на сцене и на экране, Олег Анофриев вошел в историю отечественной культуры как «голос кино», любимый и почитаемый несколькими поколениями. Заслуги артиста были оценены государством: в 1969 г. он получил звание Заслуженного артиста РСФСР, а в 2004 – Народного артиста России.

Об Олеге Анофриеве снято множество памятных биографических фильмов и телепередач. На могиле артиста в день его 90-летнего юбилея установлен памятник, созданный скульптором А. Балаяном.

Краткая биография фриш

Переводы с немецкого под редакцией К. Богатырева

Статья Ю. Архипова

Санта Крус. Перевод Ю. Архипова

Опять они поют. Перевод А. Карельского

Дон Жуан, или Любовь к геометрии. Перевод К. Богатырева

Бидерман и поджигатели. Перевод А. Карельского

Граф Эдерланд. Перевод Ю. Архипова

Биография. Перевод Л. Черной

Ю. Архипов. Макс Фриш в поисках утраченного единства

Хронология творчества М. Фриша

Перевод IO. Архипова

ЭЛЬВИРА женщина 35 лет.

ПЕЛЕГРИН бродячий певец.

ПЕДРО закованный поэт.

МУЖЧИНА, МАЛАЕЦ, ЗЕВАКИ,

Действие пьесы продолжается семь дней и семнадцать лет.

По одну сторону сидят крестьяне — молчаливо и скучно играют в

карты. По другую, ближе к переднему плану, — доктор и Пелегрин,

который, сидя на столе, бренчит на гитаре и вполголоса напевает.

Пелегрин. Явайская песня. ее всегда пели матросы, эти загорелые дьяволы с глазами кошек, когда мы валялись на палубе и не могли заснуть от жары! Семь недель мы плыли вдоль Африки, бочки адски воняли, а над морем, словно фонарь, подвешенный к мачте, висел серебряный гонг — полумесяц. И вот в такие ночи они ее пели, в те безветренные ночи. (Снова поет.)

Входит мужчина, отряхивая пальто от снега.

Мужчина. Ну и снег идет. Доктор, а там на кладбище опять кого-то хоронят. Пришли с пением, с ладаном, гроб впереди, все как полагается, и вот вам крест! — не могут найти могилу, такой снег идет. (Садится.) Мне вишневую.

Доктор. И нам, Жозефина, еще бутылочку!

Пелегрин. Она любила меня.

Пелегрин. Возможно, я повел себя как подлец тогда, семнадцать лет назад, и все-таки, милый доктор, поверьте, как верят в чудо — безрассудно, вопреки всему: она любила меня!

Пeлeгрин. У меня не было другой возможности снова увидеть ее, нужна была посудина — любая, какая найдется, и мы захватили первую попавшуюся, где-то около Марокко. Бедные французы! Они были пьяны вдребезги, и мы побросали их за борт, всю команду: буль, буль, буль! Мы замазали герб, распустили паруса. и тринадцать недель я мчался к ней.

Пелегрин. Меня смех разбирает, как вспомню ее отца. «Моя дочь, говорит, сокровище, вы недостойны даже взглянуть на нее, бродяги!» «А где она?» спрашиваю. «Не твое дело, — рычит он, — она помолвлена».

Пелегрин. С одним аристократом, бароном!

Пелегрин. Да-а. В ту же ночь на моем корабле, в моей каюте она лежала в моих объятиях.

Пелегрин. Эльвира. Чудесная девушка.

Доктор. Эльвира? Наша баронесса? Госпожа из замка?

Пелегрин. Тсс, тихо!

Хозяйка приносит еще одну бутылку.

Хозяйка. Господа, эта бутылка у меня последняя.

Доктор. Нашего друга замучила жажда.

Доктор. Наш друг, должен вам сказать, объездил весь свет, он видел больше, чем может присниться всем Жозефинам.

Хозяйка. Откуда вам знать, что мне может присниться?

Доктор. Он скитался по свету, пока не схватил лихорадку.

Доктор. Вы только представьте: целый год ему нельзя было пить. А сегодня мы празднуем его выздоровление.

Хозяйка. Поздравляю. (Наполняет стаканы.) Если вы и вправду выздоровели.

Пелегрин. Еще бы не вправду!

Хозяйка. Будем надеяться, что так, господин. Обычно он такой болтун, наш доктор, жалеет людей и поэтому лжет им.

Пелегрин. Не сомневайтесь, мадам, на сей раз он ни капельки не солгал.

Хозяйка. Почему вы так уверены?

Пелегрин. Почему! Да потому, что это не его диагноз, я сам ему сказал, что здоров.

Хозяйка. Ну, тогда.

Пелегрин. Здоровее, чем когда-либо.

Хозяйка. Дай бог. (Присаживается.) А то всяко бывало, знаете ли. Тут вот и пьют и веселятся иной раз, празднуют выздоровление, а потом, глядишь, везут его через месяц на кладбище, выздоровевшего-то. Ну да что там, я ведь это так просто, вы не подумайте. И все это из одной любви к людям, понимаете; повозится он со своими больными, а там и пожалеет их, добрая душа: отчего же, говорит, не повеселиться напоследок?

Пелегрин. Не сомневайтесь, мадам.

Хозяйка. Знаю уж, знаю!

Пeлeгрин. Через месяц, говорите?

Хозяйка. Ой, да вы не подумайте чего, Христа ради.

Пелегрин (смеется). Через месяц, мадам, я буду уже далеко в море! (Пьет.) В самом деле, доктор, на Кубе меня дожидается одна ферма, всеми забытая, опустевшая, выгоревшая ферма, я буду выращивать на ней фрукты: ананасы, персики, сливы, инжир, виноград! Корабль отходит через месяц. А через год, клянусь, я пришлю вам свой собственный кофе!

Пелегрин. Все те недели, пока меня трепала лихорадка и я валялся больной и жалкий, я чувствовал себя, как в пожизненном заключении, и все добряки, приходившие меня утешать, понимали, что лгут, говоря, что я еще встану на ноги и отправлюсь куда захочу. Теперь уж все позади, а тогда, в те дни, я думал только об одном: выпить бы еще бутылку вина, выбраться бы еще раз к живым людям.

Доктор. Да, вы часто говорили об этом.

Доктор. Бутылка еще не пуста.

Пелегрин. Вы только посмотрите на этих людей!

Доктор. Я вижу их.

Пелегрин. Почему они не живут?

Доктор. Что вы хотите этим сказать?

Пелегрин. Жизнь коротка. Они не знают этого? Почему они не поют? Почему не живут.

Шум среди крестьян.

Первый. Поцелуй меня в задницу, понял?!

Второй. Завтра я пригоню быков.

Пeрвый. Да не буду я их кормить, еще на ярмарке тебе сказал — не буду! Пригони их сам дьявол — не буду, и крышка.

Третий. Весной, как начнем пахать, ты и сам им не нарадуешься.

Третий. Барон хотел сделать, как лучше.

Первый. Хотел! Каждый не дурак покупать быков, коли есть деньги. А чтоб арендатор их кормил! Увижу барона, скажу ему прямо в лицо: хотеть и делать не одно и то же, ваша милость!